Государство страха, стр. 26
Эванс повесил трубку со смутным чувством неудовлетворения и тревоги. А затем, чисто импульсивно, набрал номер сотового телефона Мортона. Но там раздался механический голос автоответчика:
– Это Джордж. Говорите после гудка. – Тут же прозвучал и гудок.
– Джордж, это Питер Эванс. Звоню просто так, узнать, не нужно ли чего вам. Позвоните мне в офис, если что понадобится.
Он повесил трубку и уставился в окно. Потом снова набрал номер.
– Центр анализа катастроф.
– Офис профессора Кеннера, будьте добры.
Через секунду его соединили с секретаршей.
– Это Питер Эванс. Я разыскиваю профессора Кеннера.
– Ах, да, мистер Эванс. Доктор Кеннер предупреждал, что вы можете позвонить.
– Вот как?
– Да. Так вы хотели бы поговорить с доктором Кеннером?
– Да. Хотел бы.
– В данный момент он в Токио. Запишите номер его мобильного.
– Да, пожалуйста.
Она продиктовала номер, Эванс записал его на желтом отрывном листке блокнота. И уже собрался позвонить, но тут вошла его секретарша Хитер и заявила, что съела что-то не то за ленчем и собирается провести остаток дня дома.
– Конечно. Поправляйся, – вздохнул он.
Едва успела она выйти, как зазвонил телефон в приемной. Это была Марго Лейн, любовница Мортона. Она спрашивала, куда, черт подери, подевался Джордж, и объясняться с ней по телефону пришлось битых полчаса.
И тут отворилась дверь, и в кабинет к нему вошел Николас Дрейк.
– Я очень обеспокоен, – сказал Николас Дрейк, Он стоял у окна, заложив руки за спину, и смотрел на офисное здание напротив.
– А в чем дело?
– Мне не нравится, что Джордж проводит столько времени с этим типом по фамилии Кеннер.
– Не знал, что они проводят время вместе.
– Это несомненно. Ведь не верите же вы, что Джордж путешествует в одиночку?
Эванс промолчал.
– Джордж просто не выносит одиночества. Мы оба знаем это, Питер. И мне не нравится эта ситуация. Совсем даже не нравится. Джордж – хороший человек, нет нужды убеждать тебя в этом, ты и так знаешь. Но он очень подвержен сторонним влияниям. В том числе и самым отрицательным.
– Вы считаете, что профессор университета может оказать на него дурное влияние?
– Я тут навел кое-какие справки о профессоре Кеннере, – ответил Дрейк. – И некоторые вещи показались мне странными.
– Вот как?
– В резюме про него сказано, что он несколько лет проработал в правительстве. В Министерстве внутренних дел, Комитете по межправительственным соглашениям, ну и так далее.
Эванс пожал плечами:
– Это было десять лет назад. И потом, все эти записи мало что…
– Да, – перебил его Дрейк, – но есть и другие любопытные факты. После этого профессор Кеннер возвращается в Массачусетский технологический и работает там восемь лет весьма, надо признать, успешно. Консультирует Агентство по защите окружающей среды, Министерство обороны и т. д. и т. п., а потом вдруг неожиданно уходит в длительный академический отпуск. И никто толком не знает, что потом с ним происходит. Словно выпал из поля зрения радара.
– Ну, ничего не могу сказать, – протянул Эванс. – В визитке у него написано, что он является директором Центра анализа катастроф.
– Но ведь он якобы находится в отпуске. И чем именно он сейчас занимается, не имею ни малейшего представления. Кто за ним стоит, кто его поддерживает? Вы вроде бы с ним встречались?
– Виделись один раз, да и то недолго.
– А теперь получается, что они с Джорджем большие приятели, так?
– Не знаю, Ник. Я не видел Джорджа и не говорил с ним вот уже больше недели.
– Он уехал с Кеннером.
– Этого я тоже не знаю.
– Но ведь тебе известно, что они с Джорджем ездили в Ванкувер?
– Тоже не знал.
