Путь через равнину, стр. 156

Утром они поднялись рано, упаковали оставшиеся вещи и вернулись в пещеру, чтобы позавтракать с хозяевами. Все собрались, чтобы попрощаться с ними. Лозадуна напомнил Эйле несколько стихов из учения Великой Матери и очень разволновался, когда она обняла его на прощание; он тут же отошел к Джондалару. Золандия не распространялась о своих чувствах, а просто сказала, что ей жаль, что они уходят. Даже Волк, казалось, чувствовал, что он больше не увидит детей, как и они его. Он лизнул малыша в лицо, и Мичери впервые заплакал.

Когда они вышли из пещеры, Мадения удивила их. Она нарядилась в великолепный наряд, подаренный ей Эйлой. Обняв Эйлу, она с трудом сдерживала слезы. Джондалар сказал ей, что она очень хороша. Одежда придала ее красоте необычный оттенок взрослости, как-то сразу проявилось, какой женщиной станет Мадения в будущем.

Оседлав лошадей, они оглянулись назад и увидели людей, стоящих у входа в пещеру, и Мадению, которая, стоя чуть в стороне, плакала, как маленькая девочка.

— Я никогда не забуду вас! — крикнула она и убежала в пещеру.

Возвращаясь к реке Великой Матери, Эйла подумала, что никогда не забудет Мадению и ее народ. Джондалару тоже было грустно, но он уже прикидывал, что ждет их впереди. Он знал, что самый тяжелый участок пути им еще предстоит.

Глава 39

Джондалар и Эйла двигались на север, обратно к Донау, реке Великой Матери, которая была их спутником большую часть пути. Достигнув реки, они вновь повернули на запад и пошли вдоль реки вверх по течению. Это был уже не огромный полноводный поток, извивающийся по равнине, где к нему присоединялись бесчисленные реки и речушки.

Ближе к истокам река была прямее, мельче и уже. Бурля и прорываясь сквозь камни, она круто устремлялась вниз. Дорога на запад вдоль бурной быстрой реки обернулась для путников сплошным подъемом, который все более приближал их к неминуемой встрече с ледником, толстым слоем покрывшим высокогорье. На горных вершинах высились огромные рваные шапки льда, в долинах он лежал, словно толстый блин, везде одинаковый по толщине. На дальних границах южный выступ континентального льда, высотой с окружающие горы, сталкивался с языками северных глетчеров. Местность между ними была самой холодной на земле.

В отличие от горных ледников замерзшие реки медленно сползали по склонам гор на покрытое льдом почти плоское плато. Этот ледник был уменьшенной копией мощного ледника на севере, который покрыл плотным слоем равнины континента, но тот ледник, к которому шел Джондалар, лежал дальше к западу. Двигаясь вдоль реки, они с каждым шагом забирались все выше; им приходилось беречь тяжело нагруженных лошадей, поэтому они чаще шли пешком, чем ехали. Эйла особенно волновалась за Уинни, которая тащила большую часть горючих камней; путники надеялись, что эти камни помогут выжить животным, когда они пойдут по льду, там, где лошади по своей воле ни за что бы не оказались.

Вдобавок к волокуше обе лошади тащили тяжелые тюки, хотя благодаря волокуше поклажи на Уинни было поменьше. Женщина и мужчина несли заплечные корзины. Только Волк не нес ничего, и Эйла с завистью поглядывала на его раскованные движения.

Как-то утром, закрывая свою корзину, Эйла пожала плечами:

— Пожалуй, мы довольно-таки странные люди — тащим в гору камни. Но позже будет чему радоваться.

— Чему?

— Как нам станет легко, когда переберемся на ту сторону. В верховьях река пересекала отроги горной цепи на юге, где вершины были невероятно высоки. Лосадунаи жили к югу от реки среди более округлых массивных известняковых гор с довольно ровными плато. Хотя ветер и вода за миллионы лет поработали на славу, все сверкающие снежные короны не исчезали с вершин гор круглый год.

Далее к югу, сверкая на солнце, словно куски разбитого алебастра, возвышалась огромная масса земли. По мере того как путники взбирались выше, перед ними в молчании разворачивалась горная панорама с двумя вздымающимися пиками.

