Ночь волков, стр. 64
- Я найду, чем себя занять, - отозвалась, хоть и понимала, что могла бы и просто промолчать. В конце концов, вышесказанное были практически приказом, просто преподнесенным в вежливой форме.
Как только дверь закрылась, и я осталась в одиночестве, подобрала юбку, чтобы не запутаться в ней на лестничке и принялась взбираться к указанной секции.
Пробежав пальцами по корешкам книг, наугад выбрала одну, в красивом синем переплете и вытащила томик. Пробежав глазами текст, разбавленный рисунками и гравюрами, поняла, что это не та, что я ищу. За ней последовала еще одна…и еще. И только после этого мне повезло - невзрачная черная книжечка с потрепанным корешком, оказалась той самой. Минут через пять я наткнулась на изображение, схожее с рисунком на Ашинари. Вот только если на моих клинках было по лепестку на каждом из лезвий, то на наброске в книге стрелок было семь. Решив не строить догадок, углубилась в чтение.
Дочитав раздел и закрыв томик, я задумчиво прислонилась к перилам, прокручивая в голове полученную информацию. Итак, мастером, создавшим Ашинари был дракон. На Лепестки ветра было наложено заклятие древней магии старшего народа, которое и отображалось рисунком. Один лепесток - одно превращение оружия…во все, что угодно. Единственное условие - это "что угодно" должно быть неодушевленным. Подобное превращение возможно исключительно в случае если желание хозяина клинков будет идти от самого сердца в случае крайней необходимости. Предостережением, не единожды встречающимся по ходу повествования, было: Ашинари сломаются, как только будет завершено последнее превращение. Итак, у меня либо один, либо два шанса перед тем как лепестки уничтожатся.
Дверь скрипнула, впустив в библиотеку девушку в золотистом платье.
- Альнара Эркская? - негромко позвала она, явно несколько растерянная отсутствием в комнате той, кого она разыскивала. Только спустя пару мгновений я поняла, что альнара Эркская - это я и есть.
- Я здесь, - отозвалась, что заставило девушку вздрогнуть и поднять голову, позволяя мне ее рассмотреть. Темноволосая и невысокая, она обладала красивой фигурой. Точеные черты лица, темные брови в разлет, правильно очерченные губы и большущие зеленые глаза. В это самое время женщина с жадным любопытством рассматривала меня, даже пришлось снова заговорить, чтобы вернуть ее к реальности: - так зачем вы меня разыскивали?
- Кайра анора Майрон, - представилась она. - Я хотела поговорить с вами.
- О чем? - поставила книгу на место и спустилась вниз, чтобы девушке не пришлось задирать голову для общения. Во всяком случае девушка еще не сказала мне ни единого кривого слова, чтобы был повод доставлять ей такие неудобства.
- Я хотела бы понять кто вы?
Мне даже показалось, что я ослышалась.
- Что, простите?
- Поймите, - в голосе девушки послышались молящие нотки, - наследник почти весь вечер держался рядом с вами.
- И вас это расстраивает, - я не спрашивала, а утверждала, озвучивая вполне очевидное.
- Да…нет, - девушка растерялась и замолчала, потом глубоко вздохнула и продолжила, - у меня был шанс стать его невестой.
В воздухе раздался низкий звон большого колокола. Он возвещал жителей столицы о всех значимых событиях, происходивших в жизни членов правящей семьи. Сейчас это означало начало церемонии наречения.
- Тогда желаю вам удачи и семейного счастья, - пожелала я, но эта фраза только вывела собеседницу из себя.
- Вы издеваетесь? - гневно взвилась девушка. Глаза горели, щеки раскраснелись - в целом, и без того миловидная, она в раз похорошела.
- Почему же? - изумилась, начиная считать Кайру не совсем адекватной.
- Но вы ведь пришли на прием в этих драгоценностях…
- Извините, мне пора идти, - воспользовалась возможностью поспешно завершить этот странный диалог. Тем более, что в двери уже дважды стучали. Подозреваю, принц поручил кому-то проводить меня в зал, чтобы я не опоздала на церемонию.
