Хозяин Соколиного гребня, стр. 58

– Не слушай других женщин, муж мой, никого, даже Ларен. Как только ей пришло в голову сказать, что она бы бросилась на тебя, не будь рядом Меррика! Право же, если ты начнешь прислушиваться к тому, что могут наговорить тебе такие, как она, то возомнишь о себе невесть что. Ты должен слушать только меня, меня одну, запомнил? Уж я-то никогда тебе не солгу.

– А что ты мне скажешь, Чесса?

– Что когда я гляжу на тебя, то мне хочется слиться с тобой навсегда.

– А что еще?

– Что я бы набросилась на тебя, даже если бы рядом торчал Меррик. Что касается Кири…

– Отец, я устала.

– Да, золотце, сейчас мы пойдем спать, – сказал Клив и испустил глубокий тяжкий вздох. Чесса тоже вздохнула.

Глава 21

Озеро Лох-Несс ярко блестело под лучами утреннего солнца. Сегодня было ясно, и туман больше не окутывал сосновые и дубовые леса на окрестных холмах таинственным, непроглядно белым покровом. Лесной край выглядел пустынным, диким и безжалостно суровым. С борта корабля Чесса хорошо различала густой подлесок из орешника и остролиста. Кругом на опушках цвел ярко-лиловый вереск, его заросли покрывали все, даже камни, и доходили до самого берега. Вся эта земля: и леса, и вересковые пустоши – выглядела какой-то покинутой, заброшенной. По небу пролетел золотистый орел, вслед за ним – скопа. Откуда-то доносились крики канюков. Было тепло и тихо, вода в озере была спокойной, и мужчины гребли легко, не борясь ни с ветром, ни с течением. Озеро было большим и даже возле устья реки очень широким. Вода в нем была пресная, но не прозрачно-голубая, как в норвежских фиордах, а темная, и в ней ничего нельзя было разглядеть.

– Клив, неужели это озеро и впрямь не имеет дна? – опасливо спросила Чесса, вглядываясь в мутную воду.

– Так говорят.

– Может быть, нам удастся увидеть это чудовище? Тебе говорили, как оно выглядит?

– Существует много различных описаний. Самое первое принадлежит святому Колумбе [8], который проповедовал здесь христианство более трехсот лет назад. Большинство считает, что лохнесское чудовище – это огромная морская змея с длинной тощей шеей и крошечной головой. Еще мне говорили, что на спине у него есть горбы, но количество этих горбов каждый называл разное.

– А вот и то, что мы ищем, – крикнул Эллер. – Кинлох. – И показал рукой на скалистый холм на западном берегу озера Лох-Несс. На его голой вершине стояла большая деревянная крепость, именно крепость, а не обычная усадьба, со стороны озера совершенно неприступная. Проникнуть в нее можно было бы только с суши, по узкому мысу, лишенному всякой растительности. Вдоль мыса шла широкая, хорошо утоптанная тропа, ведущая прямо к дому, только это был не длинный общий дом наподобие Малверна. Это была крепость. Она стояла особняком – громадное деревянное здание, занимающее всю верхнюю часть мыса.

Надворные же постройки – низкие бревенчатые строения с крышами из дерна – теснились на другом конце мыса, обращенном к берегу.

Здесь были коровник, овчарня, хлев для коз, а также большая коптильня, баня, уборная и две хижины для рабов. Вокруг простирались ячменные, ржаные и овсяные поля, тянущиеся до подножий холмов, поросших еловым лесом. Вся усадьба: крепость, надворные постройки, поля – была обнесена высоким частоколом из толстых, восьмифутовых сосновых стволов, скрепленных кожаными канатами. Верхний конец каждого столба был острым, как копье.

– Хорошие укрепления, – одобрил Меррик. – Если бы здешним хозяином был я, то не боялся бы, что мои владения захватят скотты, пикты или бритты. Когда мы были в Инвернессе, я, как и ты, Клив, прислушивался к разговорам. Набеги, вернее теперь уже не военные набеги, а просто небольшие грабительские налеты, здесь обычное дело. Но прежние ожесточенные битвы между викингами, скоттами и пиктами отошли в прошлое еще в минувшем веке, когда Кеннет Макалпин стал королем Шотландии. Он объединил скоттов и пиктов и перенес столицу страны на запад, в город Скоун. Нынешний король Шотландии зовется Константин.

