Сердце колдуньи, стр. 8

— Ладно, — решился Бишоп, — сейчас расскажу.

Через час после того, как Бишоп снова осыпал похвалами близнецов и малышку Элеонору, ему позволили улечься на узкую кровать в крохотной комнатушке с одним окном, выходившим на живописные зеленые холмы Корнуолла. Стояла прекрасная весенняя ночь, и в небе висели огромные звезды.

Наутро, прежде чем отправиться в Пенуит, до которого было двадцать пять миль, он поблагодарил хозяина и на прощание сказал:

—Я не слишком молод, чтобы жениться, но чересчур молод, чтобы умереть.

— Не ной, Бишоп! — ободрил Дьенуолд. — Впервые я женился в восемнадцать лет. И рад, что от этого брака появился на свет Эдмунд. Но ты прав: если мужчине предстоит умереть, он по крайней мере заслуживает настоящей брачной ночи.

Бишоп не успел ответить, как Дьенуолд окликнул шута. Тот лежал на полу, по обыкновению, зарывшись в тростник и жуя кусок сыра.

— Эй, болван, спой трогательную песню для сэра Бишопа Лита, который стал бароном Пенуитом. Да, спой для человека, которому предстоит битва с древними жрецами и проклятиями!

Круки наскоро проглотил сыр, вскочил, вытянулся в полный рост, хотя при этом едва доставал Бишопу до подмышки, и заорал во все горло:

— Ну и гнусный же стишок! — поморщился Дьенуолд, пнув дурака в ребра, отчего тот отскочил и проворно прошелся колесом по сладко пахнувшему тростнику. — Людей не жарят, ты, олух стоеросовый! То есть не жарят, а заживо варят в кипящем масле. Я однажды видел такое. У меня все внутренности слиплись от страха. Ну и зрелище! Филиппа, а ты что скажешь? Жарят людей или варят?

— Ах, господин, мне совсем не понравились эти вирши, — досадливо бросила жена. — Можно я тоже поддам ему как следует?

— Нет, — покачал головой Дьенуолд. — Я врезал ему по ребрам, он перекувырнулся, и сделал это на совесть.

— Предпочел бы, чтобы меня пнула принцесса почти королевской крови, — объявил Круки, низко кланяясь Филиппе. — Нога у хозяина до ужаса жесткая.

— Вспомни, дурак, когда она в последний раз лягнула тебя, едва не вышибла душу!

— Сэр Бишоп! — воскликнул шут с очередным поклоном. — Желаю вам доброго пути и обещаю в следующий раз сложить более достойный стишок и с более приятным содержанием. Если, конечно, сумеете еще раз вернуться сюда. Кстати, а рыцаря нельзя запечь живьем?

На этот раз уже у Бишопа зачесались руки задать дураку хорошую трепку.

Глава 4

Замок Пенуит, Корнуолл

Чем ближе Бишоп продвигался к Пенуиту, тем жарче становилась погода, что было весьма необычно, поскольку из того, что он слышал и видел, здесь, в Корнуолле, дождей было не меньше, чем во всей Англии. А в этой части страны солнечные дни можно было пересчитать по пальцам. Но в последнее время с небес не упало ни единой капли, словно проклятие Пенуита уже поразило землю. Пересохшая почва потрескалась. На каждом камне, каждом кусте, каждой древесной ветке лежал толстый слой пыли.

Плохо дело. К владению наверняка примыкают фермы, сады и огороды, нуждающиеся в живительной влаге. Это забытое Богом местечко на западе Корнуолла, даже в лучшие времена считавшееся глушью, теперь напоминало раскаленный ад. Интересно, знал ли об этом король Эдуард?

Они поднялись на небольшой холм, и перед ними предстал Пенуит. Выстроенный в период правления Ричарда Львиное Сердце, Пенуит царил над всей окрестностью: гигантский каменный кулак с толстыми стенами. Мрачный, Неприветливый. Его тень едва доползала до крошечного городка с тем же названием, притулившегося на склоне соседнего холма, представлявшего прекрасный наблюдательный пункт. Каменные стены излучали жар.

