Семья Корлеоне, стр. 102

— Где Майкл? — спросил Вито жену, которая стояла у плиты вместе с миссис Колумбо.

Кармелла готовила фаршированные braciol’, а миссис Колумбо скатывала в ладонях фрикадельки и бросала их на шипящую сковороду.

— Наверху, у себя в комнате, — ответила Кармелла, и в ее голосе прозвучало недовольство. — Как всегда, с головой ушел в книгу! — Когда Вито отправился из кухни за Майклом, Кармелла крикнула ему вдогонку: — Пусть немедленно спускается сюда! Это вредно для здоровья!

Вито застал Майкла в кровати, лежащим на животе с водруженной на подушку книгой. При появлении отца мальчик обернулся к двери.

— Папа? — спросил он. — Почему мама на меня злится? Я что-то натворил?

Сев на кровать, Вито похлопал сына по ноге, показывая, чтобы тот не беспокоился: никто на него не злится.

— Что читаешь? — спросил он.

Перевернувшись на спину, Майкл положил книгу на грудь.

— Историю Нового Орлеана.

— Нового Орлеана? — переспросил Вито. — Зачем тебе понадобилась история Нового Орлеана?

— Затем, — ответил Майкл, складывая руки на книге. — Это то место, где произошло самое массовое линчевание в истории Соединенных Штатов.

— Это ужасно, — пробормотал Вито. — Но зачем ты читаешь об этом?

— Думаю, можно будет подготовить доклад на эту тему.

— Я полагал, ты собираешься подготовить доклад о Конгрессе.

— Я передумал, — сказал Майкл. Книга соскользнула у него с груди к изголовью. — Я больше не хочу готовить доклад о Конгрессе.

— Это еще почему? — удивился Вито.

Положив руку сыну на ногу, он следил за выражением его лица. Майкл только пожал плечами и ничего не ответил.

— Значит, теперь ты готовишь доклад о том, как на Юге линчевали негров? — Он поднял галстук вверх, уронил голову набок и высунул язык, надеясь рассмешить сына.

— Это были не негры, пап, — возразил Майкл. — Это были итальянцы.

— Итальянцы? — Откинувшись назад, Вито недоуменно посмотрел на сына.

— Доками в Новом Орлеане заправляли ирландцы, — объяснил Майкл, — до тех пор пока не появились сицилийцы и не отобрали у них почти всю работу.

— Сицилийцы тысячи лет трудились в океане, — заметил Вито.

— И все было в порядке до тех пор, — продолжал Майкл, — пока не появились итальянские гангстеры, предположительно мафия…

— Мафия? — перебил его Вито. — Какая еще мафия? Это написано в твоей книге? Такой вещи, как мафия, не существует, по крайней мере здесь, в Америке!

— Ну, тогда гангстеры, пап, — поправился Майкл. Было очевидно, что ему не терпится закончить свой рассказ. — Гангстеры застрелили начальника полиции, и после того как они были оправданы…

— Оправданы, — ухватился за слово Вито. — Значит, они этого не делали, так?

— Некоторые из них были оправданы, — объяснил Майкл, — но, вероятно, это было делом рук гангстеров. Поэтому разъяренная толпа простых людей ворвалась в тюрьму и расправилась со всеми итальянцами, кто только попался им в руки. Одновременно было линчевано одиннадцать человек, большинство из которых, скорее всего, были невиновны.

— Большинство? — спросил Вито.

— Да, — подтвердил Майкл. Он посмотрел отцу в глаза. — По всей видимости, все это произошло из-за горстки бандитов.

— О, — пробормотал Вито. — Понятно. — Он выдержал взгляд сына, и тот в конце концов отвернулся. — И вот о чем ты собираешься поготовить доклад, — сказал он.

— Возможно, — ответил Майкл. Он снова поднял взгляд на отца, и в его голосе прозвучала резкость. — Быть может, я напишу об американцах итальянского

происхождения, ветеранах Великой войны. [68]Эта тема также кажется мне интересной. В этой войне геройски прославились много итало-американцев.

— Не сомневаюсь в этом, — сказал Вито. — Майкл… — начал он, словно собираясь что-то объяснить сыну, но осекся и лишь молча посмотрел на него и ласково потрепал его по щеке. — У каждого человека своя судьба, — сказал он, взяв лицо мальчика в руки и привлекая к себе для поцелуя.

Казалось, Майкл ведет внутреннюю борьбу с самим собой. Наконец он подался вперед и обнял отца.

