Дочь крови, стр. 52
— Всего лишь дерево. — Парень смело взглянул в глаза Деймона и осекся, содрогнувшись. Он неловко переступил с ноги на ногу. — Оно находится ровно на середине холма. Оттуда хорошо видно дом.
— И что?
— Ну… — Эндрю умоляюще взглянул на Деймона. — Ты же никому не расскажешь, верно? — Он кивнул в сторону дома. — Если они когда-нибудь узнают об этом, будут жуткие неприятности.
Деймон из последних сил пытался держать гнев в узде.
— Узнают о чем?
— О мисс Джанелль.
Поза Деймона из спокойной и расслабленной в тот же миг превратилась в угрожающую. Эндрю рефлекторно отступил на шаг, стараясь держаться поближе к жеребцу, словно ища у него защиты.
— Так что там насчет мисс Джанелль? — ласково промурлыкал он.
Эндрю прикусил губу.
— У этого дерева… мы…
Деймон зашипел.
Эндрю побледнел, затем резко покраснел. В его глазах засверкал гнев, кулаки неожиданно сжались.
— Ты… ты подумал, что я смог бы…
— Так что вы делали у этого проклятого дерева?!
Эндрю сделал глубокий вдох.
— Менялись местами.
— Менялись местами? — недоуменно нахмурился Деймон.
— В смысле, лошадьми. Я ведь стройный, пони выдерживает.
— А она ездит?..
Эндрю робко положил руку на шею жеребца.
Деймон взорвался:
— Ах ты, худосочный сын порочной суки! Ты позволял юной девчонке ездить на этом?!
Жеребец недовольно фыркнул, всем своим видом показывая, что не одобряет вспышек гнева.
Здравый смысл и огромные копыта, роющие землю, взяли верх. Деймон передумал душить конюха на месте.
Зажатый между жеребцом и разозлившимся Верховным Князем, Эндрю криво усмехнулся:
— Посмотреть бы вам на мисс Джанелль, когда она ездит на этом. К тому же он тоже о ней заботится.
Деймон отвернулся. Его гнев растворился без следа.
— Мать-Ночь, — пробормотал он, покачав головой. Деймон направился к дому, отчаянно желая принять горячий душ. — Мать-Ночь…
Глава 7
— Я только что сказал тебе! — рявкнул Филип. — Твои услуги сегодня не понадобятся!
— Я слышал, что ты…
На подбородке Филипа задергалась жилка.
— У тебя выходной. Я понимаю, что хейллианцы считают нас деревенщиной, но у нас тоже есть музеи, галереи и театры. Должно же найтись хоть какое-то занятие на один день, которое ты не сочтешь ниже своего достоинства!
Глаза Деймона опасно сузились. За завтраком Леланд была непривычно молчалива, Александра — до странности напряжена, Роберта нигде не было видно, а теперь еще и Филип срывал на нем очередную вспышку гнева, пытаясь хоть на день выставить гостя из дома.
— Очень хорошо.
После короткого, сухого прощания Деймон попросил подать карету, чтобы отправиться на базарную улочку Белдон Мора, и двинулся на кухню, надеясь, что хотя бы кухарка знает, что здесь затевается. Но эта достойная госпожа тоже была несколько не в себе, поэтому Деймон поспешно ретировался, прежде чем она успела его увидеть, вздрогнув, когда повариха с оглушительным грохотом швырнула на стол тяжелую сковородку.
Он провел утро, слоняясь по книжным магазинам и собирая коллекцию романов местных писателей. Между делом Деймон не мог не думать о том, что могло привести обитателей дома в столь странное состояние. Что бы это ни было, в городе он вряд ли нашел бы ответ.
Поэтому Деймон к обеду вернулся в имение Анжеллин — только для того, чтобы обнаружить, что вся семья куда-то отправилась.
Изрядно раздраженный таким пренебрежением, Деймон сложил купленные книги на письменном столе, переоделся и отправился к конюшням.
Оказалось, что и там не все гладко. Гиннес как раз отчитывал конюхов, пока те пытались хоть как-то успокоить взбунтовавшихся лошадей.
— Могу прокатиться на черном жеребце, если хочешь, — предложил Деймон.
— Что, жить надоело?! — отрезал Гиннес. Он сделал глубокий вдох и немного смягчился. — Впрочем, было бы неплохо вывести его во двор ненадолго.
