Требуется сообщник, стр. 23
Ведьма макушкой едва доставала Женьке до подбородка, глазки, как буравчики, просверлили гостью насквозь. Крохотный на фоне щек носик задрался вверх, что должно было означать высокомерие. Коротко стриженные русые волосы, смазанные маслом и повязанные синей лентой, были спутаны, над ними вилась пара мух. В ушах болтались огромные деревянные серьги. Одежда ведьмы тоже впечатляла – желтая рубаха и заляпанный ярко-зеленый сарафан, перепоясанный по «экватору» фиолетовой лентой. Короткий подол открывал на обозрение красные лапти и серые онучи.
«Точно ведьма, – уже не столь уверенно подумала Женька. – Кто еще рискнет ходить в таком виде».
– Здравствовать вам, – девушка поклонилась и едва не столкнулась лбами с подошедшей ближе хозяйкой.
– И тебе. – Закончив «буравить» гостью, ведьма развернулась и шагнула в дом, бросив через плечо: – Стой здесь, сейчас зелье приворотное вынесу.
– Я не за этим, – поспешно остановила ее Женька. – Мне карету заговорить надо. Плачу золотом.
– Золотом? Идем.
Не тратя слов, ведьма захлопнула хлипкую дверь и заспешила по улице, размахивая короткими ручками.
– А вы справитесь? – рискнула спросить Женька и врезалась в остановившуюся ведьму.
– Ты знаешь, кто я? – сурово осведомилась та.
– Ну…
– Я – Маруссия!
– Маруся?
– Дура ты, – высокомерно бросила ведьма. – Не Маруся, а Маруссия. Что значит – Малая Русь! Да тут все окрестная сила на мне держится!
Не дожидаясь ответа, она засеменила дальше, и Женька пристроилась сбоку.
– То есть вы тут самая главная? – продолжала допытываться она. Очень уж не хотелось ударить в грязь лицом перед Михаилом Николаевичем, приведя шарлатанку.
– Самая сильная, – поправила Маруссия. – На силе природы мое искусство основано.
– И птицу вы подослали? Вот спасибо!
– Кого? Э… я, конечно, кто ж еще! Сильнее меня, девица, только Баба-яга, но она далеко живет, так просто до нее и не доберешься.
За разговорами они быстро пришли к постоялому двору, и Женька указала на карету на заднем дворе.
– Вот ее заговорить надо, чтобы она прошла сквозь магическую границу, выставленную против Ко… моего дяди, и ее никто не заметил. Можете?
Походив вокруг, пошептав, поплевав и отколупнув кусочек краски, Маруссия кивнула.
– Сделаю. Ты того, половину денег вперед.
Женька послушно подала золотую монету. Монета моментально исчезла в складках сарафана, после чего началось таинство.
– Принеси мне чеснок, только, смотри, прошлогодний, горшок колодезной воды, кувшинчик подсолнечного масла, соль, ступку и пестик, – распорядилась Маруссия.
Женька быстро приволокла все необходимое, и ведьма принялась за работу. Для начала она села на землю, сложила пухлые ладошки и замычала сквозь сомкнутые губы.
– Вам плохо? – участливо спросила Женька.
– Заткнись и отойди. Я выхожу на связь с природой.
– А-а-а.
Отмычавшись, Маруссия растолкла в ступке головку чеснока с солью, бросила следом чешуйку краски, добавила масло, затем опрыскала карету колодезной водой и, сделав из растущей вдоль забора травы кисточку, принялась обмазывать карету смесью из ступки.
Запахло, как в узбекском ресторане, и Женька отступила еще на шаг, теперь уже добровольно. Закончив с обмазкой, ведьма встала позади кареты и, делая руками сложные пассы, принялась читать заклинание. Вот за этим занятием их и застал Кощей.
– Это что?
Он подошел сзади и уже с минуту наблюдал, как странная женщина прыгает вокруг кареты, то взмахивая руками, как прибитая ворона, то потрясая кистями, то сжимая и разжимая пальцы, и при этом что-то бормочет.
– Ведьма, – гордо пояснила Женька. – Самая лучшая. Маруссия зовут, что означает Малая Русь, так как сильнее ее только Баба-яга.
– О… А чем здесь так странно пахнет? – сморщив аристократический нос уточнил Кощей.
– Составляющая часть заклинания.
Тут Маруссия повернулась и строго попросила:
– Можно потише? Я работаю.
Кощей натянуто улыбнулся.
– Простите, уважаемая, – и, не убирая улыбки, уголком рта прошипел: – Ты кого мне приволокла?
