Кровь Амбера, стр. 12

– Давай заключим сделку. Ты отзываешь смерч, а я не буду больше трогать твои каменные столбы.

В ответ раздался хохот, шум еще более усилился.

– Слишком поздно, – был ответ. – Если ты не круче, чем выглядишь.

Черт побери! Сильные не всегда побеждают. Выигрывают обычно хорошие ребята, потому что именно они пишут мемуары.

Я потянулся логрусовыми отростками к иллюзорной маске и, найдя звено, отверстие, ведущее к источнику, ударил разрядом вроде электрического в то, что находилось за ним.

Раздался вопль. Маска съежилась, вихрь исчез, а я вскочил на ноги и снова бросился бежать. Когда тот, кого я ударил, очухается – лучше мне находиться подальше от прежнего места, потому как оно может быть уничтожено.

У меня был выбор: идти в обход через Тени либо найти более короткий путь отступления. Если колдун засечет меня, когда я скользну в Тени, он последует за мной по пятам. Итак, я вытащил свою колоду и сдал Козырь Рэндома. За следующим поворотом дороги мне пришлось остановиться, потому что проход сузился и по нему было не пробраться. Я поднял карту и устремил к ней внутренний взгляд.

Контакт возник почти немедленно. Но даже когда образ материализовался, я мысленно проверил его «на ощупь». А ну как это снова окажется моя немезида в синей маске?

Однако это был именно Рэндом, он сидел за барабанной установкой с палочками в руке. Потом отложил палочки и поднялся.

– Самое время, – сказал дядюшка и протянул мне руку.

Я уже успел дотронуться до него, когда позади что-то возникло и обрушилось на меня в момент перехода как гигантская волна.

Мы были в Амбере, в музыкальном салоне. Рэндом открыл было рот, но тут на нас обрушился целый каскад цветов.

Стряхивая фиалки с рубашки, Рэндом заметил:

– Я предпочел бы, чтобы ты выразил свои чувства словами.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Описание действующих лиц: цели разные, атмосфера весьма прохладная…

Солнечный день, прогулка после легкого завтрака по саду, беседа, прерываемая долгими паузами, односложные ответы, недосказанные фразы, натянутость и напряженность тона, что свидетельствует об отсутствии взаимопонимания…

Сидим на скамейке, любуемся цветочными клумбами, думаем каждый о своем, говорим ничего не значащие слова…

– Ну хорошо, Мерль! В чем вопрос?

– Не понимаю, о чем ты говоришь, Джулия.

– Не валяй дурака. Я прошу тебя лишь ответить напрямик.

– На какой вопрос?

– Куда ты увел меня с берега в ту ночь?.. Где находится это место?

– Это… это был лишь сон.

– Чушь собачья! – Она повернулась ко мне. Лицо ее вспыхнуло, глаза заблестели, но на моем лице она не прочла ответа. – Я много раз приходила туда, пыталась найти путь, по которому мы тогда шли. Там нет пещеры. Ничего нет! Куда все это подевалось? Что происходит?

– Может, был сильный прилив…

– Мерль! Ты что, считаешь меня идиоткой? Дороги, по которой мы шли, не существует. Никто в округе не слышал о подобных местах. Они географически невозможны. И время дня, и времена года несколько раз менялись. Единственное объяснение этому – сверхъестественное, или паранормальное, называй как хочешь. Скажи мне, что произошло? Ты должен ответить и знаешь это! Что случилось? Куда мы попали?

Я отвел взгляд, посмотрел на свои ботинки, потом на цветы…

– Я… не могу сказать.

– Почему?

Ну что я мог ответить? И дело не только в том, что мой рассказ о Тени мог значительно поколебать, а то и вовсе разрушить ее представление о реальной действительности. Главная загвоздка была в том, что пришлось бы объяснять, откуда мне это известно, а значит, и сказать, кто я такой и откуда. А я боялся открыть ей правду. Я сказал себе, что это положит конец нашим отношениям, так же, как и мой отказ ответить на ее вопрос. И раз уж нам все равно расставаться, лучше пусть она останется в неведении.

