Страхи мудреца. Книга 2, стр. 41

Я снова занялся шкатулкой. Шкатулка была набита тугими матерчатыми свертками. Я взял один из них в руки и увидел блеск золота.

Я услышал ропот присутствующих. Заглянул в остальные свертки, маленькие, но тяжелые, — всюду были монеты, сплошь золотые. Я прикинул, что там должно быть больше двухсот роялов. Сам я роялов никогда в руках не держал, однако знал, что один роял стоит восемьдесят битов — почти столько же, сколько маэр выдал мне на весь поход. Неудивительно, что маэр так стремился положить конец грабежам своих сборщиков налогов.

Я прикинул в голове, переведя содержимое шкатулки в более привычную монету, — у меня вышло более пятисот серебряных талантов. Достаточно денег, чтобы купить приличный придорожный трактир или целую ферму со всем скотом и скарбом. На такие деньги можно приобрести скромный титул, должность при дворе, офицерский чин…

Я видел, что все остальные тоже производят подсчеты.

— Как насчет того, чтобы поделить хотя бы часть? — спросил Дедан без особой надежды.

Я поколебался, потом сунул руку в шкатулку.

— Как по-вашему, по роялу на каждого будет справедливо?

Никто не ответил. Я развернул один из свертков. Дедан недоверчиво взглянул на меня.

— Ты что, шутишь?

Я протянул ему тяжелую монету.

— Я по этому поводу думаю так: менее щепетильные ребята, чем мы, могли бы и забыть сообщить Алверону о шкатулке. А то, пожалуй, и вовсе не вернулись бы к Алверону. Я думаю, по роялу на каждого — справедливое вознаграждение за честность.

Я перебросил Мартену и Геспе по сверкающей золотой монете.

— К тому же, — добавил я, бросая роял Темпи, — меня нанимали искать разбойничью шайку, а не ликвидировать небольшой военный лагерь.

Я взял один роял себе.

— Так что это — наш бонус за то, что мы сделали больше, чем было поручено.

Я сунул монету в карман и похлопал по нему.

— Алверону об этом знать не обязательно!

Дедан расхохотался и хлопнул меня по спине.

— А ты все-таки не настолько уж отличаешься от всех нас! — сказал он.

Я улыбнулся ему в ответ и захлопнул крышку шкатулки. Щелкнул замок.

Я не упомянул еще двух причин, по которым я это сделал. Во-первых, я таким образом фактически покупал их верность. Они не могли не понимать, как просто было бы схватить шкатулку и сделать ноги. Такая мысль и мне тоже приходила в голову. Пятисот талантов с лихвой хватило бы, чтобы оплатить мое обучение в Университете в течение ближайших десяти лет.

Однако теперь все они сделались существенно богаче, этого они отрицать не могли. Увесистая золотая монета поможет им не думать о тех деньгах, которые хранятся у меня. Хотя я все равно собирался на ночь класть шкатулку под подушку.

Кроме того, мне и самому пригодятся эти деньги. Как тот роял, который я открыто положил в карман, так и остальные три, которые я прибрал к рукам, пока передавал монеты остальным. Как я и говорил, Алверон об этом все равно не узнает, а четырех роялов хватит на целую четверть обучения в Университете.

После того как я спрятал шкатулку маэра на дне своего дорожного мешка, мы принялись решать, что возьмем с собой из разбойничьего добра.

Палатки бросили по той же самой причине, по какой не взяли их с собой в поход. Слишком уж они громоздкие. Мы захватили столько припасов, сколько могли унести, понимая, что чем больше возьмешь, тем меньше придется покупать.

Я решил взять себе один из разбойничьих мечей. Тратить деньги на меч я бы не стал, я все равно не умел им владеть, но раз уж можно добыть меч бесплатно…

Когда я перебирал разложенное оружие, подошел Темпи и принялся давать советы. После того как мы свели выбор до двух мечей, Темпи наконец высказал то, что было у него на уме:

— Ты не умей владеть меч.

Вопрос. Смущение.

У меня создалось впечатление, что ему неумение владеть мечом представляется чем-то постыдным. Все равно как не уметь пользоваться ножом и вилкой.

— Нет, — подумав, ответил я. — Но я надеялся, что ты меня научишь.

