Наследие Александры (ЛП), стр. 60

Прогнав из головы все мысли кроме тех, что нужны для предстоящего столкновения, он зашагал вниз по дорожке, следуя знакомым путём. На сей раз он не обращал внимания на деревья и не слушал пение птиц. Все его чувства были притянуты к воротам, раскрытым впереди него. Он уже чуял запах двоих мужчин сразу за ними, и знал, что там были и другие. Их страх изгадил воздух и обжигал его ноздри.

Они и должны были бояться после того, что сотворили. Убийство альфы стаи и его пары. Измена.Смерть — единственно возможный исход. Он был их судом, их судьей и их палачом, и он прибыл, чтобы совершить приговор.

Он шагал через ворота так, будто ему принадлежало это место, что, по сути, так и было. Это — его дом, и они осмелились вторгнуться в него. Один из парней бросился на Джошуа, но встретился только с легким дуновением воздуха. Джошуа повернулся с ослепительной скоростью, ухватил мужчину за шею и крутанул. Тошнотворный треск сломал тишину. Джошуа позволил телу упасть и двинулся дальше.

— Лютер и его братья мертвы. — Остановившись, он поворачивался вокруг себя, почуяв запах пяти других оборотней. — Охотники тоже убиты. Выходите и примите свою кару как мужчины или я буду выслеживать вас, как собак, которыми вы и являетесь. — Назвать оборотня псом было величайшим оскорблением, и Джошуа знал, что реакция последует. Эти мужчины уже доказали, что у них горячие головы.

Действительно, еще двое из них ринулись вперед, на бегу перекидываясь в волков. Джошуа стоял со скрещенными на груди руками, его ноги были широко расставлены, и ждал. Он выждал до последней возможной секунды, а затем двинулся. Поймав одного из волков в воздухе, он бросил его в другого. Они упали на землю, быстро вскочили на ноги и зарычали.

Один за другим с минимальными промежутками прозвучали три выстрела. Все застыли, когда крик вспорол воздух. Волки перед ним повернулись и бросились бежать. Оборотни не используют во время поединка оружие, созданное руками человека. Это считается постыдным. Они встречали соперника либо с голыми руками, либо в своей волчьей форме.

Глупец!Эти оборотни уже показали, что чести у них нет. Он был слишком разгневан, чтобы обдумать всё должным образом. Это было ошибочным решением, которое могло стоить ему жизни. Но, что куда более важно, он поставил под угрозу безопасность Алекс.

— Этот больше не доставит тебе проблем, — сообщила Алекс.

Ему следовало бы знать. Джошуа обернулся и оказался лицом к лицу с Алекс, которая стояла, широко расставив ноги, и держала у бедра пистолет, который дал ей отец. Она уже доказала, что более чем способна защитить себя и его.

— Мы не используем оружие друг против друга, решая вопросы соперничества. — Если она собирается стать его парой, то ему следует обучить её их законам.

Алекс фыркнула.

— Скажи это парню с винтовкой на крыше.

Острый взгляд Джошуа метнулся на крышу здания и действительно: на верхушке дома Яна в неестественной позе завалился мужчина, его тело наполовину свесилось, в пальцах болталась винтовка.

— Мои извинения.

— Принято, — огрызнулась Алекс. — Может, мы просто покончим с этим?

— С удовольствием.

Он зашагал вперед, сопровождаемый по бокам своими братьями, когда почувствовал, что оставшаяся часть предателей собирается улизнуть через задние ворота. Джошуа перешёл на бег. Вот уж чего-чего — а сбежать он им не позволит.

Испуганный вой, и злобное рычание разорвали воздух. Джошуа и его братья, остановленные визжащими вскриками, наблюдали за резней, развернувшейся перед ними. Донован Броуди, прибывший с остальной частью своего клана, расправлялся со своими родичами. Пощады не было никому. Все было кончено в считанные минуты.

Трупы людей и волков одинаково устилали землю, их кровь сочилась в грязь. Джошуа откинул голову назад и взревел от чистого отвращения, вызванного у него этой потерей. Он никогда не понимал, что могло заставить мужчину повернуться спиной к своему собственному виду, к своей семье, и предать их доверие. Но только потому, что он не понимал этого, не означало, что он не чувствовал скорби от их утраты. Они были слишком молоды, чтобы умирать.