На севере, на той стороне реки, поднимался круто вверх древний кристаллический массив. Впереди, на западе, округлые горы, с вершинами, покрытыми снегом, не представляли никакой защиты от мороза: пересекая замерзшую реку, они несли свои ледники к ледникам более молодых горных хребтов южной цепи.

Сухой, похожий на пудру снег выпадал все реже по мере приближения путешественников к холоднейшей части континента. Даже ветреные лёссовые степи на востоке не могли сравниться по суровости с этим краем. Местность была спасена от ледового нашествия только благодаря влиянию западного океана. Тот высокогорный ледник, который они хотели пересечь, без теплого ветра с океана стал бы настолько бесконечным, что уже никто не смог бы перейти его. Океан влиял и на существование западных степей и тундры, и удерживал ледники от наступления на Зеландонии, хотя на той же географической широте чуть дальше лежал огромный слой льда.

Джондалар и Эйла легко вошли в дорожный ритм, и Эйле даже стало казаться, что они путешествуют всю жизнь. Она мечтала добраться наконец до места. Ей все чаще вспоминалась спокойная зима в Львином стойбище. Это помогало отвлечься от однообразия пути по заснеженной местности. Она с удовольствием перебирала в памяти мельчайшие случаи, забыв о страданиях, которые испытывала, решив, что Джондалар больше не любит ее.

Хотя воду приходилось вытапливать из речного льда, так как на открытых ветру пространствах снег выдувался, Эйла решила, что в морозе есть свои преимущества. Притоки реки Великой Матери покрылись толстым льдом, что облегчало переправу. Правда, там им приходилось передвигаться почти бегом, так как яростные ветры, прорываясь вдоль замерзших рек с их высокими берегами, еще больше вымораживали воздух.

Эйла с облегчением вздохнула, когда они переправились через широкую долину на защищенный от ветра берег.

— Я так замерзла! — сказала она, стуча зубами. — Если бы было хоть чуть-чуть теплее!

— Не надо, — встревоженно произнес Джондалар.

— Почему «не надо»?

— Нам нужно пересечь ледник, пока не поменялась погода. Теплый ветер — это фён, а фён — это таяние льда и снега. Тогда нам придется идти кругом, через земли Клана. Это займет больше времени, к тому же не думаю, что они встретят нас радушно после набегов банды Чароли.

Она понимающе кивнула, глядя на северный берег реки. Затем сказала:

— У них берег лучше.

— Почему?

— Даже отсюда видны долины с травой, и там можно охотиться. На этой стороне растут в основном сосны — значит, почва песчаная и травы мало. Эта сторона ближе к леднику — значит, здесь холоднее и земля бедная.

— Ты, наверное, права, — согласился Джондалар, удивляясь ее проницательности. — Не знаю, как тут летом, я ведь был зимой.

Эйла рассуждала правильно. Почвы на северном берегу реки были довольно лёссовыми на известняковой платформе, поэтому более плодородными, чем на южном. К тому же горные южные ледники делали зиму здесь более суровой, а лето холоднее, и тепла едва хватало, чтобы снег отступил к границам прошлого лета.

Не попробовав на вкус кончик ветки, или почки, или даже внутренний слой коры, Эйла порой не могла определить, какое это дерево, поскольку все они находились в зимней спячке. Там, где преобладала ольха, летом были болотные кустарники. Там же, где росла ива, было самое влажное место. Если же встречались ясень, вяз или граб, то земля была посуше. Редкие карликовые дубы, прячущиеся в укрытиях, говорили о том, что со временем здесь вырастут дубовые рощи.

Даже в суровом климате выживали некоторые птицы и животные, например, привыкшие к холоду степей и гор, и потому охота была нетрудной. Лишь изредка они прибегали к запасам, которые дали им Лосадунаи: они хотели приберечь их для перехода через ледник.

Эйла заметила неподалеку карликовую белую сову и указала на нее Джондалару. Он уже освоил охоту на тетеревов, они по вкусу напоминали белых куропаток, которых Эйла отлично готовила. Тетерева с их пестрой окраской легко маскировались на местности, не полностью покрытой снегом. Джондалару казалось, что в прошлый раз здесь было больше снега.