Темпи застыл в молчании. Я мог бы принять это за отказ, но я уже достаточно хорошо его знал. Такое поведение означало, что он размышляет.

В беседе адемов паузы являются ключевым моментом, так что я терпеливо ждал ответа. Мы простояли молча минуту. Две. Пять. Десять. Я изо всех сил старался сохранять молчание и неподвижность. Может, это все-таки и есть вежливый отказ?

Видите ли, я же считал себя ужасно осведомленным. Я был знаком с Темпи почти целый месяц, выучил целую тысячу слов адемского языка и добрых пятьдесят жестов. Я уже знал, что адемы не стыдятся наготы, не стесняются прикосновений, и даже начинал постигать тайну, именуемую «летани».

О да, мне казалось, что я ужасно толковый парень. Если бы я на самом деле знал что-то об адемах, я бы ни за что не решился задать Темпи подобный вопрос.

— А ты научишь меня это?

Он указал на другой конец лагеря, где стоял мой футляр с лютней, прислоненный к дереву.

Этот вопрос застал меня врасплох. Я никогда еще не пробовал учить кого-то играть на лютне. Может быть, Темпи это понимает и имеет в виду, что и он тоже никогда никого не учил? Я знал, что он склонен изъясняться обиняками…

Справедливая сделка. Я кивнул.

— Попробую.

Темпи кивнул и указал на один из двух мечей.

— Возьми его. Но не сражаться.

С этими словами он повернулся и ушел. Тогда я приписал это его обычной краткости.

На разбор трофеев ушел целый день. Мартен собрал изрядный пук стрел и все тетивы, какие нашел. Потом, убедившись, что никто больше на них не претендует, забрал четыре боевых лука, которые уцелели после удара молнии. Сверток вышел неухватистый, но Мартен заявил, что в Кроссоне продаст это за хорошие деньги.

Дедан прихватил пару сапог и бронированный нагрудник, куда лучше его собственного. Кроме того, он взял себе колоду карт и игральные фишки слоновой кости.

Геспе взяла изящную пастушью свирель и запихала на дно своего мешка едва ли не дюжину ножей, в надежде потом их продать.

И даже Темпи нашел кое-что, что ему понравилось: точильный камень, латунную солонку и пару полотняных штанов, которые он утащил к ручью и выкрасил в привычный багрово-красный цвет.

Я взял меньше всех. Короткий ножичек взамен того, который сломал, и небольшую бритву с роговой рукояткой. Мне не так уж часто приходилось бриться, однако я приучился к этому, пока жил при дворе маэра. Я мог бы последовать примеру Геспе и тоже набрать несколько ножей, но мешок у меня и так уже вышел чересчур тяжелым из-за шкатулки маэра с деньгами.

Может быть, все это мародерство выглядит мерзко, но так уж устроен мир. Грабителей грабят самих, а судьба всех нас время от времени делает наемниками.

ГЛАВА 94

ПО КАМНЯМ И КОРНЯМ

Мы решились положиться на карту, которую нашли, и двинулись через лес точно на запад, в сторону Кроссона. Даже если мы промахнемся мимо городка, рано или поздно мы упремся в дорогу и избавим себя от необходимости делать крюк в несколько километров.

Из-за раненой ноги Геспе шли мы медленно и в первый день преодолели не более десяти-двенадцати километров. И во время одного из наших многочисленных привалов Темпи принялся всерьез обучать меня кетану.

Я по глупости полагал, будто он давно уже меня учит. На самом же деле он просто поправлял мои наиболее вопиющие ошибки, потому что они его раздражали. Это точно так же, как у меня чесались руки настроить чужую лютню, когда я слышал рядом с собой фальшиво звучащий инструмент.

Обучение выглядело совсем иначе. Мы начали кетан сначала, и Темпи принялся поправлять мои ошибки. Все мои ошибки. Он насчитал их восемнадцать в одном только первом движении, а в кетане движений больше сотни. Я быстро начал сомневаться, так ли мне нужно это обучение.

Кроме того, я начал обучать Темпи игре на лютне. Я на ходу играл разные ноты и говорил ему их названия, потом показал ему несколько аккордов. Надо же было с чего-то начинать.