Человек-компьютер, стр. 36
— Он записал посетителя. — Сторож заглянул в книгу. — Мистер Бенсон. Он попел его в седьмой ангар.
— А что там, в седьмом?
— Дэ-эс десять. Поставлен на ремонт. Пока там никто не работает. Ждут новый мотор уже вторую неделю. Может, хотел показать ему этот самолет.
— Спасибо, — сказал Моррис.
Въехав в ворота, он остановился у седьмого ангара и вылез из машины. И тут его охватили сомнения. А вдруг Бенсон вовсе и не в седьмом ангаре? Надо проверить. Иначе можно попасть в глупое положение. Он будет сидеть здесь, на стоянке, а когда приедет полиция, выяснится, что Бенсон успел скрыться.
Лучше проверить. А боятся нечего. Он молод и в прекрасной физической форме. Кроме того, ему хорошо известно, насколько Бенсон опасен. И он будет начеку. Ведь Бенсон опасен главным образом для тех, кто не знает, в какое чудовище его превращает болезнь.
Моррис решил заглянуть в ангар и убедиться, что Бенсон действительно там.
Гигантские ворота ангара были закрыты наглухо, а никакого другого входа видно не было. Но ведь как-то люди попадают внутрь?
Он внимательно оглядел стенку из рифленого железа и возле левого угла наконец обнаружил дверь. Он снова сел в машину, подъехал к двери и затем вошел в ангар.
Там была кромешная тьма. И тишина. Моррис постоял возле двери. Потом он услышал слабый стон. Он пошарил руками по стене, нащупал стальную коробку с рубильниками и включил их.
Одна за другой под самой крышей ангара вспыхнули яркие лампы. Моррис увидел стоящий посреди ангара гигантский самолет. Забавно, каким огромным он кажется в четырех стенах.
Моррис направился к нему и снова услышал стон, но не смог определить, откуда доносится этот звук. Он никого не видел — только голый пол и голые стены. У дальнего крыла самолета стояла лестница. Моррис прошел к ней под блестящим хвостом самолета. Ему стало жарко. Воздух был пропитан запахом бензина и смазки.
Опять стон.
Моррис ускорил шаги, прислушиваясь, как они отдаются эхом в гулкой пустоте. Стон, казалось, раздавался внутри самолета. Но как туда попасть? Он даже удивился этой мысли, вспомнив, сколько раз ему приходилось летать. В самолет поднимаются по трапу… Но здесь в ангаре? Как забраться в эту махину?
Он прошел мимо двух двигателей на крыле. Гигантские цилиндры с черными лопастями турбин внутри. И двигатели тоже никогда прежде не казались такими огромными. А может быть, он просто не обращал на них внимания?
Снова стон.
Моррис подошел к лестнице и полез вверх. Поднявшись на шесть футов, он увидел перед собой сверкающую серебристую гладь крыла, усеянную заклепками. И надпись СТАВЬ НОГУ СЮДА. Рядом багровели капли крови. Моррис посмотрел на крыло и заметил окровавленного человека, лежащего на спине. Шагнув к нему, он увидел разможенное лицо, руку, вывернутую под неестественным углом.
Сзади раздался какой-то шум. Моррис резко обернулся. И тут неожиданно свет в ангаре погас.
Моррис замер. Он вдруг утратил способность ориентироваться и словно повис в необъятной безграничной черноте. Он не двигался. Не дышал. Он ждал.
Раненый снова застонал. И опять сомкнулась тишина. Моррис опустился на колени, сам не зная зачем. Но близость металлической поверхности крыла вселяла в него уверенность. Он не боялся и только никак не мог собраться с мыслями.
Затем он услышал тихий смешок. И ему стало страшно.
— Бенсон?
Молчание.
— Бенсон, вы здесь?
Молчание. И шаги по бетонному полу, ровные, отдающиеся в тишине.
— Гарри, это доктор Моррис.
Он замигал, стараясь привыкнуть к темноте. Бесполезно. Он ничего не видел — ни конца крыла, ни очертаний фюзеляжа. Ничего.
Шаги приближались.
— Гарри, я хочу вам помочь. — Его голос дрогнул, и Бенсон, конечно, понял, что он боится. Нет, надо молчать. Его сердце бешено стучало, он тяжело дышал.
— Гарри…
Молчание. Но шаги замерли. Может быть, Бенсон устал. Может быть он получил стимуляцию. Может быть, он передумал.
