Боль милосердия (СИ), стр. 68

Вот только этого не хватало.

Глава 29

Я пришла на работу на час раньше, чтобы воспользоваться компьютером регистраторши и припрятать товары первой необходимости под стол. Поиск выдал несколько гостиниц на окраине Омска, со средней ценой в тысячу рублей за сутки. Кровать, стул, стол — вариант на пару дней. Утром городского не было, хотя тот обещал подвозить меня по вторникам и четвергам. Кухня была перевернута вверх дном, побитая посуда, частично закинутая в мусорный ящик, ещё лежала на полу. Воспользовавшись отсутствием хозяина, я быстро собрала самые нужные вещи, думая о том, что предстояло сделать. Судя по всему, Дмитрию действительно нравились собаки и он не испытывал никаких затруднений с ежедневными прогулками. Теперь у него был частный дом с собственным двором, оставить у себя догшу было бы к месту.

Весь день первый этаж обсуждал, как будет проходить свадьба. Первично собранный персонал новой ветклиники считал за обязанность укрепить коллектив для той же истории. Многие из них были людьми душевными и добрыми, раз помогали животным, поэтому все инициативы и предложения решались полюбовно. С каждым часом, подгоняющим время к вечеру, я ощущала, себя все более потерянной.

— Она эффективная?

Полная женщина-продавец в белом халате покрутила упаковку в руках:

— Уж не знаю, деточка. Все берут, не жаловались ещё.

Врать не стала.

— Спасибо, я возьму. Сколько?

— Три двести.

Сидя в трамвае, я пыталась подсвечивать инструкцию телефоном. Мазь. Слабо верилось, что она возымеет лечебное действие над ожогом третьей степени с многолетним стажем, но юристу было чрезвычайно необходимо хоть как-то смягчать кожу. Загвоздка состояла в том, чтобы воплотить хотя бы этот жест заботы в жизнь. Если микроскопический процент на успех был у нас ранее, то после вчерашнего концерта с побитой посудой, мне казалось, что впереди нет совершенно ничего. Тем более мазей от ожогов.

Хотя я зря волновалась. Коттедж был пуст, а хозяин не пришёл ночевать.

В среду Омск поразил какой-то антициклон, температура резко упала. Вместо того чтобы ложиться спать, я выглаживала свой лучший брючный костюм, который, за неимением средств, было решено одеть на свадьбу. Когда я заканчивала с пиджаком, со стороны двора послышался шум отпирающихся ворот. В свободный гараж въехал вишневый внедорожник.

Я сосредоточенно прислушивалась к звукам внизу. Дмитрий впустил Чару, прошуршал пакетами и, судя по всему, разложил продукты в холодильник. Некоторое время было тихо. Потом хлопнула дверь и послышались быстрые шаги по лестнице. В саму комнату городской вошёл почти бесшумно, но увидев меня, полулежащую на кровати, громко топнул. Излюбленный синий костюм, в отличии от других дней недели, смотрелся неважно: верхние пуговицы были расстегнуты, галстук ослаблен до состояния свободного отвисания, пиджак сильно помят. Уже на этом этапе в моей голове зародилась нехорошая мысль, оформить до конца которую Дмитрий не дал. Резко выдохнув, он подлетел к кровати:

— Кира! — поцеловал. — Хорошая моя.

Некоторое время я наблюдала, как полупьяный юрист мусолит мои пальцы, прижимается щекой к ладоням и шепчет какие-то несуразицы. При иных обстоятельствах мне бы это даже понравилось, но не сегодня. Я осторожно освободила руки:

— Ты можешь принять душ?

Карие глаза уставились на меня с почти ребяческим непониманием. Дмитрий начал нагибаться для ещё одного поцелуя.

— От тебя несёт, — пояснила.

Однодневная щетина почти не скрывала переливающихся в свете ночника блесток: у рта и на щеках, вряд ли Дмитрий наносил их самостоятельно. В комнате витал едкий запах алкоголя и уже знакомый мне, перегара. То был клуб вроде Атлантиды, а следы оставили стриптизерши, извивающиеся на коленях? Или может, я недооценила нужды Дмитрия и это проститутки, скачущие на клиенте? Проверял ли он их на венерические?

Затуманенный взгляд Дмитрия сосредоточился и потерял былую мягкость. Юрист напрягся, всматриваясь в мое лицо. Я испытала сильное желание закурить, наблюдая, как городской отшатнулся от кровати, будто я его ударила.

