Опасный пациент, стр. 35

Да, скорее всего Эллис. Интересно, он сам-то это понимает? Он совсем недавно купил новый дом в Брентвуде. Он им очень гордился. Пригласил всех сотрудников Центра на новоселье… Росс смотрела через разбитое стекло на город.

– Слушайте, а какая связь между эпилепсией и сердечными стимуляторами?

– Никакой – кроме того, что у Бенсона мозговой стимулятор, очень похожий на сердечный.

Андерс раскрыл свою записную книжку.

– Начните лучше с самого начала и не торопитесь.

– Хорошо. – Она поставила стакан с виски на столик. – Только позвольте я сначала позвоню.

Андерс кивнул, сел и ждал, пока она звонила Макферсону. Потом, стараясь оставаться спокойной, она посвятила полицейского во все известные ей подробности истории Бенсона.

Макферсон положил трубку и посмотрел на утреннее солнце в окне. Солнце было уже не бледным и холодным. Теплое, почти жаркое утреннее солнце.

– Это звонила Росс, – сказал он.

Моррис кивнул.

– И что?

– Бенсон приходил к ней домой. Но она его упустила.

Моррис вздохнул.

– Похоже, нам сегодня не везет, – сказал Макферсон.

Он покачал головой, не сводя глаз с солнца.

– Я не верю в удачу. – Он повернулся к Моррису. – А вы?

Моррис вымотался за эту ночь. Он не слушал.

– Что, простите?

– Вы верите в удачу?

– Конечно. Все хирурги верят в удачу.

– Я не верю в удачу, – повторил Макферсон. – И никогда не верил. Я всегда верил в планирование. – Он махнул рукой на висящие по стенам графики, чертежи и умолк, уставившись на них.

Графики были вычерчены на больших листах – сложная вязь разноцветных линий. Это были графики с прогнозом на далекую перспективу: на диаграммах оставались свободные поля для нанесения данных о результатах будущих исследований. Он очень гордился этими диаграммами. Так, еще в 1967 году он изучил возможности трех областей – диагностической концептуализации, хирургической технологии и микроэлектроники – и пришел к выводу, что вскоре они должны соединиться в единую методологию, которая к июлю 1971 года позволит оперировать психомоторных эпилептиков. Центр опередил его прогноз на четыре месяца, но все равно расчеты оказались поразительно верными.

– Поразительно верными! – сказал он вслух.

– А? – отозвался Моррис.

Макферсон покачал головой.

– Вы устали?

– Да.

– Все мы устали. А где Эллис?

– Варит кофе.

Макферсон кивнул. Кофе – это хорошо. Он потер глаза. Интересно, удастся ли ему наконец поспать? Но до этого еще далеко – он ляжет не раньше, чем найдут и вернут Бенсона. А на это может уйти много часов. Может быть, весь день.

Он снова взглянул на графики. Как же все шло хорошо. Имплантация электродов в мозг осуществлена на четыре месяца раньше намеченного срока! Компьютерная стимуляция поведения с опережением почти на девять месяцев! Но это тоже порождало свои проблемы. Программы «Джордж» и «Марта» вели себя беспорядочно. А «Форма Кью»?

Он помотал головой. Теперь «Форму Кью», может быть, вообще не удастся запустить, а ведь это его любимый проект. На перспективном графике опытная проверка «Формы Кью» намечена на 1979 год, с применением на человеке – начиная с 1986 года. В 1986 году ему будет семьдесят пять – если он вообще будет жив, – но его это не беспокоило. Главный интерес для него представляла сама идея.

«Форма Кью» была логическим продолжением всей научной работы Центра нейропсихиатрических исследований. Она началась как проект под названием «Формы Кихотика» – настолько невероятной она тогда представлялась. Но Макферсон был уверен, что все получится, потому что проект был необходим. Во-первых, речь шла о размерах, во-вторых, о расходах.

