Государство страха, стр. 100

– Простите, профессор, – сказал Эванс, – но мне и правда пора.

– Почему бы тогда этим людям просто не прислониться спиной к телеэкранам? – не унимался профессор. – Или сунуть голову в микроволновую печь? Все эти вещи так пугали их прежде, а теперь…

– Поговорим об этом позже, – сказал Эванс и оттолкнул его руку.

– Они размещают объявления о продаже этих магнитов даже в журналах о здоровье! Рекламируют! Здоровый образ жизни с магнитными полями! Нет, это просто безумие какое-то! И никто не помнит, что было десять лет тому назад. Джордж Орвелл! Никакой памяти!..

– Что за тип? – спросил Брэдли, когда они отошли. – Похоже, он малость не в себе, верно?

САНТА-МОНИКА

– «Запись» катастроф находится в сердцевине ледника, – бубнил с трибуны новый оратор. Русский ученый, он говорил с сильным акцентом. – Анализ этих записей, полученных из Гренландии, показывает, что за последние сто тысяч лет резкие климатические изменения происходили четыре раза. Некоторые очень быстро, всего за несколько лет. Механизм этих событий пока что еще только изучается, но ясно одно: в климатических явлениях присутствует эффект «спускового крючка». Это когда совсем незначительные изменения, порой вызванные человеком, могут привести к глобальным и катастрофическим последствиям. Одним из последних примеров может служить самый большой в мире айсберг, отколовшийся от остальных льдов в Антарктиде, а также массовая гибель людей от внезапного наводнения, произошедшего на юго-западе Америки. Не надо быть провидцем, чтобы понять: нам предстоит увидеть немало таких…

Тут он умолк. На кафедру поспешно поднялся Дрейк и прошептал ему что-то на ухо. Затем отошел и взглянул на часы.

– О, должен просить у вас прощения, – сказал оратор. – Я, видимо, прибегнул к своим старым записям и немного напутал. Всему виной эти проклятые компьютеры! Эти заметки относятся к 2001 году. Я хотел сказать следующее: в 2001 году в Антарктиде откололся огромнейший айсберг. Площадь его равнялась нескольким американским штатам вместе взятым. И это отрицательным образом сказалось на климате всей планеты, вызвало множество опасных погодных явлений, даже на прежде тихом и благополучном в этом отношении юго-западе. Явление это поспособствовало климатической нестабильности. И это еще только начало.

Сара Джонс стояла в задних рядах и переговаривалась с Энн Гарнер, женой известного голливудского адвоката, делавшего щедрые пожертвования в НФПР. Энн, как всегда, была эмоциональна и тарахтела без умолку.

– Так и быть, расскажу тебе, что слышала, – говорила она. – Будто бы для дискредитации нашего движения проводится специальная кампания, финансируемая крупными промышленниками. Они боятся все нарастающей борьбы за чистоту окружающей среды и предпринимают просто отчаянные, отчаянные попытки остановить нас. За последние годы мы добились определенных успехов, и это просто бесит их, и они…

– Извини, Энн, погоди минутку, – сказала Сара. И уставилась на русского оратора на трибуне.

О чем он только что говорил?

Сара направилась к столу пресс-центра, за которым разместились репортеры с ноутбуками. Шла запись выступлений в реальном времени.

Она заметила Бена Лопеса, репортера из «Лос-Анджелес Таймс». Подошла, заглянула ему через плечо. Бен не возражал, он безуспешно пытался ухаживать за ней вот уже несколько месяцев.

– О, кого я вижу! Привет, красотка!

– Привет, Бен. Не против, если я взгляну? Она взяла мышку, провела курсором по тексту.

– Да ради бога. Слушай, у тебя потрясающие духи! Сара прочла на экране следующее:

Она смотрела на экран, и вдруг на глазах у нее изображение стало меняться. Вычеркнутые строки исчезли, и на смену им появился новый текст.

– Черт побери, – пробормотала Сара.

– Что случилось? – спросил Бен.

– Ты видишь, что он говорил?

– Да. Несчастный парень. Наверняка избран козлом отпущения. И потом у него такой ужасный английский…

Все изначальные ремарки исчезли. Текст кто-то выправил. Но никаких сомнений у Сары теперь не оставалось: этот русский заранее знал об айсберге и наводнении. Ведь он читал свою речь с листа. И кто-то забыл предупредить его, когда он прибыл на конференцию, что эти события не произошли.

Он знал заранее.

Но теперь доклад его был выправлен. Сара покосилась на видеокамеру, записывающую происходящее. Несомненно, что эти ею оговорки были стерты и с видеозаписи.

Сукин сын, он все знал наперед.

– Послушай, – сказал Бен, – никак не пойму, чего это ты так огорчилась. Может, поделишься с папочкой?

– Позже, – ответила она. – Обязательно, обещаю. – Похлопала репортера по плечу и вернулась к Энн.

– Таким образом, – снова завела свою шарманку Энн, – мы имеем дело с хорошо организованной промышленниками кампанией. Хорошо проплаченной, весьма убедительной на первый взгляд, ультраправой кампанией, которая ставит свой целью подорвать природоохранное движение, вставшее у них на пути и…

Сара, только что ставшая свидетельницей подлога, не выдержала этой болтовни.

– Послушай, Энн, – сказала она, – тебе когда-нибудь приходило в голову, что ты параноик?

– Нет. Впрочем, даже у параноиков есть враги.

– Как думаешь, сколько представителей от крупного промышленного бизнеса входит сейчас в совет директоров НФПР?

– Ну, не знаю. Думаю, немного.

Сара знала, что в совет директоров входят тридцать человек, из них двенадцать являются представителями промышленников. Примерно такой же состав совета директоров был у всех современных природоохранных организаций на протяжении последних двадцати лет.

– А ты когда-нибудь интересовалась у этих членов совета их тайной подрывной деятельностью?

– Нет, – ответила Энн. И как-то странно взглянула на Сару.

– А тебе не кажется, – с сарказмом начала Сара, – что НФПР и другие подобные организации могут быть вовлечены в эту тайную кампанию?

– О чем это ты? – Энн заметно напряглась. – Мы хорошие ребята, Сара. Ты же знаешь.

– Разве?

– Да, именно так, – сказала Энн. – И вообще, что это с тобой происходит?

Санджонг Тапа сидел в машине на стоянке возле здания, где проходила конференция. На коленях у него лежал ноутбук. Он без труда влез во внутреннюю сеть, в которой работали журналисты, и получал запись всех выступлений на конференции, не забывая их сохранять. Он опасался, что его могут раскрыть и отключить в любой момент, зато теперь у него имелись материалы всех выступлений, в том числе и с внесенными в них поправками. «Кеннеру должно понравиться», – подумал Санджонг.

На другом экране Санджонг следил за мониторинговыми данными, поступающими со спутников. Они отражали состояние атмосферы над западной Атлантикой, рядом с побережьем Флориды. Там формировался большой фронт высокого давления, вся эта облачная масса принимала вращательное движение, а это означало приближение урагана. Службы слежения должны были бы оповестить о надвигающейся непогоде, но по какой-то причине не делали этого.