Государство страха, стр. 54

Серверная комната представляла собой клетушку без окон. Он пола до потолка тянулись два одинаковых стеллажа с процессорами, решетчатый потолок был предназначен для протяжки кабелей. На металлическом столике стоял главный компьютер. Возле него примостился Санджонг, рядом стоял техник со станции Веддела, и лицо его отражало крайнюю растерянность.

Кеннер с Эвансом встали у двери в коридоре, места в комнатушке им не хватало. Эванс чувствовал, что силы постепенно возвращаются к нему.

– Это было непросто, – сказал Санджонг Кеннеру. – Здесь все было устроено так, чтобы обеспечить любому сотруднику Веддела возможность хранения материалов, а также прямой доступ к радиосвязи и Интернету. И самозванцы сумели найти способ этим воспользоваться. Очевидно, что третий прибывший с Брюстером парень был профессиональным компьютерщиком. В первый же день после появления на станции он влез в систему и внедрил тут повсюду «троянских коней». И прочие ловушки. Сколько именно, пока не знаю. Пытаемся их выявить.

– Он также внедрил несколько фальшивых сайтов пользователей, – сказал технический сотрудник. – Да, около двадцати, – кивнул Санджонг. – Но не это меня беспокоит. Фальшивка, она и есть фальшивка. Этот парень, несомненно, умен, и, боюсь, ему удалось получить доступ к системе через уже существующего пользователя. С тем чтобы на него не смогли выйти. И вот как раз теперь мы ищем пользователей, которые за последнюю неделю обзавелись вторым паролем. Но эта система не самая мощная. Работает слишком медленно.

– Ну а «троянские кони»? – спросил Кеннер. – На какое время действия рассчитаны? – В компьютерном сленге «троянским конем» называли невинную на первый взгляд и как бы «спящую» программу, внедренную в систему. Она «пробуждалась» в нужное время и выполняла определенные функции. Именовали ее так в честь греков, которым удалось выиграть войну с Троей, запустив в стан врага огромного деревянного коня. В качестве подарка. Как только конь этот оказался в крепости, прятавшиеся внутри солдаты выскочили из него и атаковали противника. Троя пала.

Первый «троянский конь» был запущен в компьютер одной компании уволенным сотрудником. Он решил отомстить. Установка сработала через три месяца после его увольнения, все жесткие диски были уничтожены. С тех пор появилось множество разновидностей этих «коней».

– Одного найти удалось, и время действия его ограничено, – ответил Санджонг. – Должен сработать через день-два. Еще один установлен на три дня, считая от сегодняшнего. Это все, что пока удалось выяснить.

– Как мы и предполагали, – пробормотал Кеннер.

– Да, – кивнул Санджонг. – Они собирались сделать это в самом скором времени.

– Сделать что? – спросил Эванс.

– Отколоть огромный айсберг, – ответил Кеннер.

– Но почему вы решили, что в самом скором времени? Тогда сами они еще должны быть здесь.

– В последнем не уверен. К тому же в любом случае время определялось чем-то другим.

– Вот как? Чем же? – спросил Эванс. Кеннер многозначительно покосился на него.

– Обсудим это позже. – Он обернулся к Санджонгу. – Ну а радиосвязи?

– Все прямые связи мы сразу отключили, – ответил тот. – А вы, насколько я понимаю, поработали на том самом месте, верно?

– Да, – кивнул Кеннер.

– И что же вы там делали? – полюбопытствовал Эванс.

– Кое-что разъединял. Практически наугад.

– Но что?

– Потом расскажу.

– Мы не перестарались? – спросил Санджонг.

– Нет. Потому что никогда не знаешь наверняка. Может, на том самом месте появится кто-то еще, и вся наша работа пойдет насмарку.

– Черт, – пробормотал Эванс, – хотелось бы все же знать, ребята, о чем это вы толкуете.

– Позже, – с нажимом произнес Кеннер. И на этот раз смотрел он сердито.

Эванс умолк. Он чувствовал себя немного обиженным.

– Мисс Джонс проснулась и одевается, – сообщил Макгрегор.

– Вот и замечательно, – заметил Кеннер. – Что ж, думаю, здесь мы сделали все, что смогли. Через час вылетаем.