Не отрывая глаз от мощной деревянной крепости, Клив медленно проговорил:

– Я помню, что внутри, слева от этих огромных дверей, есть гигантское деревянное изваяние – голова морской змеи на длинной шее. В ней прорезаны глубокие желоба, чтобы подвешивать на цепях котлы для варки пищи. Когда пища готова, одна из женщин просто передвигает голову змеи подальше от очага. Помню, однажды я посмотрел на эту голову и испугался, потому что она выглядела совсем как настоящая. Тогда моя мать засмеялась и сказала, что лохнесское чудовище служит ей и потому никогда не причинит мне зла.

– Клив, ты говорил, что твоя мать умерла незадолго до того, как тебя чуть не убили. А помнишь ли ты о ней что-нибудь еще?

– Нет. Единственное, что я помню, – это то, что волосы у нее были рыжие, почти такие же рыжие, как у Ларен, а глаза зеленые, как у тебя, Чесса. И она была небольшого роста.

– Итак, – сказал Меррик, поглаживая загорелой рукой подбородок, – что же мы предпримем? Не думаю, Клив, что твоему отчиму хотелось бы еще раз увидеть твое лицо. Наверняка он считает, что благополучно отделался от тебя двадцать лет назад. Мы не сможем взять крепость штурмом. Это невозможно. Однако должен быть и какой-то другой способ проникнуть внутрь, и я уверен, что ты его уже знаешь. Что до твоего старшего брата, о котором ты говорил, то его, должно быть, убили тогда же, когда пытались убить тебя.

– Я знаю, – ответил Клив. – Знаю. А теперь я в одиночку подойду к воротам палисада и скажу, что мне надо встретиться с лордом Варриком по очень важному делу.

– Ха, ты опять заговорил как дипломат, Клив, – сказала Чесса. – Однако, судя по всему, этот человек, Варрик, не обладает тем здравомыслием, которое отличает герцога Ролло и моего отца. Поэтому даже не надейся, что я позволю тебе войти в Кинлох в одиночку. Я пойду с тобой.

– Я тоже, отец, – заявила Кири. – А если ты меня не пустишь, я перестану есть.

– Ларен и Меррик тоже пойдут, – продолжила Чесса. – Когда там увидят сопровождающих тебя женщин и Кири, никому не придет в голову, что мы враги. К тому же, мой дорогой, не забывай, что я принцесса. А Ларен – родная племянница герцога Ролло. Вряд ли твой отчим отважится причинить вред двум таким важным дамам. Я уверена, что он не дурак.

Кливу все эти рассуждения показались сплошной бессмыслицей. Взглянув на людей Меррика, он увидел, что и они держатся того же мнения, однако, когда он попытался объяснить, что предпочитает идти один, Чесса твердо сказала:

– Даже не думай об этом. Ты мой муж. Я не пущу тебя туда одного, ни за что не пущу! А если ты пойдешь, то я начну морить себя голодом, как Кири.

Клив выругался. Спорить было явно бесполезно. Оставив всех воинов на кораблях, маленькая группа двинулась к широким воротам палисада.

Их окликнул старик, который стоял на мостках, идущих под верхней частью палисада. Клив, уголком глаза заметив ухмылку на лице Чессы, сказал:

– У меня есть важное сообщение для лорда Варрика. Как видишь, у нас на озере есть два корабля: военный и торговый. Мы оставили там всех наших воинов. Мы не собираемся на вас нападать. Как видите, нас всего-то двое мужчин, две женщины и ребенок. Отведите нас к господину Варрику.

Старик сплюнул, молча кивнул и отворил ворота. В проеме стояли четверо мужчин, одетые в оленью кожу. Они не походили ни на норвежцев, ни на датчан, ростом были заметно ниже Клива и Меррика и в отличие от большинства викингов у них были темные волосы и темные глаза. Их лица были разрисованы синими узорами, в которых сочетались круги и четырехугольники. Вид у всех четверых был злобный и свирепый.

Кири обхватила ногу Клива и уткнулась в его бедро.

– Отец, это чудовища! Они отрежут нам пальцы и зажарят их над огнем.

Один из мужчин расхохотался, и от этого грубого раскатистого хохота Кири испугалась еще больше.

– Нет, малышка, мы не чудовища, разве что когда приходится иметь дело с врагами. Пошли, мы отведем вас к Варрику, нашему господину. Вот только вопрос, захочет ли он вас принять.