Жажда войны (СИ), стр. 41
- Нет. Я хочу знать, кто его подослал.
- Тит, кто же ещё, - улыбнулась Лина, но увидев холодный взгляд мужа, поспешила убрать улыбку с лица. Максимилиан не был настроен шутить.
- Ну так мы жениться будем или нет? - очень громко возмутилась Зоя и требовательно потянула своего жениха в сторону храма, к которому они шли.
- Ага... - только и смог сказать Тигран, и убедившись, что злоумышленник схвачен, отвернулся от них, про себя отмечая, что расслабляться не стоит, так как этот несостоявшийся убийца мог быть не один. И судя по тому, что Максимилиан кивнул солдатам, приказав охранять своего генерала и его невесту, он разделял опасения друга.
- Как ты его заметила? - тихо спросил полководец, отводя жену к лошадям, оставленным в стороне.
- Случайно... совершенно случайно, - тут же ответила Лина, понимая весь ужас ситуации и то, что если бы Максимилиан не разрешил ей поздравить друга, вполне возможно Тигран был бы уже мёртв.
- И как ты догадалась, что он убийца?
- По глазам полководец. Глаза - зеркало души. Помнишь? - улыбнулась она, вспоминая свой первый день в этом мире, и как Максимилиан ругался за то, что Лина не опустила взгляд, как подобает, а посмела посмотреть на него.
- Поехали, у нас сегодня ещё много дел.
- У нас? - обречённо спросила Лина, садясь на свою лошадь.
- Да, через час я встречаюсь с советниками и хочу, чтобы ты присутствовала, - ответил от тоном нетерпящим возражения, и девушке ничего не оставалось, кроме как повиноваться воле царя.
Спустя два дня
Лина тихонько открыла дверь в спальню и тихо вошла, стараясь не разбудить мужа. Была уже глубокая ночь, из окна виднелась огромная луна, освещавшая холодным светом часть спальни, а свежий ветерок, доносившейся из открытого окна, говорил о том, что тёплые ноябрьские дни закончились, и осень вступила в свои права.
Она опять провела весь день с главным лекарем Афин. Они с Максимилианом завтра уже отправляются в путь, и Лина очень волновалась. Приходилось надеяться на то, что лекарь не оставит их дело, и продолжит искать способ проведения операции и изучать все возможные осложнения, которые могут возникнуть во время этих нетрадиционных для Греции родов. Хотя Алей, конечно, производил впечатление грамотного человека, и самое главное он проникся проблемой и без устали занимался этим делом, отложив всё прочее на задний план.
Быстро разделась, легла в кровать и прижалась к любимому мужу, чувствуя жар его тела.
- Наконец-то, - очень недовольно произнёс он и требовательно перевернул её на спину. - Я уже думал к наложницам сходить.
- Прости... - только и смогла сказать Лина, прекрасно зная, что ни к каким наложницам Максимилиан никогда не пойдёт. Они не вызывали у него желание и только её он любил и хотел.
Но беспокойные мысли начали покидать голову, как только Лина ощутила горячие нежные губы на своём теле. И голова закружилась от ощущения страстных, но нежных поцелуев на шее, груди, а жаркое дыхание опаляло и вызывало безумный огонь желания.
"Мой полководец, мой муж, пылкий, требовательный и безумно нежный".
И каждый раз, смотря на него, Лина задавала себе вопрос: как так получилось, что он с ней? Она всю свою жизнь провела на войне, не видела никогда ничего кроме смерти и крови... вся её жизнь была посвящена армии и она была готова умереть. Умереть....
Нет, сейчас она на это не согласна, ей нужна вся жизнь, чтобы прожить её с Максимилианом. С мужчиной, который показал, что есть другая жизнь, жизнь в которой есть любовь, дружба, радость. Что в мире есть не только война.
И она любила его безумно и безудержно.
Лина подняла руки, чувствуя под пальцами мягкие волосы, и требовательно притянула мужа к себе, желая поцеловать его. Она хотела ощутить его в себе, сильного, большого, но нет, Максимилиан был настроен поиграть, и Лина не стала разочаровывать его.