Бишоп придержал Бесстрашного и оглядел крепость. Его отряд вытянулся в одну линию, готовый к бою: копья и щиты подняты, кони призывно ржут. Но Бишоп знал, что они напуганы. Что же, может, это и неплохо. По крайней мере будут держаться начеку.

На стены Пенуита вышло не более пятерых воинов. Странно! Впрочем, остальные четыре неудачливых жениха взяли Пенуит без единой Стрелы.

Да он и не привел с собой войска. Даже полному глупцу это очевидно. Пусть пятеро солдат хорошенько рассмотрят пришельцев, убедятся, что никакие возможные враги не скрываются в ближайших зарослях. Правда, здесь и зарослей особенных не было. Где тут спрятаться?!

Замок был хорошо укреплен, ров — глубок, но пересох из-за засухи, а мост поднят. По углам замка стояли четыре круглые башни высотой не менее сорока футов. На башнях не было часовых. Это уже совсем неслыханно.

Бишоп остановил коня на краю рва и крикнул:

— Я сэр Бишоп Лит. Послан сюда королем Эдуардом. Я пришел не со злом. Впустите меня, чтобы каждый обитатель замка смог услышать приказ его величества!

Голова в шлеме исчезла. Время шло. Горячий ветер поднимал клубы тонко измельченной глины, покрывавшей людей и коней и проникавшей в каждую щель доспехов.

— Клянусь, Бишоп, — пробормотал Дюма, ветеран небольшого отряда, — я собственными глазами видел вылезшие из-под шлема седые волосы. Что это за место?

— Надеюсь, мы скоро все узнаем. И ухитримся при этом остаться живыми.

Наконец на стене появился высокий старик и громко объявил, приложив рупором ладони ко рту:

— Я лорд Веллан де Гай. Ты назвал себя Бишопом Литом. Откуда мне знать, действительно ли ты приехал от короля?

— Вряд ли я могу захватить твой замок, лорд Веллан, — откликнулся Бишоп, откинув голову. Он снял шлем, и жаркий ветер высушил пот на его лице. — Со мной только одиннадцать человек. Сами видите, здесь нет ни валунов, ни деревьев, за которыми можно спрятаться. Поэтому вы вполне можете рискнуть и открыть ворота. Клянусь Господом нашим, я не причиню вам зла. Я просто посланец короля.

Лорд Веллан долго молчал. Ветер развевал длинные седые волосы. Бишопу хотелось увидеть его лицо, полускрытое густой белой бородой, но пока что это было невозможно. Бишоп так и не дождался ответа, но через несколько минут старые петли визгливо заскрипели, и тяжелый деревянный мост стал медленно опускаться. Вслед за этим поднялась решетка. Бишоп кивнул своим людям и легонько тронул шпорами бока Бесстрашного. Но конь неожиданно отпрянул, мотнул головой и жалобно заржал. К удивлению Бишопа, рядом тут же послышалось ответное ржание. Только этого ему и не хватало! Кобыла в охоте рядом с Бесстрашным, самым могучим и похотливым жеребцом во всей стране! Нужно бы давно позвать коновала и охолостить Бесстрашного, но он любил этого закаленного в битвах, хитрого, как змея, жеребца. Истинный воин в обличье животного!

Бишоп повел людей вперед, каждую секунду ожидая худшего, неотрывно наблюдая за острыми железными копьями решетки, вполне способными перерубить надвое рыцаря в доспехах. Только сейчас он осознал, что это его владение.

Или будет принадлежать ему, если лорд Веллан того пожелает. Да. Его решетка, его мост, его пустой ров.

Они проскакали через внешний двор, открытые ворота и оказались во внутреннем дворе. Бишоп прислушался. Обычные мирные звуки. Грохочет кузнечный молот, всполошенно лают собаки, вопят дети, хохочут и перешучиваются взрослые. Но стоило им очутиться во дворе, настала гробовая тишина. Кузнец отложил молот. Даже животные, казалось, почуяли опасность.

Бишоп знал, что они видят. Будущего пятого мужа. Пятого, вот-вот готового сойти в гроб мужа. Должно быть, гадают, как именно он умрет. Ну нет, не дождутся!

Улыбаясь, он остановил коня неподалеку от широких каменных ступеней, ведущих в парадный зал.