Врунишка, стр. 16

Молли уставилась на них, пораженная не столько демонстрацией добрых отношений между двумя женщинами, сколько словами Грейс.

— Книгу? Она продала свою книгу? Я не… я ничего не понимаю.

— Послушайте, — торопливо вмешалась блондинка. — Думаю, что материала у нас уже хватит. Давайте сворачиваться, а если понадобится что-то доснять, приедем еще раз. Благодарю вас обеих, — с ослепительной улыбкой обратилась она к Селме и Грейс. Она коротко кивнула молодым людям в джинсах, которые, торопливо собрав оборудование, последовали за ней к фургону, стоящему у обочины.

Молли, подойдя к окну, проводила их взглядом, а потом повернулась к матери.

— Это получилось… видишь ли, дорогая, я… — путаясь в словах, начала было объяснять Селма и, переведя дыхание, сделала глоток чая. — Мне всегда нравились исторические изыскания, и я все время думала, как бы вдохнуть в них жизнь и сделать интересными для других людей. Поэтому стала выдумывать разных лиц, вводя их в подлинные исторические ситуации; они обрели чувства и эмоции и стали совершать поступки, понимаешь?

Молли растерянно покачала головой.

— Не совсем, мама.

— И вот в прошлом году я послала кое-что из своих набросков своему редактору, и та посоветовала написать нечто… вроде романа, — неловко закончила объяснения Селма.

— Романа?

— Исторического романа, — решительно вмешалась Грейс. — Потрясающая вещь. Тебе стоило бы ознакомиться с тем, что вышло из-под пера этой женщины, Молли. А мы даже не подозревали об этом, хотя должна сказать, что карты предсказывали мне нечто подобное.

— Но я не… — Молли, широко открыв глаза, уставилась на мать. — И кто-то купил твой роман? И тебе заплатили настоящие деньги?

— Десять тысяч долларов, — небрежно сказала Селма.

— Десять тысяч! — воскликнула Молли.

— Это, конечно, всего лишь аванс в счет гонорара. За остальные два аванс составит…

— За остальные два?! — прервала ее Молли, безуспешно пытавшаяся справиться с чувством нереальности всего происходящего. — То есть у тебя больше чем один роман?

— Ну, мне еще надо внести последние исправления во вторую и третью книги, но издатель готов заключить контракт на основе сюжета и знакомства с несколькими главами.

— И потом ты еще получишь… еще по десять тысяч долларов? За каждую из них?

Грейс просияла.

— Ну не потрясающе ли?

У Молли закружилась голова, и ей пришлось присесть на одно из кресел с истертым велюром.

— По сути, — задумчиво сказала Селма, — Фил считает, что с каждой последующей книгой гонорар должен расти. Сегодня он собирается поговорить на эту тему с одним из своих друзей.

Ничего не понимая, Молли посмотрела на мать.

— Фил? Кто такой Фил?

Молчание было нарушено грохотом на крыше. В комнату влетел Чарли, выразительно вздохнул и бросил к ногам тяжелую сумку с пачками газет.

— Набегался сегодня, — объявил он. — Прямо умираю.

Он остановился рядом с диваном и с нескрываемым интересом уставился на блюдо с пирожными рядом с чайником. Молли улыбнулась ему.

— Привет, радость моя. Иди сюда и крепко обними меня.

— Зачем? — спросил Чарли, слизывая шоколадный крем и засовывая несколько печений в карман куртки.

— Ну, потому что я давно тебя не видела, — сказала Молли. — Я была в отъезде почти десять дней.

— Ах, да, — вспомнил Чарли. — Ты уехала как раз перед тем, как пришел Фил, точно?

— Кто такой Фил? — снова спросила Молли.

— Мне тоже кажется, что Фил появился как раз в тот день, когда Молли уехала, не так ли? — спросила Грейс у Селмы. — Или на другой?

— На другой, — уточнила Селма. — В тот день еще со мной связался издатель. Я помню, что показывала Филу письмо.

— Да кто такой Фил? — заорала Молли.

Все присутствующие с немым удивлением повернулись к ней. Чарли прислонился к ее креслу, улыбаясь до ушей.

— Фил устроил меня продавать газеты, — сказал он. — Каждые две недели я зарабатываю по сорок долларов, и Фил говорит, что к каникулам я уже смогу купить себе скейтборд.