— Что-то здесь все не в духе сегодня.
— О да.
Поняв, что продолжения и тем более объяснения не предвидится, Деймон вошел в стойло жеребца и подождал, пока Эндрю его оседлает. Руки парня дрожали, пока он проверял подпругу. Устав от всеобщей изворотливости и уклончивости, Деймон вывел коня во двор, вскочил в седло и направился к полям.
Стоило только выехать за пределы поместья, как Демон жизнерадостно потрусил вперед, безупречно слушаясь поводьев. Что бы ни вселилось сегодня в хозяев и слуг, жеребец, очевидно, тоже это чувствовал. И теперь был счастлив, избавившись от повисшего в воздухе напряжения.
Не желая снова бороться с упрямым животным, Деймон позволил ему повернуть к дереву.
Конь остановился прямо под дубом и терпеливо ждал, глядя на подъем, который они только что одолели. Он стоял так около десяти минут, прежде чем ожидание уступило бразды правления унынию. Когда всадник повернул к тропе, жеребец не сделал ни одной попытки воспротивиться, да и мчался только вполсилы.
Часом позже Деймон отдал поводья Эндрю и вошел в дом через черный ход. Он почувствовал это сразу же, едва переступив порог. Волна обжигающего льдом гнева достигла вершины и захлестнула его с головой.
Широким шагом пройдя по коридорам, Деймон захлопнул за собой дверь комнаты, быстро принял душ и переоделся. Если бы он встретил Филипа по дороге, то убил бы на месте.
Как только посмел этот придурок с Серым Камнем пытаться удержать его вне дома? Как он только осмелился?!
Деймон прекрасно понимал, что его глаза пожелтели от ярости, но, откровенно говоря, ему было все равно. Он рывком распахнул дверь и отправился выслеживать членов семьи Анжеллин.
Однако, едва завернув за угол, Деймон замер на месте.
Вильгельмина была бледна, но вместе с тем на ее лице ясно читалось облегчение. Графф, как всегда, хмурилась. Леланд и Александра недоуменно и напряженно смотрели на него. Плечи Филипа вызывающе расправились.
Деймон отметил все это в единое мгновение — и проигнорировал. Его безраздельным вниманием полностью завладела вторая девочка.
Она казалась истощенной, руки и ноги не толще палочек. Голова то и дело опускалась вниз, а безжизненные локоны золотистых волос скрывали лицо.
— Ты что, совсем забыла о хороших манерах?! — Костлявые пальцы госпожи Графф больно вонзились в плечи девочки.
Та покорно подняла голову, и ее глаза, эти потрясающие глаза на мгновение встретились с его взглядом, после чего бедняжка посмотрела в сторону, сделала неуверенный реверанс на подкашивающихся ногах и слабо пробормотала:
— Князь.
Сердце Деймона бешено забилось, а рот наполнился слюной.
Прекрасно понимая, что сейчас не может себя контролировать, он коротко поклонился и отрывисто бросил:
— Госпожа.
Кивнув Филипу и остальным, Деймон развернулся и направился прочь, перейдя на бег, стоило только скрыться из их видимости. Он метнулся в библиотеку и запер дверь.
Дыхание превратилось в рваные всхлипы, руки дрожали, и, помоги ему Тьма, он весь горел, как в огне.
Нет, яростно думал Деймон, мечась по комнате в поисках какого-то здравого объяснения происшедшему, надеясь привести мысли в порядок. Нет! Он ведь не похож на Картана. Он никогдане желал плоти ребенка. Он не такой, как Картан!
Прислонившись к книжному шкафу, Деймон убедил себя коснуться трясущейся рукой холмика между дрожащих ног… и едва не заплакал от облегчения, обнаружив, что его мужская плоть по-прежнему была мягкой и безвольной — в отличие от тела, которое пожирал жестокий, огненный голод.
Оттолкнувшись от шкафа, Деймон прошел к окну и прислонился пылающим лбом к холодному стеклу. «Думай, будь ты проклят, думай!»
Он прикрыл глаза и нарисовал образ девочки перед глазами, штрих за штрихом, контур за контуром. Сосредоточившись на воспоминаниях о ее теле, он почувствовал, как охватившее его пламя понемногу стихает. Вплоть до того момента, когда он вспомнил те сапфировые глаза, на мгновение встретившиеся с его ищущим взглядом.