Новый звук: позвякивание металла. Совсем близко.
Опять позвякивание.
ОН ПОДНИМАЕТСЯ ПО ЛЕСТНИЦЕ.
Моррис покрылся холодным потом. Он по-прежнему ничего не видел, абсолютно ничего. И никак не мог сообразить, как он стоит — лицом к лестнице или спиной.
Опять позвякивание.
Моррис попробовал определить, откуда доносится звук. Спереди! Значит, он стоит лицом к хвосту самолета, лицом к концу крыла. И вначит — лицом к лестнице…
Опять позвякивание.
Сколько ступенек в лестнице? Примерно шесть футов — шесть ступенек. Скоро Бенсон поднимется на крыло. Чем ему защищаться? Моррис ощупал карманы. Одежда намокла от пота и прилипала к телу.
И вдруг все происходящее показалось ему нелепым; ведь Бенсон — его пациент, а он — его врач. Бенсона можно уговорить, Бенсон послушается.
Опять позвякивание.
Ботинок! Моррис мгновенно снял с ноги ботинок. Черт, резиновая подошва. Но все же лучше, чем ничего. Крепко сжимая ботинок в руке, он занес его над головой, готовясь нанести удар. Перед его глазами всплыло изуродованное, окровавленное лицо механика, и он понял, что ему придется ударить Бенсона, сильно ударить, изо всех сил.
Он должен будет убить Бенсона.
Позвякивание прекратилось, но теперь Моррис слышал дыхание — совсем близко. И тут издалека, но с каждой секундой нарастая, донесся вой сирен. Полиция! Бенсон тоже услышит сирену и не станет нападать.
Опять позвякивание.
Бенсон спускается! Моррис вздохнул с облегчением.
Затем он услышал странный, скребущий звук, крыло под его ногами задрожало. Бенсон не спустился с лестницы. Он поднялся наверх и теперь стоял на крыле.
— Доктор Моррис?
Моррис чуть было не ответил ему, но вовремя сдержался. Он знал, что и Бенсон ничего не видит. Бенсон рассчитывал определить направление по голосу. Моррис молчал.
— Доктор Моррис! Помогите мне.
С каждой секундой вой сирен становился гсомче.
Морриса захлестнула волна радости: сейчас Бенсон будет схвачен и этому кошмару придет конец.
— Пожалуйста, помогите мне, доктор Моррис.
«А может быть, он говорит это искренне? — подумал Моррис. — Может, ему и правда нужна помощь?» Если так, то долг врача обязывает его ответить.
— Пожалуйста…
Моррис поднялся с колен.
— Я здесь, Гарри, — сказал он. — Только не волнуйтесь и…
Что-то просвистело в воздухе. Моррис понял, что сейчас последует удар. Его рот и челюсть обожгла немыслимая боль. Он опрокинулся на спину и покатился по крылу. Боль была ужасной, он и представить себе не мог, что бывает подобная боль.
И тут он упал в темноту. От крыла до пола было невысоко. Но ему показалось, что он падает долго. Целую вечность.
14
Дженет Росс стояла в отделении скорой поморщи и через небольшое окошко заглядывала внутрь перевязочной. Морриса окружило шесть человек, и ей были видны только его ноги. Одна была без ботинка. На белых халатах врачей и санитаров алела кровь.
Андерс, который стоял рядом с ней, сказал:
— Вряд ли мне нужно вам говорить, что я думаю обо всем этом.
— Да, конечно.
— Он очень опасен. Доктору Моррису следовало дождаться приезда полиции.
— Но ведь полиция его не поймала, — сказала Дженет, неожиданно рассердившись. Андерс ничего не понимает. Он не понимает, что ты чувствуешь ответственность за своего пациента, что испытываешь потребность помочь ему.
— Но и Моррис тоже, — сказал Андрее.
— А почему полиция его не поймала?
— Когда полицейские вошли в ангар, Бенсона уже не было. В ангаре есть несколько выходов, а оцепить его они не успели. Моррис лежал под крылом самолета, а механик на крыле, и оба изуродованы.
Из перевязочной вышел Эллис. Измученный, небритый, сникший.
— Как он? — спросила Дженет.
— Все в порядке, — сказал Эллис. — Несколько недель ему придется помолчать, но в остальном все в порядке. Сейчас его заберут в операционную, чтобы зафиксировать челюсть и удалить все зубы. — Он повернулся к Андерсу. — Они нашли, чем он его ударил?