Что остается от небес, стр. 10

– Нет. Мисс Геро Джарвис. Всего доброго, милорд, – поднес платок к носу капеллан и бросил выразительный взгляд на слугу, который тут же молча закрыл дверь, разделяя собеседников.

Себастьян постоял какое-то мгновение, уставившись на просторную площадь с широким водоемом и памятником королю Вильгельму ІІІ посередине [15]. Затем поднес к носу обшлаг своего сюртука и принюхался. 

ГЛАВА 9

Изобразив на лице целую пантомиму неодобрения, камердинер виконта одним пальцем вытянутой на всю длину руки подцепил брошенный на пол темный сюртук из тонкого сукна.

– Знаю-знаю, – сказал Себастьян, не отрываясь от важного занятия по завязыванию галстука. – Делай, что угодно, только выведи этот запах. А не получится – сожги.

– Что? – отпрянул Жюль Калхоун в притворном изумлении. – Уж не хотите ли сказать, что вам не по душе разгуливать по улицам Лондона, благоухая, словно покойник столетней давности?

– Столетней было бы еще ничего. Оказывается, самые душистые как раз не такие древние.

Слуга негромко хохотнул. Этот невысокий, худощавый мужчина тридцати лет начал свою жизнь в пользующемся наисквернейшей славой лондонском притоне. Такая отправная точка, несомненно, оставила на Жюле Калхоуне определенный отпечаток и снабдила камердинера множеством полезных связей на городском дне.

Собрав остальные части хозяйского наряда, Калхоун связал все в узел и спросил:

– Вы ведь еще собираетесь возвращаться в церковь Святой Маргариты?

– Возможно.

– Тогда предлагаю пока это не выбрасывать.

– Дельная мысль, – пригладил складки галстука виконт.

Наблюдая, как Девлин прячет узкий кинжал в потайные ножны в правом сапоге, слуга поинтересовался:

– Ожидаете неприятностей? 

– Когда имею дело с Джарвисами? – поправил манжеты Себастьян. – Всякий раз.

* * * * *

Большинство дочерей сливок лондонского общества проводили свои дни, занимаясь покупками на Бонд-стрит, нанося утренние визиты или посещая непрерывную вереницу пикников и венецианских завтраков [16]. Но не мисс Геро Джарвис.

Себастьян выследил ее в Королевском госпитале в Челси [17]. Госпиталь, разместившийся в огромном архитектурном ансамбле из красного кирпича, спроектированном сэром Кристофером Реном и сгруппированном вокруг нескольких просторных внутренних двориков, был учрежден Карлом II для помощи раненым и престарелым ветеранам войны еще в семнадцатом веке. Поскольку военные действия не прекращались десятилетиями, заведение было катастрофически переполнено и недофинансировано.

Девлин слышал, что благоустройство госпиталя являлось одним из проектов баронской дочери. Пересекая залитый солнцем центральный двор, Девлин увидел, как Геро выходит из часовни в сопровождении дородного джентльмена со свисающими каштановыми усами и услужливым видом практикующего врача. Мисс Джарвис была одета в изумрудно-зеленое прогулочное платье с рюшами по подолу, отделанное более темным кантом по краям выреза и рукавов, и держала в руках изящный шелковый зонтик в тон, повернутый как раз под нужным углом, чтобы затенять лицо. Служанка в сером, сжимая ручки ридикюля, держалась на почтительном расстоянии.

– А, вот и вы, мисс Джарвис, – поприветствовал Себастьян, приблизившись. – Можно вас на пару слов?

Геро резко повернула голову в его сторону, приоткрыв губы в быстром вдохе. Эта женщина, с умным серым взглядом и унаследованным от отца римским профилем, бесспорно впечатляла.  До недавнего времени двадцатипятилетняя баронская дочь зачесывала свои русые волосы в немодный узел, более приличествующий гувернантке. Но теперь несколько искусно подстриженных прядей изящно обрамляли лоб, придавая лицу неожиданную, обманчивую мягкость. Никто не знал лучше Себастьяна, что как раз мягкости в Геро Джарвис было меньше всего.

