Английский детектив. Лучшее, стр. 80

— Это называется подделка.

Лежа на полу в окружении маленьких прямоугольных кусочков пластика, она посмотрела на меня горящими от злости глазами. Я вспомнила сотрудницу социальной службы и ее недавний визит в этот дом, вспомнила дорогую кухонную утварь. Все сходилось.

— Подделка кредитных карт, — сказала я, размышляя вслух. — А копирка вам нужна для того, чтобы снимать подписи.

Женщина лежала на полу, но не выглядела беспомощной. Она продолжала жечь меня взглядом.

— И что дальше? — выпалила она.

Я не ответила, но ей мой ответ был не нужен.

— А ничего, — продолжила она. — Вы же из добрых, верно? Помогаете людям. Я вижу это, потому что и сама когда-то играла в эту игру. Только все это ничего не дает.

— Кроме благодарности, — заметила я.

— Да кому она нужна, эта благодарность? — воскликнула она. — Спасибо в карман не положишь. Я за свою жизнь достаточно повидала таких Мартинов Маллоев, и больше с ними встречаться у меня нет никакого желания. Жертва системы — вот он кто такой. Идиот с добрым сердцем. Он даже сам рассказывал мне, как можно подписи подделывать, пока не понял, для чего я этим интересуюсь. А потом он еще имел наглость читать мне лекции, как будто это я в тюрьме сидела, а не он. Но я свой срок отбыла, отработала. Теперь я свободна. Я больше ничего никому не должна, и Мартину Маллою тоже…

Я понимала, что она права. Она выглядела так, будто могла и собиралась говорить часами, но мне не нужно было ее слушать. Я вышла из комнаты, прошла через коридор к парадной двери и ступила на залитый ярким солнцем двор. Дверь я оставила открытой, чтобы в дом попал свежий воздух. На душе у меня было тоскливо.

Мартин Маллой появился через два дня. Я ждала его в своем кабинете. Ничего другого мне не оставалось. За это время я так и не смогла избавиться от ощущения собственной бесполезности, которое охватило меня после встречи с Тельмой.

Дверь я не запирала, и на этот раз он не стал звонить. Он просто вошел и остановился передо мной.

— Вы нашли ее? — спросил этот великан с бесшумной походкой.

Я кивнула.

Когда он улыбнулся, лицо его расцвело, как яркий тропический цветок, который даже шрам не смог испортить.

— Когда мы сможем встретиться? — спросил он.

Я встала.

— Она не хочет вас видеть.

Не знаю, чего я ждала, — злости, сожаления или даже агрессии, но увидела лишь слегка разочарованный взгляд. Он кивнул и повернулся, чтобы уйти, но потом передумал.

— Как у нее дела? — поинтересовался он.

Я не знала, что ответить. Посмотрев в его теплые коричневые глаза, я вздрогнула. Вспомнив его улыбку, я поняла, что не хочу его расстраивать.

— У нее все хорошо, — солгала я. — Просто занята очень.

Зря я это сказала, Маллой не был доверчивым простачком.

— Не делайте из меня дурака, — произнес он голосом таким же твердым, как его могучее тело. — Я вам не ребенок.

Я снова опустилась на кресло.

— Простите, — сказала я, — мне не нужно было притворяться. У Тельмы далеко не все хорошо. Она занимается какими-то махинациями с кредитными карточками… И дела у нее совсем плохи, — добавила я быстро, почему-то чувствуя себя так, словно предала кого-то. Я отвернулась и посмотрела в окно на чистое голубое небо.

— Я чем-то мог бы ей помочь? — спросил он. — Она ведь мне помогала. — Голос его звучал грустно.

Я покачала головой и снова повернулась к нему.

— Я не думаю, что… — начала я.

Но его уже охватили мысли, и он не стал держать их в себе.

— Я понимал, что это глупо, — сказал он. — Я пытался объяснить ей, что такие люди, как мы, не имеют шансов в этой жизни. Я думал, если я бы с ней поговорил как свободный человек, она послушала бы меня.