— Но я по-прежнему не понимаю…

— Молли! — влетела в комнату Хелен с раскрасневшимися от радости щеками и сияющими темными глазами. — Мне послышался твой голос!

— Здравствуй, Хелен, — сказала Молли, удивленная цветущим видом сестры. — Ты прекрасно выглядишь. Что случилось?

— Я только что вернулась с собеседования, — еле переводя дыхание, ответила она. — Надо еще подождать до следующей недели, но заведующий потихоньку шепнул мне, что, по его мнению, я, конечно же, получу эту работу! Естественно, мне придется начать с должности второго клерка, — добавила она, поворачиваясь к матери и тетке, и обе они торжественно закивали, подтверждая ее слова. — Но, учитывая мою квалификацию, я быстро продвинусь. И, добавила она, — восторженно разводя руки, — я уже начинаю чтение сказок детям! Потрясающе!

Молли лишь покачала головой, ибо с каждой секундой ситуация становилась все непонятнее, и у нее возникло ощущение нереальности происходящего.

— Послушайте, сколько меня тут не было? Кто-нибудь понимает, на каком я свете? — жалобно спросила она.

— В чем дело, Молли? — обеспокоилась Хелен. — Ты плохо себя чувствуешь?

— Чувствую я себя отлично. Только вроде слегка голова кружится. Хелен, — осторожно спросила она, — как тебе удалось… то есть, каким образом ты обрела столько уверенности в себе, что решила устроиться на работу? Разве ты больше не опасаешься… м-м-м…

— Того человека? С ним покончено! — радостно объявила Хелен. — Смотри, Молли!

Она открыла сумочку, порылась в боковом кармане и вытащила сложенную газетную вырезку. Молли с растущим изумлением пробежала ее глазами. На фотографии была изображена мрачная бородатая физиономия, а текст гласил, что данная личность приговорена за нападения сексуального характера к девятнадцати годам тюремного заключения без права на условно-досрочное освобождение.

— Это нашел Фил, — сообщила Хелен, — и в прошлый уик-энд показал мне. Этот человек больше не опасен, Молли! Он за решеткой и не угрожает мне. Наконец я свободна.

Молли держала в руках вырезку, поражаясь простоте, с какой было найдено решение. Почему оно не пришло в голову никому из членов семьи? Если вид любого бородатого человека вызывал у Хелен приступ страха, то достаточно было показать ей фото какого-нибудь бородача, взятого под стражу, как всем ее страхам пришел бы конец.

Она медленно подняла глаза, видя перед собой сияющее лицо сестры.

— Кто такой Фил? — спросила она.

— Сейчас он явится, — с неподдельным удовольствием объявил Чарли, глядя в окно. — Эй, вы все, Фил только что подъехал.

9

Едва только Молли увидела появившегося в дверях человека, как забыла обо всем на свете. И книга ее матери, и работа Хелен, и новая крыша, и удивительное, свалившееся на ее семью преуспевание — все вылетело у нее из головы, когда, потрясенная, она молча смотрела на него.

— Привет, Молли, — сказал он, стягивая с плеч куртку и улыбаясь ей из дверей. — Как приятно снова увидеть вас.

Свет полуденного солнца золотил его волосы, а темные глаза, когда он смотрел на нее, были полны самых теплых чувств. Родственники Молли сгрудились вокруг гостя, и чувствовалось, что каждый жаждет его внимания. Чарли чуть ли не в лицо ему тыкал альбом для марок и демонстрировал заработанную им горсть мелочи. Хелен, схватив его за руку, рассказывала о только что прошедшем собеседовании, а Грейс энергично обняла его, излагая историю о появлении тут телевизионной команды, пока Селма пыталась привлечь его внимание к контракту с издателем.

— Эй, — смеясь сказал гость, — все по очереди, ладно? А то я еще даже не успел толком поздороваться с Молли.

Оцепенев, она сидела в кресле, лихорадочно прикидывая, что ей сказать. Она видела и воспринимала только его, и в голове у нее не было места ни для слов, ни для мыслей. В последнюю их встречу он удаляется от нее по коридору в доме Дарси. А теперь, не отрывая глаз, смотрел на нее поверх голов трех женщин и малыша, а она неподвижно застыла, вцепившись в подлокотники кресла, и от смущения у нее кружилась голова.