Ракетчик, стр. 18

Сон не шел. Вроде бы после всего случившегося должен спать как убитый, ан нет. Мучили мысли все об одном и том же. Где спасатели? Почему не ищут? Где мы, черт побери, оказались? За плеском волн он не сразу услышал легкий хруст гальки. Шаги! По берегу кто-то ходит. Давыдов бросился к иллюминатору, но в сгустившихся сумерках никак не мог разобрать, что там происходит. Капитан рванул к грузовому, люку. «Может, нас нашли? Какие-нибудь охотники или рыбаки набрели? Скорей позвать, пока не ушли! Хотя не могут они пройти мимо самолета». На берегу кто-то сопел, словно занятый какой-то тяжелой работой. Из-за скрывших луну облаков стояла кромешная тьма.

— Эй, на берегу, — крикнул Давыдов. В ответ — тишина, кто-то затаился и не отвечал. — Эй, мы здесь, — повторил капитан.

На берегу кто-то был. Анатолий чувствовал его присутствие, как иногда чувствуешь присутствие кого-то в темной комнате, но сейчас этот кто-то молчал. Снова послышались сопение и шуршание гальки. Кто-то напряженно трудился. Потом что-то захрустело. Давыдов напряженно вглядывался во мглу, не решаясь что-либо предпринять. Вдруг в разрыве между облаками показалась луна.

В ее призрачном сиянии поверхность воды высветилась серебристой рябью, поперек озера побежала лунная дорожка. Предметы на берегу приняли отчетливые очертания. Стал виден каждый валун, каждый камешек. И наконец капитан разглядел ночного гостя. Волосы на голове Давыдова зашевелились.

— Ах ты гад, — только и успел выдавить он и метнулся за ракетницей.

Здоровенный медведь выкапывал тела погибших. Давыдов не стал возвращаться к люку. Заряженную ракетницу приготовили заранее — вдруг заявятся спасатели. Анатолий схватил рифленую рукоять и прильнул к выбитому иллюминатору, осторожно высунул в него руку с ракетницей и поймал в прицел косматую фигуру.

— Эй ты, урод!

Заслышав крик, медведь оторвался от своего занятия, встал на задние лапы, сторожко поводя ушами, и засопел, втягивая воздух, — попытался поймать запах того, кто осмелился ему мешать.

— Получи, — прошептал Давыдов и надавил на спуск. Ракетница дернулась, отдача оказалась достаточно сильной, побольше, чем у обычного пистолета. Вырвавшееся из ствола пламя на секунду ослепило капитана. Огненный сгусток сверкнул в сторону берега и ударил медведя в бок. Косолапый взревел от боли и бросился прочь. Треск ломающегося кустарника постепенно замер вдали.

— Ты чего палишь, люди? Нас нашли? — очнулся Леха.

— Хуже. Медведь. Хотел могилы разрыть.

Летчик тихо присвистнул и приподнялся на локте.

— Дела! Теперь не отвяжется. Надо что-то делать.

— Что тут сделаешь? Из ТТ его не убьешь.

— Может, ветошь на берегу набросать. Вдруг запах машинного масла его отпугнет? Или керосином плеснуть?

— Думаешь, от нас мало керосином воняет? Лежи, утром что-нибудь придумаем.

До утра Давыдов просидел, сжимая в одной руке ТТ, а в другой — ракетницу. К утру он чувствовал себя как выжатый лимон. Едва рассвело, Анатолий умылся, побрился и пошел на берег. Натаскал дров, зажег костер и разбудил Алексея. Завтракать решили на берегу. Угрюмо жевали, косясь в сторону братской могилы. Потом Леха отправился на место сражения. На камнях застыло несколько капель медвежьей крови, из-под груды валунов синел рукав летной куртки.

— Ты из ракетницы в него пальнул, что ли?

— Угу.

— Попал, значит, видел?

— Видел.

— Надо что-то делать. Не можем же мы круглые сутки бояться — вдруг придет.

— Ты иди с радио развлекись, а я что-нибудь придумаю. Наклевывается одна идея.

Давыдов допил чай и исчез в глубине фюзеляжа. Взгляд остановился на одном из металлических пеналов. «Как раз в рост человека, — прикинул капитан. — И ширина подходящая».

Придерживая раненую руку, в самолет поднялся летчик.

— А здорово ты придумал — в него стрелять, я бы вверх засандалил. А ты в него! Может, он теперь бояться будет?

— Геологи на Севере так белых мишек гоняют, а те понаглее будут. Этот, правда, тоже здоровый. Леш, я думаю, надо ребят в эти ящики положить. В них что?

— Не знаю, но они легкие. Когда грузились, их очень шустро таскали, не напрягаясь. Да какая разница, что в них? Вываливай к чертям, что бы ни было. Будем еще разбираться. Ну ладно, я пошел радистку Кэт изображать.