– Буду с тобой предельно откровенен, – торжественно начал Дрейк. – Из надежных источников я узнал, что Джон Кеннер замечен в самых неблаговидных связях. Этот Центр анализа катастроф основан на деньги крупных промышленных групп. Нет нужды объяснять, что это означает. Кроме того, несколько лет мистер Кеннер проработал советником Пентагона. Мало того, был настолько тесно связан с ним, что даже прошел курс специальной подготовки.
– Военной подготовки?
– Да. В Форт-Брэгг и Харви-Пойнт, в Северной Каролине, – ответил Дрейк. – И нет сомнений в том, что у этого человека сильные связи с военными и промышленниками. И еще мне сказали, что он враждебно настроен по отношению к большинству природоохранных организаций. Мне ненавистна сама мысль о том, что наш бедный Джордж связался с таким человеком.
Эванс нервно заерзал в кресле. Как-то не вязалась эта фигура, стоящая теперь у окна, с образом того Николаса Дрейка, с которым он познакомился четыре года назад. Тогда глава НФПР был прямолинейным, решительным, уверенным в себе человеком. А позже превратился в опасливого, вечно жалующегося и недовольного чем-то нытика. «Интересно, – подумал Эванс, – чем вызваны эти перемены в характере?» Он вспомнил, что Мортон недавно выделил Дрейку четверть миллиона долларов для покрытия какой-то недостачи в бюджете. Возможно, у НФПР финансовые трудности?
– Я бы не стал так беспокоиться о Джордже. Он всегда умел разбираться в людях.
– Остается только надеяться. Но, честно говоря, я этой твоей уверенности не разделяю. Возникает какой-то бывший военный, и тут же Джордж решает устроить у нас аудит. Господи, зачем это только ему понадобилось? Неужели Джордж не понимает, что это лишь напрасная трата сил, средств и времени? Причем не только его, это и у меня отнимает просто уйму времени!
– Не знал, что аудиторская проверка началась.
– Сейчас мы как раз это обсуждаем. Нет, нам совершенно нечего скрывать, проверку можно устраивать в любое время. Я всегда так говорил. Но как раз сейчас нам абсолютно не до этого, особенно если учесть, что затевается тяжба вануату и еще надо готовиться к конференции по резкому изменению климата. Она состоится через несколько недель. Жаль, что я не могу переговорить с Джорджем.
Эванс пожал плечами.
– Позвоните ему на мобильный.
– Звонил. Ты тоже звонил?
– Да.
– Он тебе отзвонил?
– Нет, – ответил Эванс. Дрейк удрученно покачал головой.
– И этот человек был избран Гражданином года! А я даже по телефону не могу с ним связаться!
БЕВЕРЛИ-ХИЛЛЗ
В восемь утра Мортон уже сидел за столиком в летнем кафе на Беверли-Драйв и ждал, когда появится Сара. Обычно его секретарша была пунктуальна, да и жила неподалеку. Может, снова связалась с этим актеришкой? Молодые люди склонны тратить массу времени на общение с никчемными людьми.
Он пил кофе и без особого интереса просматривал газету «Уолл-Стрит Джорнел». Еще с меньшим интересом взглянул он на странную парочку, занявшую соседний столик.
Миниатюрная женщина с изумительно красивым лицом и длинными темными волосами. Было в ее внешности что-то экзотическое. Или марокканка, или иранка, по акценту сразу не определишь. Одета даже слишком шикарно для такого раннего времени, да и заведения тоже – плотно облегающая юбчонка, туфли на высоченных каблуках, жакет от Шанель.
Молодой человек, сопровождавший ее, разительно отличался внешностью. Красное мясистое лицо типичного американца, какие-то поросячьи черты, одет в неряшливого вида свитер, мешковатые брюки цвета хаки и кроссовки. Здоровенный, широкоплечий, будто игрок в бейсбол. Он грохнул кулаком по столу и громко заявил:
– Я буду молоко, милая. Обезжиренное. И кофе «Гоанде».
– Может, и мне закажешь, как подобает джентльмену? – спросила она.
– Никакой я тебе не джентльмен, – ответил он, – да и ты тоже невелика леди. Особенно после того, что выкинула вчера ночью. Домой вообще не явилась, черт бы тебя побрал! Так что забудем о леди и джентльменах, о'кей?
Она капризно надула губки.