Женька заподозрила, что сплоховала, и, так же улыбаясь, на случай, если ведьма обернется, зашептала:
– Да она самая настоящая, точно говорю. Там даже паучок перед входом висел, сторожил, и она птицу натравила…
– Он не висел, он повесился, – прошептал Кощей. – А пустельгу я тебе в защиту снарядил.
– Уй! – выдохнула Женька, но у Кощея натянутая улыбка уже перетекла в искреннюю, и он ободряюще подмигнул.
– Нормально. Эта д… дама, сделает все, как нужно нам. Эй, уважаемая, – Кощей осторожно постучал кончиком трости по плечу Маруссии и, пока та разъяренно оборачивалась, просто засиял обаянием и с чуть виноватым видом спросил: – Вы ведь не «понто», а «порто» сказали, верно?
– Естественно, – высокомерно отозвалась Маруссия.
– Уф! – облегченно выдохнул Кощей. – Простите, конечно же «порто», не могла же такая искушенная дама сделать столь очевидную ошибку.
Женька могла поклясться, что слова «порто» во всей этой белиберде не звучало, но предпочла помалкивать.
Презрительно фыркнув, ведьма вернулась к работе. Ее еще раза три отвлекал назойливый клиент, по всей видимости глуховатый, но все же удалось довести заклинание до конца. Не споря с тем, кто платит, Маруссия меняла слова, соглашалась с любой формулировкой, которую предлагал клиент. В ее профессии заклинание не играло важной роли, она рассчитывала только на свою «природную силу», объясняя карете, что надо делать. Получив плату, Маруссия поклонилась и удалилась со всем возможным достоинством. Ей вслед молча смотрели Кощей и Женька.
– М-да, – заключил Кощей.
– Извините, – понурилась Женька.
– Ничего страшного, детка, – утешил ее злодей. – Я даже завидую, самостоятельно отыскать подобное чудо не каждому дано. Идем, надо распорядиться отмыть карету.
– Неужели она вообще ничего не знает?
– Отчего же, кое-что знает. Примерно как школьник старших классов о высшей математике. Интегралы же проходят.
– Тогда что вы ей подсказывали?
– Гениальный ход, – без тени хвастовства ответил Кощей, пропуская Женьку вперед. – Теперь на карете охранное заклинание, наложенное не моей рукой, и, уж прости, не ведьмой. Оно позволит соглядатаям быстро отыскать карету и решить, что мы с тобой внутри. Напомни потом пару капель крови на ось нанести.
– Вашей?
– Нашей. Все гениальное просто! Внутри будут двое, а кровь даст понять, что это мы. При определенной удаче обман раскроется дней через десять, и у нас будет неплохая фора.
С утра пораньше они распрощались с Йоханесом и Маняшей. Кощей напомнил о необходимости нанять надежного человека, чтобы из Франкии перегнал экипаж к дому Максета в Лондоне, пожелали друг другу доброго пути и расстались.
Расплатился Кощей заранее, и теперь, быстро собрав свой чемоданчик, закинул на плечо свернутый ковер, прихватил Женьку, трость и незаметно слинял из города. Скрывшись в ближайшем лесу, Кощей облегченно вздохнул, избавившись от «клоунского» наряда.
– Теплее одевайся, – бросил Кощей, не оборачиваясь, и одернул сюртук.
– Куда теплее-то, – отозвалась Женька.
– Я там свитер тебе купил. Готова? Давай усаживаться, не то вспотеешь и подхватишь воспаление легких. Возись потом с тобой.
Кощей дал ковру приказ на взлет.
– Станет холодно, говори сразу, – велел он, пока ковер вертикально поднимался над лесом.
– Заботитесь? – не поверила Женька.
– Хм. У меня нет с собой лекарств от пневмонии, – дипломатично ответил Кощей.
Он поколдовал и создал нечто вроде щита, защищающего от встречного ветра. Вот только от холода спасения не было.
Глава 5
Ковер поднялся высоко и, повинуясь приказам, понесся к Англии. Судя по мельканию внизу, летел он со скоростью ранних пассажирских самолетов. В самом начале полета внизу на секунду появилась карета, влекомая четверкой лошадей, и быстро скрылась позади. Города и деревни перемежались лесами, полями, некоторое время летели вдоль сверкающей ленты реки, затем стало не до красот. Съежившись, Женька дрожала как осиновый лист. Не спасали ни свитер с ветровкой, ни плед из чемоданчика Кощея. Зубы выбивали дробь, рискуя сломаться друг о друга, а руки и лицо, хоть и спрятанные под пледом, онемели и потеряли чувствительность.