Он хорошо знал, что жена любила когда он брал её грубо и без прелюдий, но не сейчас... сейчас ей было приятно видеть его таким. Холодный и властный полководец был с ней страстным и нежным любовником, безумное сочетание, которое кружило голову.
Лина мягко перехватила инициативу и, перевернув его на спину, прикоснулась губами к твёрдому как сталь телу. Аромат сандалового дерева, успевший стать родным за годы, прожитые в этом мире, дурманил и кружил голову, а сладкий стон, сорвавшийся с его губ, стал музыкой для ушей девушки.
Лина с упоением ласкала мужское тело, чувствуя его возбуждённую плоть под собой, а Максимилиан зарылся руками в золотистые локоны и наслаждался ласками.
- Иди ко мне малыш, - сбивчиво произнёс он и требовательно поднял жену, предлагая сесть сверху.
- Какой ты быстрый, - улыбнулась она, повторяя любимую фразу полководца, которую он очень часто ей говорил. Разумеется, ласки этого мужчины, знающего толк в любовных играх, были безумно приятны, но порой он настолько сильно возбуждал, что Лина буквально требовала взять себя, и он никогда не отказывал ей в этом.
- Мммм, давай милая, быстрей, - прохрипел Максимилиан от возбуждения, когда она ввела его в своё тело. Медленно, дразня и умирая от желания... но он грубо перехватил инициативу, переворачивая жену на спину и заводя её руки к изголовью кровати.
Его толчки тут же стали сильными, глубокими, неистовыми, и она упивалась его властью над собой. Но при этом он оставался удивительно нежным, и Лина не смогла сдержать крика оргазма, прошедшего сладкой волной через всё тело.
Но полководец не останавливался, он продолжал двигаться, усиливая наслаждение, и страстно поцеловав жену в губы, глухо прорычал, присоединяясь к ней в этом безумном огне страсти.
Лина нежно обнимала крепкую мужскую спину ногами, прижимая мужа к себе, гладя его и чувствуя содрогания внутри себя, и хотелось кричать от счастья.
- Я люблю тебя Максимилиан, - тихо сказала она и почувствовала его улыбку. Он не стал отвечать, да и не нужно это было. Она знала, что он тоже любит, любит также сильно, как и она его.
Глава 8
На следующий день
- Максим, ну что изменится от того, если мы отправимся в путь не на рассвете, а ближе к полудню? А? Давай поспим ещё немного... - пробурчала Лина, натягивая на себя одеяло, и посмотрела на полководца, который выглядел выспавшимся и полным сил, как впрочем, и всегда. И каким образом ему удавалось, независимо ни от чего выглядеть бесподобно, а ведь он, так же как и она спал сегодня часа четыре, не больше? Даже обидно.
- Вставай, - холодно сказал Максимилиан, скрестив руки на груди, и очень красноречиво посмотрел на жену. Он был уже одет в свою любимые просторные штаны и тунику чёрного цвета, которые всегда надевал отправляясь в поход, и Лине не оставалось ничего другого как подняться с кровати.
- Я буду готова через двадцать минут, - буркнула она и скрылась за маленькой дверью, ведущей в купальню.
Прохладная ароматная вода смыла остатки сна, и Лина быстро одевшись, поспешила к любимому мужчине, уже нетерпеливо её ожидавшему. Ему и маленькому сыну, который наверняка тоже был готов к походу.
- А вот и я, - весело сказала Лина, выходя из дворца, но Максимилиан не разделял её радости, и почему-то был мрачен как грозовая туча. - Что случилось?
- Пришла информация, что римляне предприняли попытку приблизиться к Керкире, - поведал полководец.
- Предприняли попытку? Это значит, они не дошли?
- Не дошли. После военного совета с фракийцами и македонцем, я отправил корабли патрулировать западный берег...
- Ну и отлично, - улыбнулась Лина, - а расстроен-то ты чем?
Но Максимилиан только недовольно отвернулся, всем своим видом показывая, что обсуждать это не намерен, и девушка понимающе усмехнулась. Конечно, он великий и грозный полководец не заметил изъян в своём военном плане, а жена обнаружила ошибку, да ещё и права оказалась. Безобразие.