Позднее, гораздо позднее я взглянул на все это так, как оно на самом деле и было: истинная причина моего нежелания ответить на ее вопросы состояла в том, что я не готов был довериться ей, да и кому-либо другому. Так близко к себе я никого не подпускал. Возможно, будь мы знакомы дольше, лучше – например, через год, – я, быть может, и объяснил бы ей. Не знаю. Мы никогда не произносили слово «любовь», хотя, возможно, оно мелькало в ее мыслях, как и в моих. Возможно, тогда я просто не любил ее так сильно, чтобы довериться ей, а потом стало слишком поздно.

Итак, я ответил:

– Я не могу тебе этого сказать.

– Ты обладаешь силой, которой не хочешь делиться.

– Считай так, если хочешь.

– Я сделаю все, что ты пожелаешь; дам любое обещание, какое ты потребуешь от меня.

– Не могу ничего сказать тебе. Есть причина.

Она встала, подбоченилась:

– И что это за причина, ты, конечно, тоже не можешь сказать.

Я кивнул.

– Ты живешь в одиноком мире, маг, если туда не дано попасть даже тем, кто любит тебя.

В тот момент я счел это ее последней уловкой, еще одной попыткой заставить меня открыться. Мое решение созрело окончательно.

– Я этого не говорил.

– Тебе и не нужно, ты достаточно красноречиво молчишь!.. Если знаешь дорогу в ад – можешь отправляться туда прямо сейчас! Прощай!

– Джулия, не надо…

Она предпочла меня не услышать.

Натюрморт с цветами…

Пробуждение. Ночь. Осенний ветер за окном. Сны. Бестелесная пульсирующая кровь жизни…

Я опустил ноги с кровати и сел, протирая глаза, массируя виски. Когда я закончил рассказывать Рэндому всю историю, был солнечный день, и он отправил меня отсыпаться. Я страдал из-за разницы во времени и был сильно измотан, так что который сейчас час, сказать никак не мог.

Я потянулся, встал, привел себя в порядок и надел чистую одежду. Все равно не засну, к тому же есть охота. Выходя из комнаты, я прихватил теплый плащ; чем спускаться в кладовку, лучше прогуляться и перекусить где-нибудь в городе. Я ведь не выбирался из дворца почитай что несколько лет.

Я спустился вниз, прошел через несколько комнат в большой зал, соединенный с коридором, в который я мог попасть сразу, спустившись с лестницы. Но тогда я упустил бы возможность полюбоваться прекрасными шпалерами. Вот идиллия в лесу, где на траве парочка предается послеобеденным ласкам; вот охота, псы и люди преследуют великолепного оленя-вожака, и кажется, что у оленя есть шанс спастись, если он сумеет сделать гигантский прыжок…

Пройдя через зал и коридор, я подошел к боковому входу во дворец, где скучавший стражник по имени Джорди, заслышав мои шаги, принял бдительную позу. Я решил поболтать с ним и узнал, что он будет дежурить до полуночи, то есть еще почти два часа.

– Собираюсь прошвырнуться по городу. Скажи, где здесь можно неплохо поужинать в это время?

– А что вы предпочитаете?

– Дары моря.

– Может, «Поющие кущи»? [3]По спуску до Большой площади, не доходя примерно треть. Готовят отменно, модное заведение.

Я покачал головой:

– Не хочу в модное.

– Еще хорошим считается «Невод», ресторанчик на углу Кузнечной и Скобяной. Он не из модных.

– Ты сам-то туда не ходишь?

– Ходил раньше. Но не так давно его завсегдатаями стали дворяне и богатые торговцы. Теперь мне там сидеть неуютно. Клубная атмосфера и все такое.

– Черт побери! Мне ни к чему ни болтовня, ни атмосфера. Я просто намерен съесть кусок хорошей свежей рыбы.

– Ну, тогда нужно прогуляться довольно далеко. Спуститесь к докам, на ту сторону залива, к западу… Хотя, пожалуй, туда вам лучше не ходить. Уже поздно, а когда стемнеет, там небезопасно.

– Это случайно не Закуток смерти?

– Да, сэр, его порой так называют, потому что поутру там иногда находят трупы. Может, все же вам не стоит идти туда одному? Ступайте лучше в «Невод».

– Джерард как-то днем водил меня в тот район. Думаю, я найду дорогу. Как называется кабачок?