Время любить, стр. 127

– Это был дружеский поцелуй, – сказала она.

– Ты все-таки порви с ним, – сказал он. – Или посоветуй ему порвать с подпольным бизнесом… – Он улыбнулся, на минуту вышел в другую комнату и принес оттуда книгу в темно-синем переплете – «Уголовный кодекс РСФСР».

– Случайно два экземпляра купил… Сама почитай и дай почитать несостоявшемуся миллионеру…

– А ты злой, Андрей!

– Я думаю, Валере это понравится, – сказал он, а в глазах заплясали зеленые чертенята.

– Прощай, Андрей!

– Зачем же «прощай»? – улыбнулся он. – До свидания, Ася!

Глава семнадцатая

1

Солнечный зайчик, оторвавшись от лобового стекла черной «Волги», ослепительно стрельнул Оле Казаковой в глаза. Она зажмурилась, а когда снова открыла глаза, то увидела большой красивый автобус с длинными надписями на боку на финском языке. Автобус был насквозь пронизан солнечным светом, водитель в своей кабине сидел будто в радужном мыльном пузыре, а туристы, выглядывавшие в огромные чистые окна, походили друг на друга, потому что все были в солнцезащитных очках. Казалось, автобус парит над асфальтом, как диковинная стрекоза без крыльев. Улица Чайковского звенела и пела от частой капели. Все тротуары были огорожены, ветерок трепал маленькие красные тряпки. Прохожие шли, держась подальше от зданий, с которых свисали остроконечные сосульки. То и дело с какой-нибудь крыши рабочие сбрасывали оледенелый снег и лед. С пушечным грохотом разбивались об асфальт желтые глыбы. В городе давно снега не было, остался он лишь на крышах да набился в водосточные трубы, зевы которых обросли мокрыми волнистыми бородами. Небо над Ленинградом сине-зеленого цвета, солнце такое яркое, что глазам больно. Бывает, весна приносит в город дожди, слякоть, холодные ветры с Финского залива, а в этом году она пожаловала с солнцем, теплом, необычайной прозрачностью воздуха. Юноши и девушки уже ходили без головных уборов, на смену зимним пальто и меховым курткам пришли легкие пальто и плащи. Транспортное движение стало еще гуще: на улицы выехали автолюбители. Некоторые машины были заляпаны шпаклевкой – видно, подготовили их к ремонту; на станциях технического обслуживания выстроились огромные очереди. Одним словом, в Ленинград пришла настоящая весна с ее хлопотами, суетой, непостоянством погоды. После теплого солнечного дня к ночи мог ударить некрепкий мороз, а утром тротуар превращался в блестящий каток. Дворники чуть свет посыпали асфальт песком; часто случались автомобильные аварии, о чем регулярно сообщали по радио.

Оля шла по улице Чайковского к кинотеатру «Ленинград», где демонстрировался какой-то американский фильм с длинным названием. Ей утром позвонил Глеб Андреев и сказал, что фильм потрясающий, он с трудом взял два билета. Было воскресенье, и Оля с удовольствием отправилась в кинотеатр. С Глебом они виделись теперь часто. Инженер-конструктор иногда встречал ее на Моховой у института, они ходили в театр, не пропускали ни одного нового фильма. Билеты всегда доставал Глеб. У них в НИИ был на удивление активный культорганизатор – запросто добывал билеты даже в БДТ.

На углу улиц Чайковского и Чернышевского Оля увидела у газетного киоска высокого худощавого человека в драповом старом пальто с поднятым воротником, на голове косо сидела рыжая потертая зимняя шапка, изможденное лицо давно не брито, руки человек держал в карманах. Он скользнул равнодушным взглядом по лицу девушки, отвернулся. Оля прошла немного вперед и вдруг остановилась: это был Родион Вячеславович Рикошетов! Но как он изменился! Глаза потухшие, под ними мешки, острый нос опустился к верхней небритой губе; только сейчас она заметила грязные пятна на полах его пальто и огромные резиновые сапоги на ногах.

Не колеблясь, девушка подошла к нему, поздоровалась. Рикошетов поднял на нее мутные глаза, облизнул потрескавшиеся губы и хрипло сказал:

– Кто вы? Я вас не знаю…

– Патрик… То есть ваш Пират у меня.

В глазах Рикошетова появился некоторый интерес. Он еще раз посмотрел на девушку, страдальческая улыбка искривила его обметанные губы.

– Еще не попал Пират под машину? – равнодушно осведомился он.

– Как вы можете, Родион Вячеславович! – огорченно воскликнула Оля.

– Как вас…

– Оля. Оля Казакова.

– Девушка, у вас не найдется трешки? – умоляюще заглядывая ей в глаза, попросил он. – Я отдам, ей-богу, отдам! Когда-нибудь еще встретимся, и я вам верну.

Оля раскрыла кожаную сумочку, отыскала там один рубль бумажкой, второй – металлический и выгребла всю мелочь.

