Таежный гамбит, стр. 18
Они присели на диван для посетителей.
– Я из Владивостока, ваше превосходительство, – начал Агримович. – Ждут вас очень во Владивостоке… – Он помолчал, наблюдая реакцию Мизинова. Тот внимательно слушал.
– Во Владивостоке с июня месяца новая власть, – продолжал Агримович. – Большевиков по шее. Во главе братья Меркуловы. За их спиной, открою правду, японские войска, – он поиграл пальцами, словно хотел сказать: «Что же теперь поделаешь? Все средства хороши!».
– Но ведь большевики уже на Амуре, – возразил Мизинов.
– Так что же? До океана еще много земли, – невозмутимо парировал Агримович. – При толковом руководстве, умелой оператике и прекрасной тактической выучке наших бойцов (она еще сохранилась, смею вас уверить) для господ большевиков возможны большие неожиданности! Нужен толковый военачальник, ибо, слава богу (полковник перекрестился), грядет крупное наступление. Предлагали Дитерихсу, он отказался.
Мизинов промолчал, хотя прекрасно знал Михаила Константиновича Дитерихса. Тот, как и он, безвыездно жил в Харбине, на Фуражной улице, и Мизинов имел честь неоднократно беседовать с ним. Мизинову импонировали монархистские убеждения Дитерихса, однако дальше воспоминаний и бесед «за жизнь и судьбу» дело не пошло, да и не было у Мизинова полномочий самостоятельных действий. Он ждал человека с паролем. И вот дождался наконец.
– Что же, я готов! Я ждал вас больше года! – облегченно выдохнул Мизинов. – Думал, забыли…
– Невозможно забыть про золотой запас России, ваше превосходительство. И про талантливого военачальника никто не забывал, поверьте. Они сейчас такая редкость!
– Но чем же был вызван такой длительный срок?
– Обстоятельства, Александр Петрович, обстоятельства… Сперва заморочки с Семеновым. Потом республика эта Дальневосточная, чтоб ей неладно! Пора с ней кончать! Теперь, кажется, вы найдете применение своим способностям. И своему запасу, откровенно скажу. Все брать с собой пока нет смысла. Вы поедете один, с несколькими казаками в качестве охраны. Запас оставьте здесь, с собой возьмите немного. Есть кому поручить охрану?
– Есть-то есть. Да вот только…
– Что такое?
– Позавчера была попытка выкрасть запас. Мои казаки отбили. Опасаюсь, как бы не повторилось…
– Но ведь отбили? Молодцы. Значит, надежные люди. Есть человек, которому вы доверяете безраздельно?
– Есть, господин полковник. За меня останется хорунжий Маджуга. Он ранен, но, надеюсь, скоро поправится.
– Вот и прекрасно. У вас еще есть немного времени. Поедем мы через неделю в лучшем случае. Кстати, настоятельно рекомендую усилить караулы. Выставить уличную охрану. Людей достанет? Если что, я могу поговорить с Дитерихсом, он вполне может присмотреть за хранилищем. Ему можно доверять вполне…
– Я прекрасно знаю Михаила Константиновича, – кивнул Мизинов. – Если он не будет против… В качестве дополнительного контроля…
– И контроля, и дополнительной охраны в случае надобности. Я с ним переговорю.
– Благодарю вас, полковник. Я готов.
– Ну и прекрасно, Александр Петрович. Собирайтесь. Найдете меня в гостинице «Кунлунь». Это в центре, в районе Нангань, недалеко от железнодорожного вокзала, если знаете.
– Знаю, полковник. До встречи.
Глава четвертая
1921. Октябрь
В апреле 1920 года на территории Забайкалья и российских дальневосточных колоний была провозглашена так называемая Дальневосточная республика. Официально она была сформирована как демократическое государство с капиталистическим укладом в экономике и была независимой. А фактически являлась буферным государством между Советской Россией и Японией. Идею создания ДВР выдвинул эсеровский политцентр. И удивительно – Советская Россия эту идею поддержала. Прежде всего потому, что весной двадцатого находилась в весьма сложной военно-политической обстановке. В Москве верно поняли, что провозглашение ДВР поспособствует предотвращению прямого военного конфликта с Японией и поможет вывести иностранные войска с Дальнего Востока. Для этого можно было и потерпеть полусоветскую республику. Зато уж потом, потирали руки в Кремле, потом можно будет всеми силами обрушиться на откровенно несоветские Забайкальское и Приамурское правительства.