Возможно, внезапное появление виконта и привело даму в замешательство, но она почти мгновенно овладела собой.

– Прошу прощения, милорд, – прозвучал ее вежливый голос, – однако доктор Маккейн любезно согласился сопровождать меня при осмотре заведения, и мне бы не хотелось причинять ему…

– Уверен, что милейший доктор извинит нас на минутку, – перебил Девлин, одаривая корпулентного медика белозубой улыбкой.

– Разумеется, – ответил тот и тут же отступил с вежливым поклоном.

– Моя работа здесь очень важна, – вполголоса заметила Геро, отходя вместе с виконтом вглубь вымощенного дворика. – Просто позор, что такая великая и богатая держава призывает людей рисковать своей жизнью и здоровьем на войне, а когда солдаты возвращаются с полей сражений ранеными и увечными, обрекает их на забвение и нищету.

– Ваши старания, мисс Джарвис, вызывают во мне искреннее восхищение. Я не задержу вас надолго, – уверил Себастьян, всматриваясь в классический профиль. Геро выглядела побледневшей и похудевшей.

Два месяца назад Девлин держал эту женщину в своих объятьях, ощущал соленый вкус ее слез, чувствовал, как содрогается под ним неожиданно податливое тело. Но это было в тот момент, когда они считали себя обреченными на близкую гибель.

Однако им удалось спастись. И краткие минуты разделенной слабости стали источником стыда и сожаления, поскольку могли обернуться серьезными последствиями для обоих. Виконт убедился, что мисс Джарвис способна выстрелить в упор в грабителя и перед лицом смерти сохранять необыкновенное здравомыслие и присутствие духа. Но столкнуться с неизбежным позором и остракизмом из-за рождения внебрачного ребенка для молодой аристократки стало бы совершенно иным испытанием, и Себастьян не собирался позволить девушке искупать одной то, что они натворили вместе. Сложность состояла в том, что Девлин не был уверен, сообщит ли ему Геро о последствиях того рокового дня, если таковые обнаружатся.

– Вы хорошо себя чувствуете? – поинтересовался Себастьян.

Спутница прекрасно поняла, что он имел в виду.

– Да, вполне, благодарю вас, – шаг не сбился, взгляд не метнулся в сторону. – Нет никакой нужды беспокоиться.

Девлин хотел верить ее словам, но не мог. Мисс Джарвис откровенно изложила ему свои взгляды на брак. В тот же день, после чудесного спасения, он предложил ей защиту своего имени и получил немедленный и недвусмысленный отказ. Себастьян вглядывался в невозмутимые черты баронской дочери и не мог отыскать в них и следа той беззащитной, ранимой женщины, отдавшейся ему в холодном и мрачном подземелье Сомерсет-хауса. Но ведь это было…

– Архиепископ Кентерберийский обратился ко мне с просьбой расследовать убийство епископа Прескотта, – сообщил виконт.

На мгновение пальцы, державшие зонтик, сжались так крепко, что Себастьян услышал, как хрустнул хрупкий бамбук. Но спокойствие в тоне спутницы не поколебалось.

– Епископа? – вскользь переспросила Геро. – И какое отношение, скажите на милость, его смерть имеет ко мне?

– Не знаю. Вот почему я заинтересовался, когда услышал, что вы запросили копию перечня его последних назначенных встреч.

– А-а, – негромко протянула мисс Джарвис, бросая взгляд на ковылявшего через двор изможденного одноногого мужчину с костылем. – И вы хотите выяснить, зачем?

– Именно.

– Видите ли, я убеждена, что епископа шантажировали.

– Шантажировали? – Себастьян ожидал услышать что угодно, кроме этого.

– Да.

– И что же именно, мисс Джарвис, привело вас к такому выводу?

– Во время нашей вчерашней беседы я нашла его преосвященство порядком взволнованным.

– Вы встречались с Прескоттом?