Путь через равнину, стр. 74
Вдруг на том конце луга возникла какая-то суматоха. Женщины посмотрели в ту сторону и увидели, что несколько человек поднимают корзину. Оттуда к ним бежали подростки.
— У них получилось! Они поймали одного с помощью гарпуна и копьеметалки! — кричал Дарвало, подбегая к ним. — И это самка!
— Пойдем посмотрим! — сказала Толи.
— Иди. Я вскоре догоню тебя, только уложу мою иглу.
— А я подожду Эйлу, — сказала Рошарио.
Когда они присоединились к остальным, корзину уже разгрузили и спустили вниз. Осетр был огромный, слишком тяжелый, чтобы доставить его наверх за один раз. Вначале подняли самое ценное: двести фунтов черной икры. То, что поймали именно самку, впервые использовав приспособление Джондалара, похоже, было благоприятным знаком.
На луг вынесли сушила и начали разрезать огромную рыбу на куски. Икру, однако, предоставили в распоряжение Рошарио, которая отвечала за ее использование. Она попросила Толи и Эйлу помочь ей и угостила их икрой.
— Такого я не пробовала вечность! — Эйла взяла еще икры. — Вкуснее всего, когда рыба свежая. И ее так много!
— Это и хорошо, иначе нам бы не досталось, — сказала Толи.
— Почему?
— Потому что мы используем икру, чтобы сделать кожу косули мягче. На это уходит почти вся икра.
— Мне хотелось бы как-нибудь посмотреть, как вы выделываете кожу, — сказала Эйла. — Мне всегда нравилось работать с кожей и мехами. Когда я жила в Львином стойбище, я научилась окрашивать кожу. Одну окрасила в красный цвет. Крози показала, как делать белую кожу. Нравится мне и желтый.
— Удивительно, что Крози согласилась тебе показать… — Толи бросила многозначительный взгляд на Рошарио. — Я думала, что выделка белой кожи — это секрет Журавлиного дома.
— Я не знала, что это секрет. Она сказала, что мать научила ее этому, а вот дочь не очень-то любит работать с кожей. Казалось, она рада передать знания кому-то.
— Правильно, поскольку вы обе члены Львиного стойбища, вы — одна семья, — сказала Толи, пытаясь скрыть удивление. — Вряд ли она рассказала бы об этом чужой. Способ обработки кожи косули является тайной Шарамудои. Нашими шкурами восхищаются, стоят они дорого. И мы не делимся секретами, — заявила Толи.
Эйла согласно кивнула, но в ее голосе сквозило разочарование:
— Ну что ж. Но желтый цвет — такой яркий и красивый.
— Желтый получается от болотного мирта, но обычно мы его не используем. Мирт смягчает кожу, даже если она влажная, — сообщила Рошарио. Помолчав, она добавила: — Если бы ты задержалась здесь, мы научили бы тебя выделыванию желтой кожи из шкуры серны.
— Остаться? Насколько?
— Зависит от тебя. Джондалар — наш родственник, один из нас. Он вполне может стать членом племени Шарамудои. Он уже помог построить лодку. Ты сказала, что у тебя нет еще друга. Уверена, что мы найдем кого-нибудь, чтобы создать с тобой пару. Мы с радостью примем тебя. Тем более что наш старый Шамуд умер, нам нужен целитель.
— Мы готовы породниться с тобой, то есть пара на пару, — откликнулась Толи, хотя предложение Рошарио было неожиданным для нее. — Я поговорю с Маркено. Уверена, что он согласится. После Джетамио и Тонолана было трудно найти пару, с которой мы могли бы соединиться. Брат Тонолана отвечает всем требованиям. Маркено всегда нравился Джондалар, а я с удовольствием разделю мой дом с женщиной племени Мамутои. И Шамио очень понравится, что Волк будет рядом.
Предложение застало Эйлу врасплох. Когда же до нее полностью дошел смысл его, то она была просто ошеломлена. На глаза ее навернулись слезы.
— Рошарио, не знаю, что и сказать. Я чувствую себя здесь как дома с самого начала. Толи, я с удовольствием разделила бы с тобой… — Тут она заплакала.
Обе женщины чувствовали, что сейчас тоже разревутся, но, сдержав слезы, улыбнулись друг другу в знак того, что у них созрел прекрасный план.
— Как только вернутся Маркено и Джондалар, мы расскажем им об этом, — сказала Толи. — Маркено понравится.
