Сфера, стр. 65
[…………………………..]
Джимми-Джон не может – а ты смог бы?
[…………………………..]
…Смешно, Том, да? Я ее люблю, понял? Ты бы так не сумел, не смог бы, гад, слишком любишь себя, единственного!
[…………………………..]
– Это мой кабинет, Эрлих. Второе его назначение – ловушка. Для тебя, Тимми. Я долго не соглашалась, не верила Грейвзу, но когда ты сам все подтвердил… А это – мой компьютер, сейчас он включен, экран «спит», я двигаю «мышью»…
…Зачем, зачем, Альда? Он не стоит этого!..
– Здесь несколько файлов, Тимми… Сценарий очень простой. Завожу тебя в кабинет, случайно двигаю «мышью», говорю: «Ой! Совсем забыла! Хочешь взглянуть?»
Ваша идея, Грейвз?
– Моя, господин Том Тим Тот! Как только я узнал, что тебе, ублюдку, понравилась эта дурацкая мазня в галерее, как только Альда ее купила…
– Хватит!.. Внешне обычный jpg-файл. С той самой картиной. Ты бы не отказался, Тимми, взглянул. А я удержала бы тебя у монитора всего на пару минут… Радуга – символ надежды!..
[…………………………..]
Кажется, догадываюсь… А ведь ты тоже гений, Эрлих Грейвз!
[…………………………..]
…Не тоже, Том. Я просто гений. Паршивый гений-извращенец, который полюбил самую лучшую в мире девушку!
– А потом, когда ты нажал бы красную кнопку, Тимми, в твой мир, в твой сон переместилась бы Я. И если бы ты проснулся, как тогда в охотничьем домике, – проснулась бы тоже Я. Затем включила твой компьютер… Нет, просто разбила бы модем. И никогда не открывала бы странички Джимми-Джона.
– Могу я все же в присутствии уважаемого господина Том Тим Тота спросить вас, госпожа Альда, отчего вы не воспользовались…
[…………………………..]
А и вправду гениально! Утерли нос Акуле!.. Так вы меня чуть не убили?!
[…………………………..]
…Жалко, что «чуть» не считается. Да, Том?
[…………………………..]
– Все просто, Грейвз! Вы любите меня. Я люблю Тимми. Вы готовы погибнуть в этом мире, но спасти меня. А я хочу, чтобы Тимми жил. Вот и все…
…Он же тебя не любит, сука, не любит!..
– Он… вас не любит, госпожа Альда!
– Знаю. К сожалению, я для тебя, Тимми – фантом из сна, которому можно только сочувствовать. Нет, еще можно слетать с ним на небо – но не больше… Когда-нибудь ты поймешь, мой Тимми, все поймешь. А лучше – не понимай, это все тебе приснилось. Мелодрама, пошлый женский роман… Не вздумайте мешать мне, Грейвз, иначе я просто разобью компьютер!.. Все! И запасной файл тоже. Новый он не сможет сделать, Тимми, у него нет денег, это очень дорого стоит, а из бедняжки Дайзы он все вытряс… Последний!..
– Ты думаешь, он оценит это, Альда?
– Мы договорились, господин Грейвз. В этом доме я – госпожа Альда… А теперь бросьте пачку на пол! На пол, я сказала! Откройте окно – и дышите!
– Вызываете дьявола, госпожа Альда?
– Изгоняю, господин Грейвз!..
[…………………………..]
– А теперь уходи, Тимми! Уходи – навсегда. Не смей ничего говорить, скажешь слово – и я покончу с собой, как героиня самого идиотского из всех романов. Мне уже все равно… Помолись за меня какому-нибудь богу, если Он есть в твоей Сфере.
…Все-таки догадался? Ты не умеешь целоваться, мой Эрлих!.. Прощай…
64. ЧЕТВЕРТАЯ РЕКА
(Rezitativ: 1'11)
[…………………………..]
А четвертая река – Евфрат. Четвертая… Фисон, Гихон, Хиддекель, она же Тигр. Первая, вторая, третья…
Желтый огонь прожектора, белый туман. Мгла заволакивает золотистое око, клубится, рассыпается еле заметными точками, вновь собирается в бесформенную твердь.
Прожектор… Вероятно, мост третий по пути. Третий мост, четвертая река. Фисон, Гихон, Хиддекель, Евфрат.