Донован перекинулся в человека и зашагал к нему, по-видимому, полностью равнодушный и к собственной наготе, и к глубоким кровавым ранам на своей груди. Он остановился, когда оказался прямо перед Джошуа. Его светло-голубые глаза, весьма необычные для оборотня, были столь же холодны, как лед.

— Мой клан приносит извинения стае Волчьей Бухты. Мы поймем, если вы не захотите, чтобы мы оставались среди вас.

Быть изгнанным из своей стаи — для клана несмываемый позор, так что Джошуа отлично понимал, чего стоило его другу произнести это. Он покачал головой.

— Этого я не могу сделать.

Голова Донована дернулась, как от удара и Джошуа понял, что друг истолковал его слова в том смысле, что его извинения не будут приняты.

Джошуа протянул ему руку.

— Нет необходимости в извинении. Я никоим образом не считаю семью Броуди ответственной за действия нескольких озлобленных молодых людей. Лояльность клана Броуди никогда не вызывала сомнений и стая Волчьей Бухты считает для себя удачей иметь вас в своем составе. — Слова были формальны, но необходимы, чтобы исправить возникшую трещину между ними. Со смертью Яна, Джошуа, в своём статусе Нападающего, исполнял обязанности лидера стаи до тех пор, пока путем проведения состязания не будет выбран новый альфа.

Донован принял руку Джошуа, испачкав ее кровью своих убитых членов семьи. Джошуа рванул друга к себе и быстро, крепко обнял. Потом оба отстранились и отступили назад. Возбуждение нарастало, в воздухе вокруг них витали запахи крови, пота и раздражение.

— Мы должны созвать собрание стаи. Здесь. Сейчас. — Было слишком много разногласий. Им нужен лидер, и вопрос с Алекс тоже должен быть улажен. Ее запах с каждой минутой становился всё сильнее. Некоторые из мужчин Броуди вперились в нее глазами. До гона и её изменения оставалось совсем чуть-чуть. Нет времени, чтобы тратить его впустую.

Взгляд Донована прошёлся по Алекс и вернулся к Джошуа.

— Я пошлю бегунов.

Кивнув, Джошуа повернулся к другу спиной, привлёк к себе Алекс и повёл её прочь. Уже на ходу он отдавал распоряжения своим братьям, уверенный, что все будет сделано так, как он сказал. Ещё несколько часов — и все это закончится, и тогда он наконец-то останется с Алекс наедине.

Глава 23

Алекс стояла на крыльце, прямо на пороге дома Джошуа. Ещё пять других домов и между ними несколько разных построек окружали расположенную перед ней пятидесятифутовую [~15,5 м] открытую площадку. Девушка предположила, что самый большой бревенчатый дом, скорее всего, принадлежал альфе стаи. Остальные дома были покомпактнее, но на вид удобными и хорошо гармонировали с окружающей местностью.

Она чувствовала себя уже немного лучше, но ничего так не хотела, как, часиков эдак на двенадцать, беспробудного сна. Боги, как же она устала! Но, по крайней мере, теперь она хотя бы вымылась. После наблюдения зверских убийств во дворе Алекс была более чем готова последовать за Джошуа, когда тот уводил ее. Все прочие мужчины всю дорогу провожали её назойливыми взглядами, что заставляло её чувствовать себя неловко и неприятно возбуждало.

Теперь, когда непосредственная опасность миновала, её тело снова напомнило ей, что она не совсем человек. Ее кожа стала тугой и стесняющей. Груди болели, соски сморщились в твёрдые комочки, которые, касаясь ткани лифчика, посылали взрывные волны жара, простреливающие между бедрами. Складки её киски стали сверхчувствительными, и её снедала почти непреодолимая потребность себя потрогать. Влажные трусики служили явным напоминанием её непреходящего возбуждения.

Ее ноги были обуты в мягкие домашние тапочки, которые где-то откопал Джошуа. Алекс догадывалась, что они принадлежали его матери. А ещё он дал ей одну из своих рубашек. Это была старая рубашка, выношенная и застиранная до мягкости. Жемчужно-серая расцветка ткани как раз соответствовала ее глазам. Ее джинсы нуждались в хорошей стирке, но она и не думала ходить в них слишком долго. После этого собрания она собиралась пойти поискать кровать, забраться в неё и проспать не менее двенадцати часов кряду.