– Это все, что у меня есть. – Она протянула ему деньги.

Рикошетов воровато оглянулся, вытащил грязную руку из кармана и проворно схватил деньги.

– Спасибо, Оля! – радостно забормотал он. Глаза его оживились, на смену обреченной неподвижности пришла суетливость. – Ох выручили вы меня! – Он повернулся и быстро зашагал в сторону пивного бара. Обернувшись, повеселевшим голосом спросил: – Значит, жив Пират? Передавайте ему привет от бывшего хозяина! Как вы его назвали?

– Патрик…

– Что за дурацкая кличка… – пробормотал он и скоро исчез в толпе прохожих.

Расстроенная этой встречей, Оля смотрела ему вслед и видела перед собой его протянутую худую руку с мелко дрожащими пальцами, на которых отросли длинные, с черной каемкой ногти.

Они стояли у подъезда ее дома. Фильм был про любовь, играли известные американские артисты, конец фильма был трагический: он и она погибают в автомобильной катастрофе. Красивая жизнь, великолепные автомобили, роскошные виллы с прислугой. А конец такой печальный…

– Когда мы снова увидимся? – спросил Глеб. И в голосе его прозвучала безнадежность.

Рослый, без шапки, в черной куртке с капюшоном и полуботинках на каучуковой подошве, он стоял как раз под самой огромной сосулькой, свисавшей с крыши. Лицо его было задумчивым.

Оля потянула его за рукав к себе, он ошалело захлопал глазами, подумав, что она хочет его поцеловать. Нагнул свою большую голову с длинными русыми волосами, но девушка легонько отстранила его от себя и показала смеющимися глазами на сосульку. Он тоже посмотрел, усмехнулся:

– Пожалела?

– После такого жуткого фильма… А вдруг она упадет тебе на голову?

– Обидно будет – погибнет молодой, подающий надежды конструктор…

– Ты от скромности не умрешь!

– Так говорит мой шеф, – рассмеялся Глеб, но тут же лицо его стало озабоченным. – Может, плюнуть на все и уехать в Новосибирск? Меня туда приглашает наш бывший директор.

– Поезжай…

– А ты? – Он в упор смотрел на нее. Глаза у него сейчас голубые, ясные, в них затаилась глубокая печаль.

– Опять за старое, – вздохнула она. – Глеб, у тебя есть свои принципы, да? Уважай же и мои! Я тебе сказала, что, пока не закончу институт, замуж не выйду.

– Два года ждать! – воскликнул он. – А мне ведь уже скоро тридцать!

– Я думала, ты ровесник Андрею.

– Почему ты не можешь выйти за меня замуж и учиться? Я ведь не требую, чтобы ты бросила институт!..

Почему она упорствует, Оля и сама не знала. Глеб стал внимательнее к ней, нежнее, больше и не заикался, что презирает весь женский род. И никогда не вспоминал про свою первую неудачную любовь… Ну что ей еще надо? Всем ее подругам он нравится – она знает, ей завидуют. Ася Цветкова откровенно заявила, что, если бы Глеб сделал ей предложение, она побежала бы за ним хоть на край света… Ну Ася – это еще не авторитет. Она бегом побежала бы и за братом Андреем, хоть он и женат…

Глеб Андреев! Она не была уверена, что Глеб – именно тот мужчина, который предназначен ей судьбой. Почти все ее однокурсницы на переменах толковали о замужестве, устройстве в театры, некоторые уже повыходили замуж и продолжали учиться. Одна лишь родила и взяла академический отпуск на год. Когда Глеб подолгу не звонил, Оля сама ему звонила. Ей надо было слышать его голос! Глеб радовался ее звонку, как мальчишка. И что скрывать, ей нравилось, что такой видный из себя парень терялся в ее присутствии, краснел и бледнел, как тот самый капитан из известной песенки… Она как-то уже привыкла, что у нее есть парень, который ее любит, который никогда никуда не денется, но ведь это не может продолжаться вечно. Глеб встречает ее у института, провожает до дома, они ходят в театры, смотрят кинофильмы, потом расстаются у парадной… Иногда, когда дома Андрей и отец, Оля приглашает Глеба в гости. А сейчас отец неожиданно укатил в Андреевку, когда вернется – неизвестно. По телефону звонить он не любитель, письма тоже пишет редко. Оля готовится к летней сессии, иногда ездит к брату на Кондратьевский. Помогает Марии благоустраивать квартиру, вместе готовят ужин. Мария ведь тоже учится… А какие у нее счастливые глаза! Кто бы мог подумать, что Андрей окажется таким замечательным мужем и отцом! Сколько их Оля знает, они ни разу всерьез не поссорились. Да и несерьезно не ссорятся. Бывает, Мария поворчит на мужа, а он отделается шуткой – вот и вся размолвка. А когда маленький Ваня дома, так у них вообще праздник. Вырывают его друг у друга из рук, носятся с ним по комнатам, играют, счастливый папа даже возит сынишку на себе верхом…