Какой он, мой Евфрат? Не увидеть! Асфальт, серый камень набережной, чугунные перила, темная каменная обшивка берега – а дальше белая мгла.
«…Из Эдема выходила река для орошения Рая; и потом разделялась на четыре реки…»
В кармане – полупустая пачка «Атамана». Красного, как и всегда. Сигареты – самое стабильное из всего, что «здесь». Доктор Джекиль не любит менять сорта, мистер Хайд с ним полностью солидарен.
Итак! Итак…
Набережная, ночь, белые клочья тумана – от асфальта до черных небес, невидимая река за чугунными перилами, желтый глаз прожектора, громада моста.
Города нет. Есть только ночь, четвертая река, сигареты в мятой пачке.
«…Имя одной – Фисон: она обтекает всю землю Хавиля, ту, где золото…»
Первая река почти сразу за главной улицей. Фисон обтекает город, за ним начинается юг, красное плоскогорье, вход в Туннели, негостеприимные поселки. Ее переходить просто – лучше всего перенестись на мотоцикле через мост, даже не задумываясь, не глядя по сторонам. Фисон – уже не примета, не знамение во сне, просто часть города. Порой река исчезает, мост висит над серой пустотой, над черной грязью, неровными камнями, полусгнившими сваями.
На мост? Вот он – широкий, подсвеченный прожекторами, пустой, уходящий в туманное Никуда. Мокрый асфальт манит, стелется под ноги, как мраморные ступени и бурый ковер, прихваченный медными прутьями…
Ковер? У меня в доме нет такой лестницы, и ковра нигде не видел. А на мост идти незачем, я еще не в городе. И мост совсем другой, непохожий, и река.
Старое партизанское правило: не трогай границу. «Здесь» границы – реки.
Зачем переходить четвертую реку?
Огонь зажигалки на миг отгоняет белую мглу, манит неверным теплом. Сигаретный дым режет горло. Давно не курил? Или «Атаман» тоже изменился, как все вокруг?
[…………………………..]
Что-то не так, доктор Джекиль? Мы в одном флаконе, не забывай. Разницы нет, материален ли мир «там», тень ли он, отражение моего «здесь»? Или все наоборот и все мы – квартиранты в плохо прописанных файлах? Какая нам разница, ангельский доктор? О таком лучше не задумываться. Ведь нечасто приходится тебе рассуждать о смысле жизни, когда вскакиваешь по будильнику и бежишь на работу в так знакомое нам с тобой Здание?
Я «там» хожу в Здание на работу? Разве в Здании можно работать?
[…………………………..]
Справа мост, и река справа, туман впереди. Туда? Туда!
«…Имя второй реки – Гихон, она обтекает землю Куш…»
Мой Гихон далеко – пересекает полузнакомый чужой город, где я в последний раз был вместе с Л. Тогда мы храбро перешли Гихон-реку, чтобы увидеть странную картину испанского художника. Булыжная мостовая, голубоватое полотно распахнутого савана, клыкастые морды жадных заимодавцев, пришедших забрать долг вместе с лихвой… Там еще, кажется, была радуга?
Ночная холодная набережная, мокрый асфальт, влажный чугун перил, стена тумана. Города нет… Стоп, почему нет? Я «здесь», не на чужбине, не в файле имени Джимми-Джона!
Вспомнил! А ну-ка, ну-ка? Смотрим еще раз. Вверх, влево.
…Глухая мгла, прожектор остался за поворотом, мириады белых капелек клубятся до самых черных небес…
Где бабочка, доктор Джекиль? Наша выручалочка? Пульт где – тот, с кнопочками? Что случилось, мой скучный доктор? Забыл компьютер перед сном включить? Или тебя тоже допек Том Тим Тот? Уверен, лилипут всем успел испортить настроение, даже тебе, Джекиль! Сам виноват! Тебе не нравился город, не нравилось «здесь», хотелось комфортных снов…
«…Как вы думаете, насколько… комфортно пребывать в определенных отношениях с женщиной, ради которой готов отдать жизнь…»
Что за мелодрама? Твой подарочек, Том Тим Тот? Какими глупостями занимался лилипут в моих снах? Видишь, Джекиль, тебе хотелось «комфортно пребывать», ты заставил меня видеть сны, заставил забыть город, выпустил на волю наглого лилипута. И что? Помогли тебе твои файлы? Даже на бабочку не смотришь!