Капитан начал осматривать ящики. Простучал. Судя по звуку — жесть. У каждого на одном из торцов — круглое отверстие, закрытое аккуратно пригнанной крышкой. С противоположной стороны какие-то опоры, лапы, как у треноги буссоли, регулировочные винты, две стеклянные трубочки с пузырьками воздуха и подкрашенной жидкостью, как на станине теодолита. По всей видимости, при использовании ящик ставился строго вертикально. Давыдов приподнял один ящик — не тяжело. На крышке какие-то буквы. Маркировка капитану ничего не говорила. Створка держалась на защелках и откидывалась целиком. А, была не была! Анатолий сорвал печать и открыл крышку. В нос шибанул запах гари. Внутри россыпью были навалены части какой-то аппаратуры, радиоплаты, обломки дюраля. Внутренности ящика потемнели от копоти. Такое впечатление, будто внутри что-то горело. Во всю длину ящика какие-то полозья. «Мусор они в нем жгли, что ли? Только зачем понадобилось обратно крышку прилаживать? Крышка явно новая, изнутри пенопласт сверкает». Сбоку у ящика было отделение, в котором капитан нашел большую батарею с окислившимися позеленевшими контактами. Вытряхнув на пол весь этот хлам, Давыдов выволок ящик наружу. Кряхтя, перетащил его с аппарели на берег. Вернулся за вторым. С виду он ничем не отличался от первого, но был куда тяжелее. Капитан решил вытряхнуть содержимое пенала прямо в самолете — вдруг что полезное окажется? Крышка открывалась туго, пенопластовые прокладки противно скрипели. «Ну прям с завода», — подумал Давыдов, заглядывая внутрь. Запас сюрпризов не иссяк. Внутри пенала покоилась ракета.

Глава 13.

СЛЕДСТВИЕ ПРОДОЛЖАЕТСЯ.

Капитан Воробьев сразу понял, что штурмовать «Прогресс» в лоб — дело бесполезное. Скорее всего окажется, что все бумаги там в порядке, режим соблюдается строго, предписания — до буквы, инструкции — до запятой. И Дмитрий Ильич взялся за расследование с другого конца. Для начала он решил, что пока самолет и груз не объявятся, надо считать комплекс пропавшим. А раз комплекс исчез, то он мог исчезнуть и до полета непосредственно с завода. Нужно выяснить способ, с помощью которого злоумышленники могли провернуть подобное мероприятие. Вывезти комплекс с завода можно только официальным путем. Что ж, с этого и начнем.

Дмитрий Ильич прибыл в штаб округа и попросил документацию на «Акинак». Возможности комплекса его не интересовали, зато он очень внимательно изучал вес и размеры этого устройства. Получалось, что комплекс можно перевезти либо на машине с длинным прицепом, вроде трейлера, либо в контейнере такой же длины. Или несколькими автомобилями и контейнерами. Дело было не в весе, а в объеме. Сам по себе комплекс был достаточно легким. От варианта вывоза несколькими грузовиками Воробьев отказался. Вряд ли похитители захотят рисковать. Провести по городу колонну труднее, чем один автомобиль. Ненароком нарвешься на проверку. Объясняй потом — что везешь да куда. Скорее всего комплекс вывозили (если только вывозили!) сразу.

И Воробьев отправился проверять автохозяйство завода. Себе в помощники он попросил лейтенанта Драгунского, дескать, нужно учить молодежь на личном примере. Ему следователь поручил проверку транспортного отдела, а сам на следующий день появился на проходной завода в круглых очках и потертом пиджаке. Обычный работяга из транспортной инспекции, да и только. Капитан решил, что, если кража совершена, то произойти это могло только в интервале между вывозом комплекса для демонстрации иностранцам и взлетом самолета. С Драгунским они договорились, что встречаться будут во время обеда, а их временным оперативным штабом станет кафе напротив проходной завода. Из-за постоянной нехватки денег на оборонку с бензином дела обстояли туго и частенько на ходу были только машины начальства. Для них бензин находили всегда. В перечне наиболее часто используемых значились тяжелый автокран и панелевоз. То ли на этих машинах халтурили где-то на стороне, то ли строили кому-то из начальников дачу. Воробьева это не интересовало, хотя у соответствующих органов могли бы возникнуть вопросы. Играя свою роль, капитан с многозначительным видом записывал что-то в тетрадь. Однако ничего, за что можно было бы уцепиться, найти не удавалось. Весь день за следователем хвостом бродил начальник автомобильного хозяйства. Вечером он попытался всучить Дмитрию Ильичу увесистый пакет. Чтобы не разрушать имидж, пакет Воробьев взял. В нем обнаружились бутылка «Абсолюта» и кое-какой закусон. Водку они с Драгунским приговорили вечером в холостяцкой квартире лейтенанта. У того чего-то наклевывалось. Среди контейнеров, отправленных с завода за «отчетный период», числились три морских десятитонника, остальные — мелочь. Как выяснил лейтенант, случаев отправки нескольких контейнеров в одно место не выявилось. В больших «ящиках» с завода в какую-то безликую в/ч 96169 были отправлены: аппаратура из комплекта стационарной радиотехнической системы посадки, такой же комплекс для гражданского аэродрома и партия техники на разборку.