Дети морского царя, стр. 52

Но похолодание не имело значения для племени лири, в студеной воде они чувствовали себя только бодрее, меж тем как плавая в теплых течениях становились вялыми и слабыми. Вполне вероятно, что Ванимен повел свой народ на север к опасным для кораблей отмелям возле Гренландии. Тоно и Эяна поплыли туда весной.

По пути они повстречали дельфинов, и те подтвердили предположение детей Ванимена. Отец и его подданные захватили корабль в каком-то норвежском порту. Но вскоре налетел страшный шторм. Он унес их в такие далекие моря, куда еще не отваживался заплыть ни один дельфин.

— Если корабль пошел ко дну, — размышлял вслух Тоно, — значит, его матросы поневоле опять стали пловцами. Куда они направились, зависит от того, где они находились, когда произошло кораблекрушение. Но если они куда-то поплыли, у них была определенная цель и уверенность, что они могут ее достичь. Если корабль не погиб, то взял прежний курс и продолжил путь к прежней цели. И раз уж мы здесь, то имеет смысл поискать их у берегов Гренландии, это совсем недалеко.

Эяна согласилась с братом.

Все лето Тоно и Эяна плавали вдоль восточного побережья Гренландии, но их поиски ничего не дали. Правда, они обнаружили здесь поселение морских жителей, во многом похожих на подданных Ванимена, однако гренландские водяные оказались невежественными дикарями, которые никогда даже слыхом не слыхали про народ лири. В сущности, было маловероятным, что кто-то из них мог когда-то повстречать изгнанников, скорей уж следовало отыскать и расспросить местных людей. И они нашли небольшой поселок иннуитов и попросили у них приюта в надежде узнать что-нибудь об отце. Еще в Лири Тоно и Эяна слыхали какие-то довольно неопределенные рассказы о том, что на огромном покрытом льдами острове живут люди, прибывшие сюда издалека, и постепенно переселяются с севера все южнее и южнее. И вот теперь брат и сестра познакомились с этими людьми. Они оказались сильными, ловкими, всегда готовыми прийти на помощь другу, если тот попал в беду. Они были щедрыми и веселыми, искренними в дружбе. Иннуиты понравились детям Ванимена гораздо больше, чем все, с кем они успели познакомиться во время своих странствий вокруг Северной Европы. Иннуиты были язычниками, и потому их ничуть не смущало то обстоятельство, что в их племени поселились два существа из Волшебного мира. Однако через несколько месяцев однообразная жизнь наскучила Эяне и Тоно. Научившись объясняться с иннуитами на их языке, брат и сестра выяснили, что никто в поселке ничего не слышал о Ванимене. В конце концов, Тоно и Эяна распрощались с иннуитами и вернулись в море. Теперь они поплыли на юг и вскоре оставили далеко позади северные воды и льды, где охотились иннуиты, которые никогда не заплывали на своих лодках далеко на юг.

Обогнув мыс на крайнем юге Гренландии, брат и сестра снова увидели дельфинов. И те наконец-то сообщили им важную новость, от которой у детей Ванимена сильней забилось сердце. Дельфины сказали, что ходят слухи о неких магических силах где-то возле западного побережья Гренландии. Ничего более определенного они сказать не могли, эти вещи лежали за пределами их разумения, да и то, что они сообщили, вполне могло оказаться вздорной сплетней, которые дельфины так любят разносить. Дельфины даже не потрудились наведаться к западному берегу и выяснить, есть ли там что-то в самом деле. В свое оправдание они сказали, что о северо-западном побережье ходит недобрая молва, дескать, опасно приближаться к тому берегу.

Что ж, наверное, эти слухи обоснованы. Ведь Новый Лири, новое поселение их народа, могло внушить ужас созданиям, которые ни во сне, ни наяву еще не видели, чтоб на дне моря был город, предположили Тоно и Эяна. В любом случае, какая бы опасность ни грозила, они должны были выяснить, что дало повод для слухов о неведомых магических силах.

