Странник, стр. 57

— Они что же, как зайцы-беляки сезонно меняют шкуру? — Славик отнял от глаз бинокль.

— Зимой бело-седые, летом почти черные, — подтвердил Андрей Ильич. — Это взрослый самец, весит тонны две, не меньше. Обойдем от греха подальше: шерстистые носороги полагают, что лучшая защита — это нападение и атакуют любого, кто подберется слишком близко.

Подслеповатый гигант поднял башку, принюхался и снова вернулся к изучению раскопанной ямки — не заметил, к счастью. Встречаться с носорогом один на один желания не возникало: мозг невелик, а силища колоссальная.

Шли не торопясь, старательно огибая прибрежные скалы, в ледяном припае могут встретиться каверны, свалишься — костей не соберешь. Фауна разнообразием не блистала, из крупных животных встретили только волосатого риноцеруса, да прошествовал в отдалении гурт оленей, один в один похожих на обычных северных. Экзотика в виде мамонтов, саблезубых кошек-смилодонов или на худой конец гигантских прото-бизонов тотально отсутствовала — в холодное время года представители палеозойской мегафауны откочевали южнее.

— Ничего, как потеплеет от четвероногих любых видов и размеров здесь не протолкнешься, хоть локтями распихивай, — ободрил Славика дед. — Можно будет прихватить с собой видеокамеру, собраться в поход на неделю, найти хороший наблюдательный пункт и отдохнуть от навязчивого общества современных нам сапиенсов…

— А почему вы всегда называете людей «сапиенсами»?

— Разве это неправильно? Привычка — мне так проще различать обыкновенных Homo и палеоантропов… Кстати, вот и они. Готов к встрече с альтернативной цивилизацией? Главное, сдерживай ненужные эмоции — они терпеть не могут лишнего шума, поэтому с буйными пришельцами из-за Урала всегда на ножах…

Славик предполагал с кем придется познакомиться, однако подсознательно рассчитывал встретить существ, вполне похожих на обычного человека, с поправками на доисторическую экзотику в виде шкур, копий, каменных рубил и прочих атрибутов популярных сериалов BBC про пещерного человека.

Вышедшие к гостям пятеро страхолюдин вызвали приступ тихой паники: они выглядели настолько чужими, что хотелось схватиться за оружие. Низенькие, с бочкообразной грудной клеткой, фантастически коренастые. Могучие ручищи с толстыми короткими пальцами. Крошечные подбородки компенсировались выпуклыми обезьяньими набровьями. Уплощенные широкие носы, глаза под скошенным лбом неожиданно крупные и светлые, водянистые. Грязные патлы разной степени рыжины в колтунах, у троих реденькие бороды.

— Не тушуйся, — сказал дед. — Летом увидишь наших прямых предков-кроманьонцев, они ничуть не краше, а местами и пострашнее… Постарайся отнестись к ним как к людям — соображают не хуже нас с тобой…

Ничего себе сюрприз.

Homo neanderthalensis, как с картинки!

Очень дальние родственники, давно исчезнувшие с лица земли. Потерянная ветвь человечества.

Андрей Ильич поднял левую руку и произнес что-то наподобие «Хоо-ата» — звук низкий, горловой, напоминающий зевок. Старший из дикарей — волосы с седыми прядями, светлая кожа на лице в морщинах, — неразборчиво буркнул в ответ, развернулся и вместе с соплеменниками зашагал прочь.

— Приглашают заглянуть на огонек, — невозмутимо пояснил дед. — Неандертальцы жуткие флегматики, потому речь у них исключительно ёмкая. Могут передать несколькими звуками и интонациями объем информации, какой нам и не снился.

— Они разговаривают? — Славик раскрыл рот. — По-настоящему? То есть, у них есть связный язык? Диалект?

— Да. Хорошо развитая коммуникативная звуковая система, правда резко отличающаяся от аналога у сапиенсов. Мы оперируем множеством понятий, а у палеоантропов акцент делается на обмен чувствами, мироощущением. Двумя-тремя тщательно подобранными звуками и комплексом жестов — поворот головы, загнутый палец, сжатая ладонь, — неандерталец подробно объяснит тебе, например, что убивать мамонтенка-самку нельзя, иначе в будущем не придется ждать потомства и «видящие мир» останутся голодными.