Я вспомнила, какими словами Тельма отзывалась о нем, и не сдержалась:

— Эта дрянь не стоит того, чтобы ее спасали.

— Не говорите так, — ответил он. — Она просто запуталась. Не бывает таких людей, которые недостойны спасения.

Я кивнула, больше в знак того, что понимаю его чувства, чем соглашаясь. Выдвинув ящик стола, я достала его деньги, к которым еще не притрагивалась.

— Времени я почти не потратила, — сказала я, — так что хочу вам вернуть…

Он посмотрел на меня с улыбкой, но улыбка уже не была открытой.

— Оставьте, — беззаботно произнес он. — Там, откуда эти деньги пришли, их еще много. Это плата за молчание. За срок, который я отсидел. — Лицо его смягчилось. — Я видел, что Тельма была в отчаянии, — сказал он. — Поэтому и хотел поблагодарить ее. Я подумал, если хоть кто-нибудь скажет ей, как много она сделала для людей, это поможет ей, даст надежду. Наверное, я опоздал.

Я ничего не сказала. Что тут можно было сказать?

Но он еще не закончил.

— Вы посылали кого-то найти меня?

Я кивнула.

— Хозяин моей квартиры выставил меня на улицу, — сказал он. — Вам бы следовало знать, что никто не хочет иметь дело с заключенными. Особенно с такими, которые выглядят, как я. Зачем вы это сделали?

Я почувствовала, что должна сказать ему правду.

— Потому что я не была уверена, что вы на самом деле существуете.

Он кивнул, скорее себе, чем мне.

— Мне жалко таких людей, как вы, — сказал он снова, и снова так, будто разговаривал сам с собой. — Я пришел к литературе поздно. Но я могу то, чего не можете вы. Я различаю, где настоящая жизнь, а где вымысел.

Пожав плечами, я посмотрела на него, на огромного человека, одетого на этот раз в костюм, прошитый золотыми нитками, которые поблескивали, когда он двигался.

— Это не всегда просто, — улыбнулась я.

Заметив мой взгляд, он тоже улыбнулся, подошел ко мне, взял мою руку в свою огромную ладонь и легонько пожал.

— Я рад, что познакомился с вами, Кейт Байер, — сказал он. — Впустите солнце. Дышите полной грудью.

— Спасибо, — сказала я.

— Знаете, у вас положительный баланс на счету, — пожав плечами, произнес он. — Можете мне поверить — я ведь разбираюсь в цифрах. С работой у вас все наладится. Вы хороший специалист, вы ведь нашли Тельму, верно?

Из кабинета он вышел также неслышно, как вошел в него. Я взобралась ногами на кресло, чтобы посмотреть, как он будет идти по улице, но так и не увидела его.

Я была в нужном положении, поэтому выполнила его совет.

Я открыла окна.

Это было трудно, но я смогла.

НИКОЛАС БЛЕЙК

Этюд в белых тонах

— А погодка подходящая для этого времени года, — заметил Делец голосом сочным, как грудка жареного гуся.

Его сосед по купе, сидевший рядом с ним Парень из Глубинки, посмотрел на метавшийся за окном снег и ответил:

— Вам такое действительно нравится? Эта снежная буря никому ничего хорошего не принесет. Хотя смотря что вы имеете в виду, говоря «подходящая». Если взять статистику за последние пятьдесят лет…

— Ваша фамилия случайно не Джоуд, [44]сэр? — поинтересовался Делец, подмигнув остальным сидевшим в купе.

— Нет. Стайнзфилд, Генри Стайнзфилд.

Парень из Глубинки, рыжий мужчина, который сидел, плотно прижав руки к коленям своих коричневых твидовых брюк, мог бы сойти за какого-нибудь зажиточного фермера, если бы не долгий, спокойный и задумчивый взгляд, которым он обвел по очереди каждого из своих попутчиков.