Люди, с которыми брат и сестра не так давно расстались, многое рассказали им о жизни в Гренландии. На северной стороне острова находились три норвежских поселка. Климат там был не столь суровым, как в центральных областях Гренландии. Самый старый и самый крупный поселок назывался Остри-бюгд, то есть Восточный поселок. Недалеко от поселка был Мид-бюгд, Средний поселок, севернее и на значительном расстоянии от этих двух лежал Вестри-бюгд, Западный поселок. Недобрая молва шла как раз о местности близ этого поселения.

Тоно и Эяна поплыли на северо-запад. Осень уже подходила к концу.

7

Вдоль берега шел умиак в окружении целой флотилии каяков. Дети Ванимена поднялись из глубины на поверхность моря примерно в полумиле от этих лодок, выдохнули воду из легких и огляделись вокруг в поисках какого-нибудь укрытия на случай опасности. Акулы и касатки, волнение и бурный прибой у скал, острые рифы — все это закалило их, изгнав из сердца малодушие, но вместе с тем приучило быть осторожными.

— Судя по тому, что я понял из объяснений дельфинов, магические силы здесь на северо-западе враждебны норвежцам, — сказал Тоно. — Одно из двух: либо это наш отец отражал их нападение, либо эти силы вызваны иннуитами, у которых мы жили. Выходит, иннуиты не проткнули нас гарпунами, лишь потому что поняли — мы иной народ?

— Чепуха, — ответила Эяна. — Иннуиты, прошлой зимой давшие нам приют, были самыми замечательными людьми, каких я вообще знала.

— Но эти, в лодках, из другого племени, сестра. Я слышал множество историй про убийства, которые совершались имение здесь, в Гренландии.

— Да ведь они сразу увидят, что мы с тобой не жители суши, не люди. Ни в коем случае нельзя показать, что мы их боимся. Наоборот, надо идти в наступление. Давай потихоньку поплывем им навстречу и будем при этом как можно дружелюбнее улыбаться.

— Но в любой момент будь готова нырнуть. Вперед!

По-прежнему дыша воздухом, они поплыли навстречу флотилии и скоро очутились среди каяков. На поверхности вода была ледяной, однако брату и сестре холод был не страшен. На их месте люди мгновенно окоченели бы и погибли, тогда как детей Ванимена студеная морская вода мягко обнимала, лаская и поглаживая. И на вкус вода была для них не горько-соленой, но многообразной, сложной, со множеством смешанных тонких привкусов, у нее был вкус жизни, вкус глубины и простора. Вода покачивала их на волнах с белыми шапками пены, и каждая волна переливалась тысячей цветовых оттенков, от иссиня-черного до искрящегося изумрудно-зеленого. Вода шумела, вода ворковала, и слышался ее гулкий рокот, доносившийся издали, от берегов. С запада дул резкий пронизывающий ветер, он гнал свинцово-серые тучи по блеклому белесому небу. Чайки с пронзительным криком рассекали крыльями холодный воздух. Справа полого поднимался низкий берег, темнели скалы и желтой полосой тянулись луга, которые спускались с невысоких холмов к берегу, изрезанному бухтами и заливами; выше, над мягкими складками холмов белели снежные вершины и тускло блестели льды, покрывавшие всю центральную часть острова Гренландия.

Но на берег Тоно и Эяна взглянули лишь мельком, их внимание было всецело сосредоточено на лодках. Каяки, вероятно, служили сопровождением и охраной большого судна, умиака. Эти суда пришли, по-видимому, не издалека. У иннуитов на восточном берегу Гренландии Тоно и Эяна подобных лодок не видели. Умиак представлял собой нечто вроде каноэ больших размеров и был сделан из шкур, натянутых на каркас из китовых костей или дерева, которое море выносит на берег. На веслах сидели около десятка женщин. Столько же каяков сопровождали умиак, и в каждом из них сидел мужчина. Вся эта флотилия шумно веселилась, взрывы хохота и веселые возгласы были более громкими, чем крики чаек и плеск волн. Тоно и Эяна увидели, как один молодой парень подгреб в своем каяке к борту большой лодки и стал о чем-то просить одну из женщин, которые сидели на веслах. Очевидно, она была его матерью. Второй ребенок, младенец, был привязан у нее на груди. Вдруг женщина оставила весло, расстегнула одежду, достала грудь, и парень стал сосать материнское молоко.