Абсолютно неожиданные истории, стр. 4

Он задумался, а мы не сводили с него глаз. Даже жена Майка теперь смотрела на него. Я слышал, как служанка поставила блюдо с овощами на буфет за моей спиной и сделала это очень осторожно, чтобы не нарушить тишину.

- Ага! - воскликнул он. - Понял! Да-да, понял!

Он в последний раз отпил вина. Затем, все еще держа бокал около рта, повернулся к Майку, медленно улыбнулся шелковистой улыбкой и сказал:

- Знаете, что это за вино? Оно из маленькой деревушки Бранэр-Дюкрю.

Майк сидел не шевелясь.

- Что же касается года, то год тысяча девятьсот тридцать четвертый.

Мы все посмотрели на Майка, ожидая, когда он повернет бутылку и покажет нам этикетку.

- Это ваш окончательный ответ? - спросил Майк.

- Да, думаю, что так.

- Так да или нет?

- Да.

- Как, вы сказали, оно называется?

- Шато Бранэр-Дюкрю. Замечательный маленький виноградник. Прекрасная старинная деревушка. Очень хорошо ее знаю. Не могу понять, как я сразу не догадался.

- Ну же, папа, - сказала девушка. - Поверни бутылку и посмотрим, что там на самом деле. Я хочу получить свои два дома.

- Минутку, - сказал Майк. - Одну минутку. - Он был совершенно сбит с толку и сидел неподвижно, с побледневшим лицом, будто силы покинули его.

- Майк! - громко произнесла его жена, сидевшая за другим концом стола. - Так в чем дело?

- Прошу тебя, Маргарет, не вмешивайся.

Ричард Пратт, улыбаясь, глядел на Майка, и глаза его сверкали. Майк ни на кого не смотрел.

- Папа! - в ужасе закричала девушка. - Папа, он ведь не отгадал, говори же правду!

- Не волнуйся, моя девочка, - сказал Майк. - Не нужно волноваться.

Думаю, скорее для того, чтобы отвязаться от своих близких, Майк повернулся к Ричарду Пратту и сказал:

- Послушайте, Ричард. Мне кажется, нам лучше выйти в соседнюю комнату и кое о чем поговорить.

- Мне больше не о чем говорить, - сказал Пратт. - Все, что я хочу, это увидеть этикетку на бутылке.

Он знал, что выиграл пари, и сидел с надменным видом победителя. Я понял, что он готов был пойти на все, если его победу попытаются оспорить.

- Чего вы ждете? - спросил он у Майка. - Давайте же, поверните бутылку.

И тогда произошло вот что: служанка в аккуратном черном платье и белом переднике подошла к Ричарду Пратту, держа что-то в руках.

- Мне кажется, это ваши, сэр, - сказала она.

Пратт обернулся, увидел очки в тонкой роговой оправе, которые она ему протягивала, и поколебался с минуту.

- Правда? Может, и так, я не знаю.

- Да, сэр, это ваши.

Служанка, пожилая женщина, ближе к семидесяти, чем к шестидесяти, была верной хранительницей домашнего очага в продолжение многих лет. Она положила очки на стол перед Праттом.

Не поблагодарив ее, Пратт взял их и опустил в нагрудный карман, за носовой платок.

Однако служанка не уходила. Она продолжала стоять рядом с Ричардом Праттом, за его спиной, и в поведении этой маленькой женщины, стоявшей не шелохнувшись, было нечто столь необычное, что не знаю, как других, а меня вдруг охватило беспокойство. Ее морщинистое посеревшее лицо приняло холодное и решительное выражение, губы были плотно сжаты, подбородок выдвинут вперед, а руки крепко стиснуты. Смешная шапочка и белый передник придавали ей сходство с какой-то крошечной, взъерошенной, белогрудой птичкой.

- Вы позабыли их в кабинете мистера Скофилда, - сказала она. В голосе ее прозвучала неестественная, преднамеренная учтивость. - На зеленом бюро в его кабинете, сэр, когда вы туда заходили перед обедом.

Прошло несколько мгновений, прежде чем мы смогли постичь смысл сказанного ею, и в наступившей тишине слышно было, как Майк медленно поднимается со стула. Лицо его побагровело, глаза широко раскрылись, рот искривился, а вокруг носа начало расплываться угрожающее белое пятно.