— Не знаю, как это воспримет Джондалар, — сказала Эйла. — Я знаю, что он хотел побывать здесь. Мы даже отказались от более короткого пути, чтобы попасть сюда. Но захочет ли он остаться? Он говорит, что ему необходимо вернуться домой, к своему народу.
— Но мы — его народ, — сказала Толи.
— Нет, Толи. Хотя он и пробыл здесь долго, но остался Зеландонии. Вот почему его чувство к Серенио не было таким сильным, — возразила Рошарио.
— Это мать Дарвало? — спросила Эйла.
— Да, — ответила старшая из женщин, раздумывая, много ли рассказал Джондалар Эйле о Серенио. — Но, судя по тому, как он относится к тебе, может быть, его тяга к своим стала слабее. Ведь вы уже достаточно долго вместе? И зачем вам такой долгий путь, когда вы можете иметь дом здесь?
— Кроме того, Маркено и мне необходимо иметь перекрестную пару… я не говорила, но Великая Мать опять благословила меня… и мы должны воссоединиться раньше, чем ребенок родится.
— Я хорошо подумала. Это прекрасно, Толи, — сказала Эйла, и глаза ее затуманились. — Может, когда-нибудь и у меня будет ребенок.
— Если мы перекрестные подруги, то тот, которого я ношу, будет твоим тоже. И просто прекрасно, что кто-то будет рядом и сможет помочь… Хотя у меня не было трудностей при рождении Шамио…
Эйла подумала, что ей хотелось бы родить своего ребенка, ребенка Джондалара, но сможет ли она иметь детей? Она пила свой чай каждое утро и не забеременела. Но может, причина вовсе не в чае? А что, если она не сможет забеременеть? Разве не прекрасно, что дети Толи будут принадлежать и им с Джондаларом? К тому же эта местность похожа на ту, где жил Клан Брана. Люди здесь прекрасные, но вот Доландо? Захочет ли он, чтобы она осталась? И еще лошади. Пусть сейчас они на выпасе, но хватит ли им корма зимой? И есть ли здесь место для бега?
Самое главное — Джондалар. Откажется ли он от своего пути обратно в Зеландонии, сможет ли остаться здесь?
Глава 19
Толи подошла к кострищу. Ее силуэт четко обозначился на фоне красных всплесков пламени догорающего костра и вечернего неба, обрамленного линией скал. Большинство людей все еще сидели под скальным навесом, доедая черную смородину, допивая любимый чай или слегка пенистое молодое ягодное вино. Праздник в честь добычи осетра начался с того, что каждому дали отведать икры, но совсем понемногу, так как все шло на выделку мягкой кожи.
— Доландо, я хочу кое-что сказать, раз мы здесь собрались, — промолвила Толи. — Думаю, что все согласятся, если я скажу, что мы рады видеть среди нас Джондалара и Эйлу. Мы волновались за Рошарио не только потому, что ее мучили боли, но и потому, что не было уверенности, что она сможет владеть рукой, как прежде. Эйла сделала все, что могла. Рошарио говорит, что рука больше не болит, и, если все пройдет удачно, она будет полностью работоспособной.
Раздались пожелания удачи.
— Мы обязаны и нашему родственнику Джондалару. Еще в первый свой приход он заметно усовершенствовал наши инструменты, а сейчас познакомил нас с копьеметалкой, и вот результат этого — праздник. Живя с нами, он охотился и на осетра, и на серну, но мы так и не знаем, что он предпочитает: воду или землю. Я думаю, что его больше тянет к Реке…
— Ты права, Толи. Джондалар — один из Рамудои! — закричал кто-то.
— По крайней мере наполовину, — добавил Бароно, вызвав смех.
— Нет-нет. Он учился охотиться на воде, но он знает, как это делается на суше, — сказала какая-то женщина.
— Правильно! Спроси его! Он бросал копье прежде, чем увидел гарпун. Он — Шамудои, — добавил мужчина постарше.
— К тому же он любит женщин, которые охотятся. Эйла посмотрела на того, кто это произнес. То была юная женщина — немного постарше Дарвало — по имени Ракарио. Она все время крутилась вокруг Джондалара, так что он даже сетовал на ее надоедливость.
Сейчас он лишь улыбнулся в ответ на добродушное замечание девушки.
— Как я уже сказала, Джондалар мог бы стать хорошим человеком Реки, — продолжала Толи, — но для Эйлы привычнее земля, и я призываю Джондалара остаться с охотниками, если он готов к этому и если они его примут. Если Джондалар и Эйла решат остаться среди Шарамудои, мы готовы создать с ними перекрестную пару, а поскольку мы с Маркено — Рамудои, они должны принадлежать к племени Шамудои.