И ДВР была провозглашена учредительным съездом трудящихся Прибайкалья. Столицей определили Верхнеудинск. В состав ДВР входили: Забайкальская, Амурская, Приморская, Камчатская области и Северный Сахалин, хотя фактически на тот период республика контролировала лишь Амурскую область, Хабаровский округ и Забайкалье, которое чуть позже было отторгнуто у ДВР Советской Россией.
Причиной того, что большевики «съели» Забайкалье, был тот факт, что там, в отличие от других регионов ДВР, не было просоветских автономий, вся власть принадлежала Народному собранию и правительству Забайкальской республики, а к их созданию еще в восемнадцатом приложил свою крепкую руку Григорий Михайлович Семенов. С кем с кем, а вот с атаманом Семеновым красные мириться вовсе не хотели.
Признав ДВР уже в мае двадцатого, Москва предоставила ей финансовую, дипломатическую, кадровую, хозяйственную и военную помощь, что позволило Кремлю контролировать внутреннюю и внешнюю политику ДВР и создать Народно-революционную армию республики на базе красных дивизий. В октябре-ноябре двадцатого НРА разгромила вооруженные силы Восточной окраины атамана Семенова. После длительных боев части НРА и партизаны заняли Читу, которая стала новой столицей ДВР. В это же время японские войска эвакуировались из Хабаровска, что привело к действительному объединению дальневосточных областей в рамках Дальневосточной республики.
В январе двадцать первого прошли выборы в Учредительное собрание ДВР, задачей которого стала выработка конституции республики и создание ее верховных органов. Большинство в Учредительном собрании получили большевики в союзе с представителями крестьянских партизанских отрядов. За время своей деятельности с февраля по апрель двадцать первого Учредительное собрание приняло конституцию ДВР, согласно которой республика объявлялась независимым демократическим государством, верховная государственная власть в котором принадлежит исключительно народу Дальнего Востока. В качестве органов верховной власти были избраны Правительство во главе с большевиком Краснощековым и Совет Министров. ЦК РКП(б) и Совет народных комиссаров Советской России держали под неослабным контролем решение всех важнейших вопросов внутренней и внешней политики ДВР, ее военное строительство. Народно-революционная армия буферной республики изначально рассматривалась как одна из армий Советской России.
Все бы хорошо, но тут в конце мая двадцать первого во Владивостоке вспыхнул мятеж…
Осенью двадцатого семеновские и каппелевские части были выбиты Народно-революционной армией Дальневосточной республики из Забайкалья и эвакуировались в Приморье. Лидером белых там считался атаман Семенов, опиравшийся на акт Колчака от 4 января 1920 года о передаче ему всей полноты власти на российской восточной окраине. Кроме того, атаман распоряжался солидными средствами русского золотого запаса. В первой половине 1921-го в Порт-Артуре у Семенова побывали многочисленные делегации от антикоммунистических политических и военных группировок Дальнего Востока, в том числе и высшего командного состава каппелевцев. На встречах решались вопросы антибольшевистского военного переворота в Приморье и создания новой власти. К апрелю такой план, устраивающий, казалось, всех, был выработан. 14 апреля в Пекине состоялось совещание представителей военных отрядов генералов барона Унгерна, Кайгородова, Бакича, Савельева, атаманов Дутова и Анненкова. Говорили об объединении отрядов под общим командованием атамана Семенова и разработки плана весеннего наступления на советскую Сибирь и ДВР.
26 апреля в Гродеково открылся съезд представителей Оренбургского, Уральского, Сибирского, Енисейского, Семиреченского, Иркутского, Забайкальского, Амурского и Уссурийского казачьих войск. Среди главных вопросов – избрание походного атамана всех казачьих войск российской восточной окраины (бывший таковым Андрей Дутов погиб в Китае) и меры по объединению всех антибольшевистских сил. В результате походным атаманом был избран генерал-лейтенант Семенов.