- Майк! Успокойся, Майк, дорогой. Прошу тебя, успокойся! - проговорила его жена.

* * *

ПАРИ

Время близилось к шести часам, и я решил посидеть в шезлонге рядом с бассейном, выпить пива и немного погреться в лучах заходящего солнца.

Я отправился в бар, купил пива и через сад прошел к бассейну.

Сад был замечательный: лужайки с подстриженной травой, клумбы, на которых произрастали азалии, а вокруг всего этого стояли кокосовые пальмы. Сильный ветер раскачивал вершины пальм, и листья шипели и потрескивали, точно были объяты пламенем. Под листьями висели гроздья больших коричневых плодов.

Вокруг бассейна стояло много шезлонгов; за белыми столиками под огромными яркими зонтами сидели загорелые мужчины в плавках и женщины в купальниках. В самом бассейне находились три или четыре девушки и около полудюжины молодых людей; они плескались и шумели, бросая друг другу огромный резиновый мяч.

Я остановился, чтобы рассмотреть их получше. Девушки были англичанками из гостиницы. Молодых людей я не знал, но у них был американский акцент, и я подумал, что это, наверное, курсанты морского училища, сошедшие на берег с американского учебного судна, которое утром бросило якорь в гавани.

Я сел под желтым зонтом, под которым было еще четыре свободных места, налил себе пива и закурил.

Очень приятно было сидеть на солнце, пить пиво и курить сигарету. Я с удовольствием наблюдал за купающимися, плескавшимися в зеленой воде.

Американские моряки весело проводили время с английскими девушками. Они уже настолько с ними сблизились, что позволяли себе нырять под воду и щипать их за ноги.

И тут я увидел маленького пожилого человечка в безукоризненном белом костюме, бодро шагавшего вдоль бассейна. Он шел быстрой подпрыгивающей походкой, с каждым шагом приподнимаясь на носках. На нем была большая панама бежевого цвета; двигаясь вдоль бассейна, он поглядывал на людей, сидевших в шезлонгах.

Он остановился возле меня и улыбнулся, обнажив очень мелкие неровные зубы, чуточку темноватые. Я улыбнулся в ответ.

- Простите, пажалста, могу я здесь сесть?

- Конечно, - ответил я. - Присаживайтесь. Он присел на шезлонг, как бы проверяя его на прочность, потом откинулся и закинул ногу на ногу. Его белые кожаные башмаки были в дырочку, чтобы ногам в них было нежарко.

- Отличный вечер, - сказал он. - Тут на Ямайке все вечера отличные.

По тому, как он произносил слова, я не мог определить, итальянец он или испанец, или скорее он был откуда-нибудь из Южной Америки. При ближайшем рассмотрении он оказался человеком пожилым, лет, наверное, шестидесяти восьми - семидесяти.

- Да, - ответил я. - Здесь правда замечательно.

- А кто, позвольте спросить, все эти люди? - Он указал на купающихся в бассейне. - Они не из нашей гостиницы.

- Думаю, это американские моряки, - сказал я. - Это американцы, которые хотят стать моряками.

- Разумеется, американцы. Кто еще будет так шуметь? А вы не американец, нет?

- Нет, - ответил я. - Не американец.

Неожиданно возле нас вырос американский моряк. Он только что вылез из бассейна, и с него капала вода; рядом с ним стояла английская девушка.

- Эти шезлонги заняты? - спросил он.

- Нет, - ответил я.

- Ничего, если мы присядем?

- Присаживайтесь.

- Спасибо, - сказал он.

В руке у него было полотенце, и, усевшись, он развернул его и извлек пачку сигарет и зажигалку. Он предложил сигарету девушке, но та отказалась, затем предложил сигарету мне, и я взял одну. Человечек сказал:

- Спасибо, нет, я, пожалуй, закурю сигару.

Он достал коробочку из крокодиловой кожи и взял сигару, затем вынул из кармана складной ножик с маленькими ножничками и отрезал у нее кончик.

- Прикуривайте. - Юноша протянул ему зажигалку.

- Она не загорится на ветру.

- Еще как загорится. Она отлично работает.

Человечек вынул сигару изо рта, так и не закурив ее, склонил голову набок и взглянул на юношу.

- Отлично? - медленно произнес он.