Поколение «Икс», стр. 26

— Ну ты и умора, Энди. Семинар по художественному вою, а не человек. Репсовый галстук и пара носков — вот все, что мне от тебя нужно.

Звонок в дверь, входит Дег. Почему никто никогда не ждет, пока я сам открою?

— Тайяер, ко мне пришли. Я должен идти. Увидимся на следующей неделе, хорошо?

— Размер ботинок — одиннадцатый, талия — тридцать, шея — пятнадцать с половиной.

— Адью.

ЗНАМЕНИТОСТИ СМЕРТНЫ

После Тайлерова звонка минуло часа три; м-да, сегодня все как сговорились свести меня с ума. Просто не знаю, что и поделать. Слава богу, вечером на работу. Пусть у меня от нее мороз по коже, пусть она мутная, пусть монотонная — работа не дает мне съехать с катушек. Тобиас повез Элвиссу домой — и больше уже не вернулся. Клэр отметает все намеки на любовь-морковь между ними. У нее такой вид, будто она знает что-то мне неизвестное. Будем надеяться, попозже проговорится. Дег с Клэр куксятся на кушетках и друг с другом не разговаривают. Без устали лущат себе фисташки, кидая их холщовые скорлупки в давно переполненную пепельницу с надписью: «Всемирная ярмарка Спокан-74». (Та самая ярмарка, где непрерывно лил дождь и демонстрировали здания, выстроенные из алюминиевых банок от содовой.) Дег печалится, что Элвисса сегодня не уделила ему ни унции внимания, а Клэр — из-за плутония. Она все еще не хочет возвращаться домой. История с радиоактивным заражением взволновала ее сильнее, чем нам сперва показалось. Она заявляет, что отныне будет жить у меня. «Энди, радиация еще долговечнее, чем мистер Фрэнк Синатра. Считай меня своей постоянной квартиранткой». Тем не менее Клэр таки совершает набеги в свое жилище — не дольше чем на пять минут в день — за вещами. Первая ее вылазка была не менее робкой, чем проникновение средневекового крестьянина в умирающий от чумы город (она разве что не махала дохлой козой, отгоняя нечисть).

— Какая отвага, — роняет Дег, на что Клэр отвечает злобным взглядом. Я говорю ей, что, по-моему, она впала в чистоплюйство.

— Там у тебя все стерильно, Клэр. Ты ведешь себя как пейзанка техновека.

— Можете смеяться, но ни у кого из вас нет в гостиной Чернобыля.

— Верно.

Выплюнув огромную фисташку-мутанта, Клэр делает глубокий вдох:

— Тобиас уехал с концами. Уж я-то чувствую. Вообразите, самое красивое из встречавшихся мне человеческих тел — Ходячий Оргазм — уплыло навечно.

— Я бы так не говорил, Клэр, — отвечаю я, хотя знаю, что она права. — Может, он заехал куда-нибудь поесть.

— Не вешай мне лапшу на уши, Энди. Прошло три часа. И сумку он забрал. Просто понять не могу, почему он вдруг взял и уехал.

Я могу.

Между тем обе собаки голодными глазами смотрят на фисташки, которые чистят Дег и Клэр.

— Знаете самый быстрый способ отделаться от собак, которые клянчат у стола? — спрашиваю я; в ответ — невнятное бормотание. — Дайте им вместо мяса кусочек морковки или оливку — главное, чтоб с искренним выражением лица. Они посмотрят на вас как на психа и исчезнут в одну секунду. Конечно, их мнение о вас изменится в худшую сторону…

Клэр пропускает мою речь мимо ушей.

— Естественно, это значит, что придется ехать за ним в Нью-Йорк. — Она встает и направляется к двери. — Похоже, мальчики, в этом году у меня будет Рождество со снегом. Черт, какая же это гадость — эмоции-фикс. — Рассматривает свое лицо в зеркало, висящее возле двери. — Мне еще даже не тридцать, а верхняя губа уже сморщивается. Я обречена. — Она уходит.

— За свою жизнь я встречался с тремя женщинами, — говорит мой босс и сосед, мистер Макартур, — и на двух из них женился.

