Сумасбродка, стр. 41

— Как вам нравится этот чудесный денек, сэр Генри?

— Вы изволили вернуться как раз вовремя! Будь я проклят, но такого в моем доме я больше не потерплю! — Тут сэр Генри завопил так, что задрожали стекла: — Или заберите отсюда эту девчонку, или я навсегда сошлю ее в Йорк!

— Девчонку? В Йорк? Простите, милорд, у вас здесь что-то случилось?

— Я же говорил вам, что в доме все кувырком! Мне поздно подают завтрак, и он приготовлен из рук вон плохо! Лакей осмелился порезать меня бритвой! А теперь Дарнли сговорился с миссис Смитерс и заявил, что или они останутся в доме — или она! Им, видите ли, надоела эта суета и неразбериха! Так вот, я все успел обдумать. Уинифред мечтает заполучить к себе младшую сестру — и на здоровье! Пусть заберет! Увезите ее, милорд, увезите прямо сегодня!

— Прошу меня простить, сэр Генри, я не совсем понимаю вас. Вы действительно желаете избавиться от своего единственного ребенка?

— Если бы ребенок был мужского пола, все пошло бы иначе! А когда родилось это пугало с разноцветными глазищами, от него пошла одна суета. К тому же миссис Финн просто не выносит девчонку!

Грей молча обошел сэра Генри и направился в дом.

— Сэр, вы не можете просто так взять и уйти! Решите же что-нибудь наконец!

— А позвольте поинтересоваться, какую выгоду я буду иметь с того, что избавлю вас от этой помехи? — недоверчиво процедил барон.

В это время Джек, войдя на лестницу, стояла, прислушиваясь, ни жива ни мертва. «Ох, Грей! — молила она про себя. — Только не перегни палку!»

— Ну а чего бы вы хотели? — Тон сэра Генри сразу заметно переменился.

Барон напряженно всматривался вдаль, изображая глубокую работу мысли.

— Денег! — изрек он наконец.

— Вы хотите, чтобы я заплатил вам за то, что вы заберете Джорджи?

— Вот именно, — подтвердил Грей. — Скажем, вы определите нечто вроде годового содержания в сумме ста фунтов, с помощью которых я хотя бы покрою расходы на ее еду и платье.

— Да за такие деньги можно нарядить саму королеву! Десять фунтов — и ни гроша больше!

— Ладно, так и быть, пятьдесят. И учтите, больше я уступать не намерен. Не забывайте, что мне еще придется платить жалованье этой ее няньке, Долли. Кроме того, от вас потребуется составленная по закону бумага, в которой будет сказано, что вы уступаете мне все права на девочку и я становлюсь ее опекуном, а вы, сэр Генри, полностью отказываетесь от своих родительских прав.

— Разумеется, отказываюсь! — Сэр Генри радостно потер руки — ведь он свято верил в то, что одержал великую победу. Ну что ж, тем лучше.

— Если так, то нечего зря тянуть время, — заметил Грей. — Наверное, для вас не секрет, что Джек не очень-то нравится у вас. Как только будет покончено с формальностями, мы тут же уедем. Где здесь поблизости можно отыскать стряпчего?

Ровно в три часа пополудни Грей уселся в свою карету. Напротив устроились его жена и ее младшая сестра, заботливо укутанная в старое пальто Джек. Барон постучал кучеру, и, пока карета не миновала ворота поместья, никто не произнес ни слова.

— Как ты думаешь, он и в самом деле будет посылать тебе пятьдесят фунтов на содержание Джорджи? — недоверчиво спросила Джек.

— Как бы не так! Но разве сейчас это важно? Мне необходимо было до конца быть таким же прижимистым негодяем, каким является сам сэр Генри, — иначе бы он нас мигом раскусил и не отдал Джорджи, не содрав с меня кругленькую сумму!

— Он просто мерзкий тип!

— Что верно, то верно. Но у меня есть предчувствие — он очень скоро получит по заслугам, если все-таки женится на миссис Финч.

— С чего ты это взял?

— Когда я прощался с Дарнли и миссис Смитерс и благодарил их за успешно проведенный спектакль, они шепнули мне кое-что. Кто-то из слуг в Сит-Палас разнюхал, будто первым мужем миссис Финн был чрезвычайно богатый джентльмен, который загадочным образом скоропостижно скончался сразу после свадьбы.