— Когда закончишь читать, спускайся вниз и присоединяйся к остальным. — Вито встал с кровати. — Твоя мать готовит braciol’… — Он поцеловал кончики пальцев, показывая, как это будет вкусно. — О, — спохватившись, добавил он, — это вот я достал для тебя.

Вито достал из кармана открытку, адресованную лично Майклу, с пожеланием отличной учебы, подписанную мэром Лагуардией. Протянув ее сыну, он взъерошил ему волосы и ушел, оставив его одного.

Глава 29

Сонни только успел налить в стакан воды из хрустального кувшина, как его легонько тронул за плечо коренастый парень с орлиным носом, в добротном костюме.

— Эй, Сонни, — сказал парень, — долго они еще пробудут там?

— Я с вами знаком? — спросил Сонни.

Неподалеку беседовали Клеменца и Тессио, рядом с небольшой группой друзей и сподвижников шести донов, которые собрались на встречу в соседнем зале заседаний: пяти нью-йоркских донов и Димео из Нью-Джерси.

— Вирджил Солоццо, — представился парень, протягивая Сонни руку.

Сонни пожал ему руку.

— Уже заканчивают. — Он показал стакан воды. — Моему отцу пришлось так много говорить, что теперь ему нужно смазать трубы.

— Какие-то проблемы, Сонни? — спросил Клеменца.

Они с Тессио приблизились к Солоцце сзади и остановились по обе стороны от него. Клеменца держал в руке серебряный поднос, заваленный горками ломтиков ветчины и capicol’, колбасы, анчоусов и поджаренных хлебцев.

— Никаких проблем, — ответил Сонни. Он окинул взглядом щедрые яства, разложенные на длинном столе, и поваров в белых колпаках, с ковшами и черпаками, обслуживающих гостей. — Папа превзошел самого себя, — одобрительно заметил он. — Пир получился на славу.

— Это для твоего отца? — спросил Тессио, указывая на стакан воды у него в руке.

— Ага, — подтвердил Сонни. — Ему нужно смазать трубы.

— Эй! — окликнул Клеменца, указывая подносом на дверь в зал заседаний. — Avanti!

— Уже иду! — спохватился Сонни. — Madon’!

В зале заседаний церкви Святого Франциска, под портретами святых, украшающих стены, Вито продолжал свое выступление. Он сидел во главе стола на обычном стуле — трона, на котором восседал Марипоза, не было и в помине, — лицом к Страччи и Кунео, сидящим по одну сторону стола, Татталье и Димео по другую, а Барзини занимал место напротив. Вито махнул сыну, прося его принести воды. Поставив стакан перед отцом, Сонни занял место среди остальных телохранителей, выстроившихся вдоль стены.

Отпив глоток воды, Вито сложил руки на столе.

— Господа, — сказал он, — не сомневаюсь, сегодня мы здесь добились великих свершений. Прежде чем завершить встречу, я хочу повторить еще раз, дать вам свое слово — а вам, друзья мои, известно, что мое слово ценится дороже золота. Я даю вам слово, что война окончена. У меня нет никакого желания вмешиваться в дела всех тех, кто здесь присутствует. — Вито остановился, обводя взглядом собравшихся. — Как мы договорились, — продолжал он, — мы будем встречаться один или два раза в год, чтобы обсудить трения, которые, возможно, возникнут между нашими людьми. Мы установили определенные правила и пришли к соглашению, и я надеюсь, что мы будем неукоснительно соблюдать эти правила и соглашения, — а если возникнут какие-либо проблемы, мы сможем встретиться и разрешить их, как подобает порядочным бизнесменам. — При слове «бизнесменам» Вито выразительно постучал пальцем по столу. — Сейчас в Нью-Йорке пять семей, — продолжал он. — Семьи есть в Детройте, Кливленде и Сан-Франциско, и по всей стране. Настанет время, и все эти семьи — все те, кто согласится принять наши правила, — будут представлены комиссией, главной задачей которой будет поддержание мира. — Вито остановился, снова обводя взглядом сидящих за столом. — Всем нам известно, — сказал он, — что если и впредь будут происходить кровавые побоища, подобные тому, которое испортило недавний марш в нашем городе, если будет продолжаться тот дикий разгул, который творится сейчас в Чикаго, наши дни будут сочтены. Но если мы сможем вести свой бизнес мирно, все мы будем процветать.