Предсказание эльфов, стр. 25

— Почему? Посмотри на себя, ты же такой красавчик! — Я залилась краской. — Я хотела сказать, ты можешь выглядеть как угодно, уверена, что девчонки от тебя без ума.

— Ну да, им всем нравится это лицо.

— А чье оно на самом деле?

Ленд загадочно улыбнулся.

— Мое. В какой-то степени. Но я странно чувствую себя с людьми — как будто все время притворяюсь, играю роль. И им нравится эта роль, но они совсем не знают меня настоящего.

— Понимаю.

Я не стала говорить ему, как меня обрадовала новость, что у него нет подружки. Это была лучшая новость за всю неделю. Если бы Ленд оказался таким, как мои любимые герои сериалов, он бы заводил интрижки со всеми девчонками подряд. Первый раз я была рада, что моя жизнь не похожа на телесериал.

Тут мне пришел в голову еще один, более важный вопрос.

— У тебя есть семья? — Мой голос дрогнул. Куда больше, чем школы, выпускного, свиданий и даже шкафчиков в раздевалке, мне не хватало семьи. Это заставляло меня по-настоящему грустить. Кроме Ракель и Лиш у меня никого не было. Никогда в жизни.

— Это попадает в категорию вещей, о которых я не могу тебе рассказать. — Я изменилась в лице, и Ленд добавил: — Пока что. А что насчет тебя? Как ты сюда попала?

— Они просто наткнулись на меня.

Я рассказала ему историю с вампиром на кладбище.

— Так у тебя никогда не было семьи?

— Не-а, только приемные. Некоторые были ничего. Лучше, чем патронатные центры. Мое детство было не самым веселым.

— Сочувствую.

— Ага, я и сама себе сочувствую. — Я не любила думать об этом: мысль о том, что я была не нужна собственным родителям, кем бы они ни были, причиняла мне боль. Если бы они отдали меня кому-то, их еще можно было бы понять, но они просто меня бросили. Я не помнила ни родителей, ни своей жизни до бесконечной череды патронатных центров и семей, которые брали меня на время, а потом передавали дальше. — Но у меня все в порядке. Ракель вообще-то хорошая, она постоянно воспитывает меня, так что я почти привыкла, что она мне вроде матери. Она ходила со мной на мои первые задания, чтобы поддержать меня, и старается сделать мою жизнь здесь как можно более нормальной. А Лиш — лучшая в мире подруга, хотя с ней и не поиграешь в прятки.

Ленд, конечно, не успел познакомиться с Лиш, так что я рассказала ему о ней, а потом еще несколько часов мы просто болтали обо всем на свете. Я заставила Ленда в мельчайших подробностях описать его типичный день, колледж, в который он пойдет, и предметы, которые будет изучать. Я посоветовала ему выбрать искусство, но Ленд рассмеялся и ответил, что хотел бы заняться чем-то более практичным. Потом он стал расспрашивать про мою жизнь в Центре. Мы долго обменивались историями, и я была рада этой возможности ненадолго забыть о происходящем.

Наконец, я так устала, что больше не могла связать и двух слов.

— Мне нужно поспать. Но я приду завтра, хорошо?

Ленд улыбнулся.

— Отлично. А, постой. — Он открыл альбом и вырвал лист. На нем было записано стихотворное пророчество. — Возьми на всякий случай, вдруг это натолкнет тебя на какую-то мысль.

— Ладно, спасибо. Я никому не покажу.

— Я знаю.

Ленд вырвал еще одну страницу и протянул мне, улыбаясь. На рисунке была я, в полосатом платье под зебру и розовых туфлях. Боже, как он мне нравился. Вернувшись в свою комнату, я принялась рассматривать рисунок. Он был очень подробный, что меня обрадовало: значит, Ленд провел много времени, думая обо мне. Я-то постоянно о нем думала. Расстелив кровать, я устроилась на ней и положила рисунок рядом с собой.

Несколько раз перечитав предсказание, я так и не придумала ничего нового. Стихотворение было слишком странным и расплывчатым. Мне в голову одно за другим приходили объяснения, которые могли бы подойти, но ни одно не казалось точным. К тому же мне не давал покоя страх, что это как-то связано со мной, и я не могла сосредоточиться. Я засунула предсказание под лист с рисунком, погасила свет и заснула.

Когда я открыла глаза, в комнате было темно. Рядом со мной струился мягкий свет, и кто-то мурлыкал тихую, навязчивую мелодию. У меня внутри все заныло. В панике рванувшись к ночнику, я чуть не сбила его со столика. В ногах моей кровати сидел Рет.