— «Видящие мир»?

— Мой вольный перевод неандертальского самоназвания, обозначающего их отличие от неразумных тварей, которые мир не «видят», а всего лишь являются существами «которых можно видеть». Это, Вячеслав, принципиально иная цивилизация, понять которую очень и очень непросто. Неандертальцы — другие. Какие именно, так с ходу и не объяснишь. Не появись мы, у палеоантропам открылись бы очень широкие перспективы, просто-таки завораживающие. Сообщество эмпатов — почему бы и нет? Коллективный разум на основе эмпатии?

— И как эмпатия может быть связана с доказанным каннибализмом неандертальцев? Нехорошо кушать часть собственного разума!

— Зря пытаешься умничать, не разбираясь в теме. Этологи полагают, что каннибализм палеоантропов не был связан с агрессией или ритуалами. Его следует рассматривать как стратегию питания при белковой недостаточности. У «более развитых» кроманьонцев, сам свидетель, дело обстоит прямо наоборот — схарчить убитого или пленного врага, когда в достатке животной пищи, вполне в стиле «человека разумного»… Тем не менее, если ты слаб на желудок, угощаться на стоянке «А-II» не рекомендую. Они не обидятся при отказе — не умеют обижаться.

— Господи… А как они нас воспринимают, известно?

— Спорный вопрос. К мигрирующим кроманьонцам отношение у палеоантропов сложное, на грани с резко отрицательным. По виду сапиенс напоминает «видящего мир», однако на самом деле талантом «видеть» — дословно, «разумностью» в понимании неандертальца, — не владеет. Оборотни, перевертыши нарочно прикидывающиеся людьми. Точка зрения противоположной стороны аналогичная: эти рыжие коротышки пугают своей чуждостью и «не-человечностью», следовательно, надо обходить их десятой дорогой, а еще лучше — дубиной по черепу, во избежание… Отдельно замечу: неандерталец нападет только когда другие покусятся на его охотничьи угодья или прямо проявят враждебность. Кроманьонцы убивают просто «на всякий случай» — из страха перед неизвестным и непознаваемым… Разница заметна? Полная психологическая несовместимость двух близких видов. Возвращаясь к исходному вопросу: ко мне палеоантропы из всех исследованных групп относятся спокойно. Придумали особый термин, «ак-таан» — «несуществующий, не родившийся», причем это прозвание общее, полученное сразу от нескольких семей, не общающихся друг с другом.

— Я не до конца понял?..

— Когда был помоложе, приходилось забираться очень далеко — в предгорья Алтая или наоборот, двумя сотнями километров севернее. Семьи неандертальцев живут разрозненно, но в каждой меня называли одинаково, «ак-таан». Что свидетельствует в пользу эмпатических связей… Странные они, эти палеоантропы. Пойдем к стойбищу, погреемся у костерка, посидим часик и будем возвращаться домой.

— Вы упоминали о правилах личной безопасности…

— А-а, проще не бывает. Не разговаривать громко, только вполголоса. Разглядывать и трогать можно всё, но грязные руки потом в рот не тащить. Если они попросят что-нибудь посмотреть — отдай, обязательно вернут. Неандертальцы не увлекаются собирательством блестящих безделушек, они выше этого: любой предмет прежде всего должен приносить конкретную зримую пользу. Больше никаких рекомендаций. Жаль, ты не рыжий, а светловолосый — было бы больше доверия.

— Это почему?

— В кругах антропологов есть обоснованное мнение, — задумчиво сказал дед, — что рецессивный ген, отвечающий за преобладание феомеланина, дающего рыжий цвет волос, сапиенсы унаследовали от неандертальцев благодаря нечастым случаям межвидовой гибридизации, интербридинга. Такое бывало, есть возможность убедится лично. Пойдем в гости, не пожалеешь…

Глава восьмая

АЛЬТЕРНАТИВНАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ

Новосибирск — «субъективная реальность»

10–19 мая 2010 года.

— Это, дорогие мои, одно из самых неожиданных направлений работы, — сказал Иван, побарабанив пальцами по столу. — Дух захватывает. Когда-нибудь потом нас спросят: а каков смысл в изучении аномалий? Практический? Мы сразу выложим на стол туза: оцените — вот вам парк Четвертичного периода! Есть тут искра благородной сумасшедшинки!