– Куда? – удивился Эванс.

– Мне казалось, что это очевидно. В Финляндию, в Хельсинки, – ответил Кеннер.

В САМОЛЕТЕ

Самолет летел над грядой облаков в ослепительно ярком утреннем свете. Сара спала. Санджонг работал с ноутбуком. Кеннер молча смотрел в иллюминатор. – Может, все же расскажете, что это вы там разъединяли наугад? – спросил Эванс.

– Те конусовидные заряды, – ответил Кеннер. – Они были размещены в определенном порядке на расстоянии примерно четырехсот метров один от другого. Я разъединил пятьдесят наугад, почти все они находились на восточном конце этой линии. Думаю, этого достаточно, чтобы предотвратить образование направленной волны.

– Значит, никакого айсберга не будет?

– К этому мы и стремились.

– Ну а зачем теперь летим в Хельсинки?

– Не туда. Я сказал это специально в присутствии техника. На самом деле мы летим в Лос-Анджелес.

– Ясно. Тогда еще вопрос. Зачем мы летим в Лос-Анджелес?

– Затем, что там НФПР проводит конференцию по резкому изменению климата.

– Так все это имеет отношение к конференции? Кеннер кивнул.

– Выходит, эти ребята собирались отколоть айсберг лишь с одной целью – чтоб это соответствовало идее конференции?

– Именно. Это часть их рекламной кампании. Организовать какое-нибудь масштабное природное явление или катаклизм с целью наглядного подтверждения основных постулатов конференции.

– Вы так спокойно рассуждаете об этом, – заметил Эванс.

– Так уж в этом мире делаются дела, Питер, – пожал плечами Кеннер. – Информация, выгодная природоохранным организациям, далеко не случайно доходит до общественности.

– Что вы хотите этим сказать?

– Ну, возьмем, к примеру, вашу любимую и самую пугающую проблему. Глобальное потепление климата. О наступлении эпохи глобального потепления объявил в 1988 году известнейший климатолог, Джеймс Хансен. Он даже выступал на эту тему на объединенном заседании палаты общин и сенатского комитета, возглавляемом сенатором Виртом из Колорадо. Слушания были назначены на июнь, ну и неудивительно, что во время выступления Хансена стояла удручающая жара. Неплохой фон для столь драматичного заявления.

– Это как раз меня не волнует, – заметил Эванс. – Использовать слушания для доведения каких-то фактов до широкой общественности вполне законно и…

– Вот как? Вы что же, хотите тем самым сказать, что между правительственными слушаниями и обычной пресс-конференцией нет никакой разницы?

– Я хочу сказать, что подобные слушания неоднократно проводились и раньше.

– Верно. Но только в случае с Хансеном мы имеем яркий пример манипулирования общественным мнением. И случай этот далеко не единственный. Таких примеров в ходе развертывания кампании, связанной с глобальным потеплением, было немало. Достаточно вспомнить об изменениях, внесенных буквально в последнюю минуту в доклад МПККИ в 1995 году.

– МПККИ? В 1995-м?..

– В конце восьмидесятых ООН создала специальную Межправительственную комиссию по климатическим изменениям. Эта комиссия являла собой группу чиновников-бюрократов и ученых, находившихся под пятой у бюрократов. Идея создания ее сводилась к следующему: поскольку проблема признана глобальной, ООН обязана как-то отслеживать ее и каждые несколько лет публиковать отчеты. Первый отчет, составленный в 1990-м, говорил о том, что очень трудно отследить влияние человека на климат, хотя почти все признавали, что подобное влияние имеет место. А вот в 1995-м в докладе было отмечено «заметное влияние человека на климат». Помните?

– Смутно.

– Так вот, эта существенная поправка, «заметное влияние человека», была вписана в доклад уже после того, как все ученые разъехались по домам. Изначально и документе говорилось, что ученым не удалось выявить и доказать факты влияния человека на климат, что они далеко не уверены, что таковые имеют место. Они написали просто и ясно: «Мы не знаем». А затем эта фраза была вычеркнута, и вместо нее вписано другое утверждение. На тему того, что влияние это существует. Что, как понимаете, составляет большую разницу.