Современный компьютер – скажем, «Ай-Би-Эм» третьего поколения – стоит несколько миллионов долларов. Он пожирает огромное количество энергии, для него требуется много места. И тем не менее даже самый большой компьютер имеет такое же количество цепей, как мозг муравья. Компьютер, аналогичный по своим способностям человеческому мозгу, будет напоминать небоскреб. А энергии ему потребуется столько же, сколько городу с полумиллионным населением.

Разумеется, никто никогда не стал бы даже пытаться строить такую махину, используя современные компьютерные технологии. Необходимо найти принципиально новую методологию – а у Макферсона не было ни малейшего сомнения, что такие методологии должны существовать. Живые ткани!

В теории все было довольно просто. Компьютер, как и человеческий мозг, состоит из функциональных элементов – крохотных клеток разного вида. С течением времени размеры этих элементов существенно уменьшались. И они будут продолжать уменьшаться по мере дальнейшего развития микроэлектронных технологий. Также снизится и количество потребляемой энергии.

Но отдельные элементы никогда не станут столь же маленькими, как и нервные клетки-нейроны. В одном кубическом дюйме укладывается миллиард нервных клеток. Ни один способ миниатюризации, изобретенный человеком, не достигнет подобной экономии пространства. И никакой человеческий мозг не сконструирует элемент, который будет поглощать столь же мало энергии, как нейрон.

Вывод: создавать компьютеры надо с помощью нейронов. Уже возможно выращивать изолированные нейроны в тканевых культурах. Уже возможно искусственно изменять их функции. А в будущем станет возможно культивировать их в соответствии с конкретными потребностями и добиваться их соединения особым образом – по мере необходимости.

А когда это произойдет, можно будет сконструировать компьютер объемом, скажем, в шесть кубических футов, в котором разместятся миллиарды нервных клеток. На питание такого компьютера будет затрачиваться незначительное количество энергии. Тепловой выброс и отходы его деятельности можно будет утилизовать. И это будет наиболее разумным существом на всей планете.

«Форма Кью»!

В ряде лабораторий и правительственных научных центрах по всей стране уже давно велись предварительные исследования. И немалые средства уже вложены. И прогресс был налицо.

Но для Макферсона манящей перспективой было не столько создание суперразумного органического компьютера. Это было всего только побочным продуктом. Что в действительности было чрезвычайно интересно, так это идея органического протеза человеческого мозга.

Ибо как только вы создали органический компьютер – компьютер, состоящий из живых клеток и берущий свою энергию из обогащенной кислородом и питательными веществами крови, – тогда можно трансплантировать этот компьютер в человеческий организм. И можно получить человека, имеющего двойной мозг.

На что это будет похоже? Макферсон и сам не мог этого представить. Тут возникали бесчисленные проблемы, конечно. Проблемы взаимосвязи, взаимосовместимости, местоположения, а также чисто философская проблема состязания между старым биологическим мозгом и трансплантантом. Но до 1986 года было еще много времени, чтобы решить все эти проблемы. В конце концов, в 1950 году большинство людей осмеивали идею космического путешествия на Луну.

«Форма Кью». Пока это только мечта, но при должном финансировании она осуществится. А он был убежден, что осуществится. Пока Бенсон не сбежал из больницы. Это происшествие сразу резко изменило все.

Дверь приоткрылась, и показалась голова Эллиса.

– Хотите кофе?

– Да, – ответил Макферсон и взглянул на Морриса.

– Нет, – сказал Моррис и встал. – Пойду-ка прослушаю еще раз кое-какие собеседования Бенсона.

– Хорошая мысль, – сказал Макферсон, хотя вовсе так не считал. Он понял, что Моррису просто надо себя чем-то занять, надо что-то делать – хоть что-нибудь, лишь бы не заснуть.

Моррис вышел. Эллис тоже ушел, и Макферсон остался наедине со своими графиками и мыслями.

Росс закончила беседу с Андерсом к полудню. Она очень устала. От виски она немного успокоилась, но усталость только усилилась. К концу их беседы она уже с трудом подыскивала слова, теряла нить разговора, то и дело поправлялась, потому что произносила вовсе не то, что хотела сказать. До сих пор она никогда еще в жизни не чувствовала такой усталости, как сейчас.