Бар «У Ларри», поздний вечер. Два полулилипута — торговцы недвижимостью из Индайо — тянут «ай-яй— яй» в выносной микрофон, принадлежащий нашей chanteuse [41]Лорейн, которая вместе со своим электронным хрипуном «ритм-напарником» отдыхает от показательной настройки инструментов и, млея от собственного очарования, пьет у стойки белое вино. Ночь вялая; чаевых кот наплакал. Мы с Дегом вытираем бокалы (довольно непыльное, как ни странно, занятие) и слушаем, как мистер М. откалывает свои коронные номера. Мы подбрасываем ему темы; ни дать ни взять телешоу Боба Хоупа, в котором напрямую участвуют телезрители. Никогда не смешно -и все же смешно.

Кульминацией вечера была престарелая Неудавшаяся За-За Габор, наблевавшая целую лужу «коктейлей с прицепом» на палас у игрового автомата «Всезнайка». Событие редкостное; клиенты бара при всей своей маргинальное™ строго блюдут правила хорошего тона. Но самое интересное произошло чуть позже. Дег позвал: «Мистер М.! Энди! Идите-ка сюда, посмотрите…» На паласе посреди слившихся в платонических объятиях кукурузы-и-спагетти лежало штук тридцать полупереваренных в желудке желатиновых капсул. «Ого-го. Если это не выигрыш в „Жизнь-лото“ — не знаю уж, что тогда считать подарком судьбы. Эндрю, „скорую“!»

Это было два часа назад, а теперь, ублажив свои мужские гормоны беседой с бригадой «скорой помощи» и демонстрацией познаний в медицине («Стоп, — встревал Дег, — а может, применить раствор Рингера?»), мы слушаем историю личной жизни мистера М. — очаровательные, до-первой-брачной-ночи-ни-ни романы; исполненные целомудрия первое, второе, третье свидания; почти незамедлительно — свадьба, и вскоре — жуткая куча детей.

— А что же та, на которой вы не женились? — спрашиваю я.

— Она угнала мою машину. «Форд». Золотистый. Не сделай она этого, я, вероятно, женился бы и на ней. Я тогда был не сильно разборчив. Помню, раз по десять на дню дрочил за своим письменным столом и думал, что девушка почувствует себя оскорбленной, если свидание не приведет к свадьбе. Мне было одиноко, жил я в Альберте. МТБ в наше время еще не было.

С миссис и мистером М., Филом и Айрин, мы с Клэр познакомились в один прекрасный день много-много месяцев назад, когда заглянули через забор и были встречены миазматическими клубами дыма и радостным возгласом мистера М., облаченного в передник с надписью «Кушать подано». Нас тут же пригласили и всучили нам банки с прохладительными напитками и «Айрин-бургеры». Повеселились всласть. Как раз перед тем как Мистер М. вышел в сад со своей укулеле [42], Клэр шепнула: «Я чувствую, что где-то около дома находится клетка с шиншиллами». (НА ЗВЕРОФЕРМЕ ЕДЯТ ОДНИ БИФШТЕКСЫ!)

По сей день мы с Клэр ждем не дождемся, пока Айрин отведет нас в сторонку и заговорщическим шепотом поведает нам священные тайны косметических продуктов (она их распространяет от фирм, то есть складирует в гараже, будто непривлекательных, с-рук-не-сплавлябельных котят). «Душенька, пока я не набрела на этот крем, у меня на локтях просто какая-то сосновая кора была».

Они милые. Они принадлежат к поколению, считающему, что в «стейк-хаузах» должно быть сумрачно и прохладно (черт побери, они всерьез воспринимают «стейк-хаузы»). На носу у мистера М. бледная паутина вен, вроде той, которую домохозяйкам ЛасПальмаса за большие деньги убирают склеротерапией с внутренней стороны ног. Айрин курит. Оба носят купленные на распродажах спортивные костюмы — они лишь на закате жизни обнаружили, что у них есть тело. В них воспитали пренебрежение к телу, и это немного печально. И все же лучше поздно, чем никогда. Они — как бальзам на раны.