Цивилизация древних богов Египта, стр. 73
И еще одна деталь. Если подземная часть мастабы представляет собой по сути обычную пещеру без каких-либо украшений и надписей, то верхний этаж (над «погребальной камерой») являя собой прямую противоположность. Аккуратно (но отнюдь не идеально) обработанные стены из известняка, покрытые многочисленными иероглифами и рисунками. Опять надстройка над чем-то более древним?… Или подражание в подземной части Серапеуму, находящему неподалеку?…
Асуанские каменоломни
В Асуане нам удалось посетить сразу три древние каменоломни, да еще бегло увидеть (проезжая мимо на микроавтобусе) одну современную.
Мы попытались попасть на древние разработки кварцита на левом берегу Нила, но, судя по карте, которая и привлекла наше внимание к этим каменоломням, местные погонщики завезли нас совсем в другое место, где были лишь следы каменоломни, из который добывался не кварцит, а красный песчаник. Хотя это и дало нам возможность узнать, что стелы изготавливались и из этого весьма непрочного материала, но особой ценностью подобная информация не обладает…
Современная каменоломня дала лишь то наблюдение, что, несмотря на достаточно совершенную технику, ныне никто не добывает в массовых масштабах сколь-нибудь приличного размера гранитные блоки. Все намного меньше и даже примитивней, чем можно видеть на серьезных сооружениях працивилизации. Даже методы добычи гранитных блоков ныне мало отличаются от примитивных. Если раньше широко применялась так называемая клиновая технология — в породе пробивалась цепочка небольших углублений, куда затем забивались деревянные клинья, обильно поливаемые водой; дерево разбухало и разрывало породу, — то ныне в гранит обойным молотком загоняется нечто типа обычного лома. Цепочка образуемых при этом дырок и дает линию раскола гранита — далеко не ровную…
Южные гранитные каменоломни (где современные разработки соседствуют с древними) также дали мало чего интересного. Только незаконченная статуя какого-то фараона говорила о том, что статуи изготавливали прямо в каменоломнях. Да гиды сознались в том, что практически любую статую неопознанного фараона называют статуей Рамзеса II — привычка такая сложилась…
В отличие от южных каменоломен, где добывался розовый гранит, северные каменоломни — где добывался более плотный, серый гранит — предоставляют просто массу информации о технологиях. Технологиях не только древних египтян, но и их предшественников — цивилизации древних богов Египта. Следы, оставленные инструментами этими двумя цивилизациями настолько различны, что не надо быть большим специалистом, чтобы отличить одни от других. А тут все вообще совсем рядом друг с другом, и очень наглядно…
Может быть, именно из-за этой наглядности, официально допустимые места для съемок крайне ограничены. Сначала, когда мы платили положенную таксу за съемки в размере порядка 250 долларов (за съемки любого объекта в Египте берется такая плата; хотя за наиболее популярные — типа Великой пирамиды внутри — цена резко возрастает), смотрители даже удивлялись, зачем нам нужно выкладывать такие деньги за съемки «каких-то камней». Но когда они увидели, что именно мы снимаем, тут же «вдруг» выяснилось, что все наиболее для нас интересное относится к зоне археологических раскопок, которую (несмотря на уплаченные деньги) снимать нельзя. А то, что не относится к этой зоне, ограничивается лишь туристической тропинкой шириной метра два-три, да знаменитым Обелиском — огромным монолитом более 40 метров длиной и весом более 1200 тонн…
(Спрашивается, что можно раскапывать в гранитной скале?… Абсурд… Но уже после нашего приезда журнал «Итоги» опубликовал статью Андрея Жукова по этим каменоломням и приложил найденную в каких-то архивах фотографию — по нашим прикидкам где-то годов 70-х или 80-х. На ней одна из самых интересных зон была действительно покрыта землей. То есть раскопки тут, и правда, были проведены. Так что некоторая часть из далее приводимого — из того, что совсем недавно и видно не было.)
Пришлось отрабатывать запасной вариант. Андрей Жуков занял местного смотрителя ответами на свои вопросы, а я с операторами старался по максимуму отснять то, что запрещалось. Минут через сорок смотритель взмолился, чтобы мы его не подставляли, ведь краем глаза он все равно все видел. Но мы свое дело уже сделали…
Однако последуем законам жанра, и всех карт сразу раскрывать не будем. Начнем с простейшего.
Невзирая на очевидные факты, египтологи долго твердили, что гранит в асуанских каменоломнях добывался примитивным способом по «клиновой технологии». И в качестве аргумента указывали на то, что здесь есть следы от таких клиньев. Спору нет: следы клиньев здесь действительно видны.
Только вот есть одна проблема. Там, где остались следы применения «клиновой технологии», блоки вырубались весьма скромных размеров, совершенно несопоставимых с размерами рядом лежащего Обелиска. И получались они такими неровными, что им было весьма далеко до ровных блоков того же Осириона, например. Факты указывают как раз на то, что данная технология никуда не годится в объяснении древнеегипетских мегалитических конструкций.
Более того, вокруг Обелиска совсем другие следы. Если и есть на нем следы «клиновой технологии», то это — углубления пробитые в самом Обелиске. От него явно пытались отколоть куски существенно меньших размеров. Примитивная технология была задействована уже на более позднем этапе.
Обелиск же отделен от породы траншеей, сделанной совершенно иным способом. Ее формы не имеют абсолютно ничего общего с «клиновой технологией».
Во время раскопок в той самой части, которая и ныне считается зоной археологических работ и о которой мы упоминали, были найдены куски диорита приблизительно шарообразной формы. Диорит — весьма твердый и прочный минерал. И эта находка послужила египтологом очередной «спасительной ниточкой». Теперь они уже отказались от разговоров про клинья и утверждают, что траншея вокруг Обелиска пробита все равно вручную, но только этими самыми диоритовыми шарами.
Опять же спору нет: закругленное углубление в гранитной породе можно пробить диоритовым шаром, если долго и упорно бить в одном и том же месте.
(Правда, очень хотелось бы посмотреть на того, кто возьмется за подобную работу. Мы были в Асуане уже осенью, но жара днем переваливала за 40 оС в тени и к полудню камень становился раскаленным. Не то, чтобы работать, дышать не просто. Даже местные жители, которые должны были быть привычными к жаре, старались убраться побыстрее в тень.)
Только, как мы уже упоминали ранее, любая технология подчиняется определенной логике. Так и здесь. Гораздо эффективней не продалбливать регулярные углубления практически одинаковой формы — как это имеет место в траншее у Обелиска, — а сбивать имеющиеся выступы (они и удаляются проще). А при такой работе подобных углублений просто не будет — поверхность окажется почти плоской с совершенно нерегулярными неровностями.
Кроме того, если есть смысл в том, чтобы делать подобным образом траншею (если нет других вариантов), то зачем точно таким же трудоемким образом обрабатывать скалу вокруг (см. Рис. 168)?!. Это — абсолютно бессмысленная и непроизводительная работа. И даже более того, аналогичные следы идут и от основания Обелиска на самый верх каменоломни, образуя покатый и медленный спуск к Обелиску. Выборка гранита здесь сделана просто неимоверная по объему (для ручной работы). Серый гранит удален в таком количестве, которое сопоставимо с объемом самого Обелиска!..
Другое дело, если такое «выравнивание» рабочей площадки не представляет особого труда. Как в случае, скажем, машинной обработки какой-то фрезой, легко разрезающей гранит (с подобным мы уже встречались не раз). Кстати, обработка гранитной породы такой фрезой способна объяснить и схожий характер следов в разных местах, и некоторую регулярность закругленных углублений.