Эримон успел уже переодеться во все белое, и тоял на небольшом помосте подле своего отца Рамона Ас'Тэллэр. Легко было представить, каким наследник будет лет этак через двадцать, поскольку был феноменально похож на родителя. Верховный жрец преподнес принцу уже знакомый мне амулет на подушечке из белоснежного бархата. Придворный маг ритуальным кинжалом сделал Эримону длинный и глубокий порез на внутренней стороне запястья. Яркая кровь брызнула на амулет, попутно запачкав белоснежную ткань. Кранное, белое и золотое, красивое сочетание красок - такое же и на фамильном гербе Тэллэров. Какие-то пару секунд ничего не происходило. Потом камень поднялся в воздух, зависнув прямо напротив сердца наследника, засветился нестерпимым ярко-красным светом, довольно быстро сменившимся мягким золотым сиянием, которое "осело" на принце, еще раз ярко вспыхнуло и пропало.
Присутствующие зааплодировали.
- Теперь позвольте озвучить несколько указов, которые станут первыми, принятыми в моем новом статусе, - заговорил Эримон.
Я не особо вслушивалась. Мишура титулов и звучание незнакомых имен меня не трогали. Хотелось побыстрее попасть домой, принять ванну и лечь спать.
- …вторым послом в Артион назначается Гарэт Анору арк Оронский, - донеслось до меня сквозь легкий гул толпы.
Вот вам и пропуск во дворец. В качестве его телохранителя я могу побывать в дворцовых стенах. Но у судьбы были на этот чет совсем иные планы.
Принц тем временем пустился с возвышения и прошел сквозь толпу, остановившись прямо передо мною.
- Исилин Аор альнара Эркская, я, Эримон Ай'Тэллэр трона наследник Аэрии, прошу вас принять мое предложение и тать моей невестой.
Я чувствовала на себе сотни взглядов, но это меня сейчас мало волновало. Больше интересовало, это ли имел ввиду Гарет, когда предупреждал не удивляться. Я пытливо вглядывалась в глаза принца, стараясь понять, что мне делать дальше. Легкий кивок…
На запястье - и когда только он успел завладеть моей рукой? - легким перезвоном защелкнулся браслет, дополняя рубиновый гарнитур.
- Да… - разнеслось по залу под вздох толпы.
Часть третья
Глава 1
События последних дней позволили сделать вывод: я ненавижу кареты! В этой двигающейся камере пыток я нахожусь уже без малого неделю. Хотя, пожалуй, я забегаю наперед.
Если я раньше думала, что дни ожиданий в поместье Адрина были пыткой, то теперь я поняла как ошибалась. После объявления меня невестой, Эримон самоустранился, буквально отдав меня на растерзание своей матери и фрейлин. Правительница Аленера моего присутствия почти что избегала. Неожиданное объявление о помолвке сына она восприняла явно без воодушевления, впрочем, как и сама невеста в моем лице, и старалась видеться со мной разве что на общественных встречах. Совершенно иначе к моему изменившемуся статусу отнеслись приближенные к королевской семье дамы. Я была взята в осаду и к моменту отъезда в Атинор уже была на грани капитуляции. После объявления меня невестой наследника, мне пришлось переехать во дворец, ведь проживание в доме с двумя мужчинами, которые к тому же не приходились мне родственниками, было неприемлемо точки зрения морали. Последующую после этого неделю меня только и делали, что таскали по балам, магазинам, примеркам…В общем, я занималась всем тем, что было положено с рождения, и чего я благополучно избегала всю свою сознательную жизнь. "Суженного" я имела честь лицезреть только на приемах, на которых меня представляли в новом статусе, знакомили с самыми разными людьми. Поговорить возможности не предоставлялось, единственное, что я могла делать - разговаривать ни о чем, танцевать и улыбаться, от чего к концу вечера, точнее, ночи начинало сводить скулы, а улыбка медленно но верно превращалась в оскал. Гарэта я не видела так же, причем у меня сложилось впечатление, что он вполне сознательно и старательно меня избегал. Мельком видела Адрина, но он лишь извиняющееся улыбался издалека, чтобы тут же растаять в толпе. Хуже всего было то, что я почти ни на минуту не могла остаться в одиночестве: меня сопровождали и во время прогулок в парке, которые изначально предполагали быть отдушиной в круговерти дворцовой жизни. Ночью неподалеку от моей спальни стояла охрана, что создавало ощущение, что я скорее заложница, чем почти что член королевской семьи. Все это внимание препятствовало как моим личным превращениям, так и прогулкам Силвар. Из-за постоянного сдерживания и железного контроля над приобретенной звериной сущностью, я становилась все более раздражительной, порой даже злобной, что уже явно было подмечено и озвучено Меалин. Девушка по моей просьбе так и осталась моей личной фрейлиной, чем была явно польщена и довольна.