— Я… — промямлил и, спотыкаясь, скрылся за дверью ванной комнаты.

Так рано.

Никакого желания сидеть на месте не было. Я слезла с кровати и, схватив куртку, вылетела на крыльцо курить. Пожалуй, меня даже немного колотило, хотя с чего бы? Все было прогнозируемо. Зачем хранить верность кому-то, кто заставляет тебя нервничать так, что ты бьёшь посуду по ночам? Кто просит тебя снять футболку, когда твоё единственное желание заключается именно в том, чтобы остаться в ней? Лучше пойти в проверенное место, где в процессе никто не попросит тебя оголиться, а после акта не станет маячить перспективой проживания под боком.

Но так рано! Я надеялась хотя бы на пару месяцев обычного, может даже "слепого" взаимодействия. Да, он бы начал ходить к своим грудастым тёлкам, но не говорил бы об этом мне и старался смывать все следы, но так! Я не была уверена, что втоптать меня в грязь было его главной целью, как и лишний раз показать эту пропасть между нами — ведь юрист делал это постоянно. А я ведь не мать Тереза, чтобы терпеть. Хочет носить свои футболки — пожалуйста! Почему ему вздумалось прислушаться к мнению "сельской доярки", именно сейчас, ведь раньше он показывал себя бескомпромиссным? Мне следовало радоваться, что ли? Уповать на то, что он снизошел до предпочтений партнерши? Полоумный, сам начал истерику, сам из неё и вышел. Оставив где-то в городе нагретое место и пару тройку косарей. Решение принимал он. Снова.

Боже, как меня доконал этот театр одного актёра! Время, которое можно было потратить на приготовления к вступительным в тот же ИВМ, тратилось на разгадки души чокнутого юриста! Уйти посреди ночи? Дмитрий заявится в ветклинику, если не завтра, то послезавтра и бежать будет особого некуда. Почему-то мне казалось, что он может вернуть кинувшую его бабу силком, лишь потому, что решение принял не он. Его слова кстати. Надо начинать капризничать издалека, чтобы "снижать градус отношений" и оставить мужскую душу обмываться самолюбием. Иначе… что иначе?

— Чтоб тебя, — пнула каменную клумбу.

Городской так и торчал в своей ванной. Снилось что-то тревожное и неприятное. Будто кто-то сковал мне руки плавленым железом и окунал ладони в кипящую лаву со словами "моя хорошая". На фоне мелькал образ Дмитрия, обжимающего разукрашенную в блёстки бабу. Одетый, он выглядел довольным.

К утру я нашла себя лежачей посередине кровати с плотно подбитым по бокам одеялом. Вторая половина пустовала, шторы были плотно задёрнуты. В тишине и сравнительной полутьме я пыталась понять, что же меня пробудило. Почему-то воздух казался другим — не натуральным. Отдёрнув одеяло, я сползла на пол и потянула полуприкрытую дверь в туалет. В нос тут же ударил насыщенный запах клубники. Смешавшись с ароматом моющих средств, он вызывал целую бурю эмоций, апогеем которых было головокружение. Спускаясь вниз по лестнице, я приметила мусорную корзину, забитую чем-то тряпичным. Синий костюм едва помещался в пластиковом контейнере.

Он что, совсем "того"?

На кухне нашлась только Чара и тарелка с нетронутой яичницей. Холодные лучи осеннего солнца пробивались через окна, освещая пустой внутренний двор с малинником. Где-то за стенкой тихо гудел мотор. Второй гараж. Я ввела код и начала ждать, пока поднимутся роллеты. Шум становился все громче. Дмитрий сидел на корточках рядом с красным мотоциклом и смотрел, как крутится переднее колесо. В своей обычной одежде, он не выглядел так, будто был готов бить посуду.

— Умеешь водить? — спросил, когда я подошла ближе.

— Смотря что.

— Машины хотя бы?

— Разве что жигули.

— Понятно.

Дмитрий встал с корточек и выключил мотор. Избегал смотреть на меня, но уже выдал реплику, показывающую небезызвестную пропасть между нами. Наблюдая, как он поспешно закрывает гараж, я подумала, что в принципе, могла бы сделать это утро более интересным для нас обоих. Вопрос был в другом — зачем? Снижать градус отношений — вот чем закончились мои размышления вчера.