— Привет, — мягко проговорил он с улыбкой.

— Ты не можешь до меня дотронуться! — Я резко села и натянула на себя одеяло.

— Да, кстати. Ты должна отменить приказ.

— Прости, что?

Рет смотрел на меня терпеливо, как будто разговаривал с упрямым ребенком.

— Тебе нужно отменить этот приказ.

— И с какой стати, по-твоему, я это сделаю? — Я уставилась на него. Должно быть, он окончательно тронулся умом.

— Потому что я не закончил.

— Вот как! А по-моему, еще как закончил. — Я высунула руку из-под одеяла и потрогала свое запястье. На нем все еще алел отпечаток руки Рета, в тусклом свете ночника переливавшийся золотыми искрами, заметными только моему глазу. Раз я уже достала руку из-под одеяла, я не преминула воспользоваться этим и показала Рету средний палец.

— Тебе понадобится еще.

— Что ж, не проблема. — Я высунула вторую руку и показала ему еще один средний палец.

Золотистые глаза Рета мягко сияли в приглушенном свете ночника.

— Не сработало, тебе все еще холодно.

— Мне прекрасно, большое спасибо.

— Ее глаза как лед, что на солнце тает, в ней холод от того, о чем сама не знает.

Я украдкой взглянула на предсказание: оно лежало на месте, спрятанное под рисунком.

— Да, я это слышала. Там в конце сплошная смерть.

Рет покачал головой.

— Нет, это не о тебе. Это о ней. Твое заканчивается иначе. Ты поймешь все, как только дашь мне тебя наполнить.

— О чем ты говоришь? — крикнула я. Рет начал выводить меня из себя. Если он не мог оставить меня в покое, то потрудился бы, по крайней мере, выражаться яснее. Назойливость в сочетании с загадочностью только действовала мне на нервы.

— Нам нужно закончить. Я не могу объяснить тебе все сейчас, тайна моего Двора, сама понимаешь. Просто дай мне закончить начатое, и ты все узнаешь.

— Скажи мне, что ты сделал со мной, или убирайся!

У Рета были ответы на мои вопросы, но я знала, что он ничего не расскажет. Сегодня я слишком устала, чтобы иметь дело с его штучками. Многие хотели бы, чтобы ее предсказание сбылось. Если я не закончу, ты можешь погибнуть. А я бы не хотел, чтобы ты погибла. — Рет ласково улыбнулся мне.

— Кто эта «она», о которой ты говоришь? Одна из твоих подружек-эльфов?

— Что ты, конечно нет.

Могли он быть еще бесполезнее?

— Это ты их убиваешь? Паранормальных?

Рет склонил голову набок.

— Зачем мне это?

— Вот сам мне и скажи.

— У меня нет никаких причин убивать этих существ.

Я глубоко вдохнула и попробовала снова.

— Что ты сделал со мной?

Все мои нервы напряглись в ожидании ответа.

— Я должен наполнить тебя, создать заново. Я пытался делать это мягко, но ты всегда прерывала меня. А потом ты просто не захотела принимать больше, так что у меня не осталось выхода. Больно не будет, если ты перестанешь сопротивляться мне и отрицать, что хочешь этого. Позволишь мне закончить?

— Наполнить меня чем?!

— Пожалуйста, отмени приказ, Эвелин.

— Я не стану! Ни за что, ты больше никогда не притронешься ко мне.

Огромные, без признаков возраста глаза Рета сузились, и он снова улыбнулся. На этот раз в его улыбке сквозила жестокость.

— О, как я буду наслаждаться, когда ты сама начнешь умолять меня притронуться к тебе.

— Вон из моей комнаты.

Рет поднял брови.

— Ну что ж, увидимся, когда ты позовешь меня снова, любовь моя.

Внезапно свет погас, и я выругалась — у меня не было никакого желания оставаться в темноте наедине с Ретом. Но когда я нашарила выключатель и зажгла ночник, Рет уже исчез.

Глава девятнадцатая

Сияющие сердца

— Как ты думаешь, что он имел в виду? — спросил Ленд, хмурясь. Сегодня он устроил мне настоящий сюрприз, выбрав облик низенького и пухлого блондина с прыщавым лицом. Увидев его, я не удержалась от смеха: обычно Ленд старался выглядеть хорошо. Несмотря на это, я прекрасно видела его настоящее лицо, так что чары не имели для меня никакого значения.