— Неужели он был настолько старым?

— Ему не исполнилось и шестидесяти. Но важно не это, Миссис Финч оставалась вдовой целых четыре раза!

— Вот это да! — Джек изумленно уставилась на мужа. — Но послушай, Грей, мой отчим еще не старик и не такой богач!

— Так по-твоему, миссис Финч просто в него влюбилась?

— А что, он умеет пускать пыль в глаза. Моя мама до самой смерти отказывалась верить в то, что он совсем не такой, каким видели его окружающие.

— Чему быть, того не миновать, — философски заметил Грей и наклонился вперед, чтобы поправить на Джорджи воротничок. Девочка лишь молча смотрела ему в лицо и не проронила ни звука. — Похоже, лорд Рай тоже положил глаз на эту достойную леди. Я слышал, будто она не раз появлялась в свете в его обществе.

Джек расхохоталась, схватила в охапку Джорджи, крепко прижала к себе и поцеловала в макушку.

— Ах, милая барышня, у тебя такие шелковистые волосы! Полюбуйся, Грей, как они блестят! Разве не прелестно?

— Я слышала, как па…

— Твой папа?

Малышка кивнула. Грей гадал, сможет ли она когда-нибудь в жизни произнести без запинки имя родного отца.

— Он говорил сам с собой, что добьется своего и окрутит проклятую кобылу.

— Кобылу?

Двое взрослых изумленно уставились на ребенка. Наконец Грей произнес, стараясь скрыть смущение:

— По-моему, это уже удар ниже пояса!

— Они оба только и думают, как обвести друг друга вокруг пальца! — Джек сокрушенно покачала головой. — Что ж, им предстоит нелегкая борьба…

— И пусть победит сильнейший! — докончил Грей. Он наклонился и ласково погладил Джорджи по щечке. — У тебя превосходная память, Джорджи! Ну а теперь скажи, тебе нравится Лондон?

— А что такое Лондон?

Глава 22

— Вот уж не предполагал, что детская в моем доме так скоро перестанет пустовать! — Грей внимательно следил за тем, как Джек укладывает сестру в маленькую изящную кроватку. Это легкое сооружение с шелковым пологом и кружевными простынками пришлось самым срочным образом доставать с чердака. Не исключено, что в ней спала еще его бабка, — кто знает! Во всяком случае, кроватка была очень старой. Джек тем временем запела колыбельную — довольно пискляво, но по крайней мере не фальшиво.

Допев песенку до конца и с улыбкой кивнув на няньку, она сказала:

— Нам повезло, что Долли так крепко любит Джорджи и согласилась переехать сюда. Слишком большие перемены могут повредить малышке. Когда за ней явилась из Йорка сестра моего отчима, Джорджи было очень плохо. Она боялась попадаться на глаза взрослым, как будто надеялась, что если будет вести себя тихо как мышь, то про нее забудут и оставят в покое. Зато сейчас, я уверена, все будет в порядке — и это благодаря тебе, Грей!

— Ну а теперь, Долли, — Джек обернулся к няньке, — познакомься, это миссис Пиллер. Она самая лучшая экономка в Лондоне. Миссис Пиллер знает меня с трех лети все это время не устает жаловаться, что наш дом слишком мрачен без детского смеха. Она сказала, что ты можешь занять спальню напротив детской.

— Даже не верится, что теперь я буду жить в Лондоне! — широко улыбнувшись и показав отличные белые зубы, воскликнула Долли, которой едва исполнилось восемнадцать. Следом за миссис Пиллер она отправилась к себе в спальню, и Грей заметил, что Джек как-то странно посмотрела ей вслед.

— Уж не ревнуешь ли ты кого-нибудь к нашей новой служанке? — насмешливо спросил он.

— Приревновать к Долли из-за того, что она краснеет всякий раз, когда видит тебя? Могу поклясться, что я и не думала ни о чем таком!

— Да нет же, Джек! Разумеется, она краснеет оттого, что ты постоянно норовишь поцеловаться со мной в ее присутствии. Я всего лишь хотел сказать, что ты ревнуешь, потому что она слишком близка с Джорджи!

— Милорд, приехал граф Нортклифф, — сообщил, появляясь в дверях, Куинси. — Они с супругой хотят поприветствовать молодую леди.

— Просто ужас, с какой скоростью разносятся по Лондону вести! Мы же едва успели войти в дом!