Графиня, стр. 35

— Он вовсе не уродливый! — воскликнула я, готовая до последней капли крови защищать честь Джорджа, вскочила и оказалась лицом к лицу с молодой женщиной, отличавшейся особой, неяркой красотой, стройной, с темно-каштановыми волосами и бархатистыми карими глазами. Казалось, ей не более двадцати пяти лет. И одета просто и аккуратно, в голубое шерстяное платье. Даже острый подбородок, к моему удивлению, ничуть ее не портил.

— Миледи, — произнесла она, мило приседая.

— Мисс Джилбенк, я только что выиграла у Энди шиллинг.

Похоже, мисс Джилбенк успела узнать обо мне все и ничуть не изумилась тому неоспоримому факту, что мне всего лишь перевалило за двадцать один.

— Просто я не привыкла к собакам. Извините, я не хотела его обидеть, — произнесла она, кивнув в сторону Джорджа. — Вблизи он выглядит куда благороднее. Джудит, что там насчет шиллинга?

— Это было пари, — пояснила я, гадая, уж не способствовала ли только что развращению невинной души.

Но вместо упреков и неодобрительных взглядов мисс Джилбенк лишь покачала головой и вздохнула:

— Миледи, за все годы, что я здесь, этот ребенок выиграл у меня не менее пяти фунтов. Не бейтесь с ней об заклад, если не хотите разориться. Она чересчур везучая. И умна не по годам — настоящая мошенница, хотя кто бы такое подумал, глядя на это прелестное личико!

— А мне кажется, это талант, мисс Джилбенк, — вставила Джудит. — Придется спросить у папы, не игрок ли он.

— Да, он играет в карты, но без особого азарта, — подтвердила собеседница.

— Кроме того, я сама предложила, — оправдывалась я, ибо имела дурную привычку держать пари на все, что в голову взбредет. Обычно выигрывал дедушка. Но не всегда. Он-то как раз был азартным игроком, но любил повторять: «Тот, кто ставит на кон больше, чем может позволить себе потерять, заслуживает расстрела».

Мудрый был человек… хотя некоторые считали, что он слишком негибок и старомоден в своих взглядах. Так оно и было, но поскольку я разделяла почти все его верования и принципы, то считала всех, кто смел критиковать его, дураками. И никогда не забывала его высказывания о карточной игре. Становясь старше, я все чаще прислушивалась к историям о людях, которые проигрывали дома, состояния, даже лошадей и гончих… Большинство из них стрелялись. Помню рассказ о женщине, покончившей с собой, потому что проиграла драгоценности и муж отказался купить ей новые.

— Что такое мошенница, мисс Джилбенк?

— Мошенником называют человека, который так часто и легко выигрывает, что люди отказываются заключать с ним пари.

— Мне пока не хочется быть мошенницей, — заключила Джудит. — Если вы откажетесь заключать со мной пари, значит, мои накопления так никогда и не увеличатся.

— В таком случае, — вставила я, — придется тебе иногда проигрывать, чтобы завлечь побольше людей в свои сети.

— Верно! — обрадовалась Джудит и вновь обратилась к гувернантке:

— Мисс Джилбенк, это Энди, новая жена папы. Я считаю, она слишком молода для него, но Энди утверждает, что папа обожает Джорджа, — тут уже ничего не попишешь.

— Здравствуйте, — выпалила я, протягивая руку. Сбитая с толку, гувернантка долго непонимающе смотрела на нее, прежде чем пожать. Неужели считала, что я стану обращаться с ней как со служанкой?

— Добро пожаловать в Девбридж-Мэнор, миледи. Надеюсь, Джудит не успела обрисовать всех домочадцев самыми черными красками?

— О нет, она почти все время играла с Джорджем.

— Джордж вовсе не уродлив, мисс Джилбенк, — заверила Джудит. — Наверное, вам стоит надеть очки, чтобы получше его разглядеть.

Мисс Джилбенк присмотрелась к Джорджу, который оставил в покое рододендрон и радостно трусил к трем женщинам, по его мнению, находившимся здесь исключительно для его удовольствия. По пути он подхватил палку и весело ею помахивал. Джудит подбежала к нему. Мисс Джилбенк с улыбкой заметила:

— Очень рада познакомиться с вами. Его светлость рассказал мне о вас вчера вечером. Похоже, он очень счастлив.

Я снова уселась, сделала ей знак последовать моему примеру и, когда она послушалась, без всяких обиняков, но очень тихо, чтобы девочка не услышала, сказала:

— Я понятия не имела, что у моего мужа была вторая жена и ребенок от этого брака.

Идеально изогнутая бровь вопросительно приподнялась:

— О Господи, представляю, каким потрясением явилась для вас эта новость! Мне очень жаль!

— Вряд ли вы виноваты в том, что муж не захотел рассказать мне правду. Простите, не стоило мне говорить с вами об этом. Я просто думала вслух. И никак не пойму, почему он предпочел промолчать.

— Возможно, вы так дороги ему, что он боялся потерять вас, если скажет правду.

Звучит весьма романтично, но в то же время ужасно глупо и совершенно лживо. Нет, у Лоренса иные мотивы, хотя я пока не могу понять, какие. Улыбнувшись мисс Джилбенк, я осведомилась:

— Почему вы не вышли к ужину вчера вечером?

— Я не ужинаю с семьей, — спокойно ответила она, не спуская глаз с Джудит.

— А мы вчера прекрасно провели время. Может, и вы захотите когда-нибудь присоединиться к нам? Вряд ли так уж весело есть в одиночестве.

— Верно, но я уже привыкла.

Она криво усмехнулась, и я заметила, что передние зубы у нее немного неровные. Совершенно очаровательный дефект!

— Гувернантки — странные создания: ни пава ни ворона. Мне нравятся Брантли и миссис Редбрист, но они будут потрясены, если я вдруг вздумаю обедать на кухне, со слугами.

— Не желаете ли спуститься к ужину сегодня вечером, мисс Джилбенк?

— Спасибо, миледи, с радостью.

Она немного помолчала, взирая на Джудит, старавшуюся вырвать палку из стиснутых челюстей Джорджа. Тот упирался в землю задними ногами и рычал, но ничто не помогло. Джудит попросту раскрыла руками его пасть и схватила палку. Я улыбнулась, а мисс Джилбенк призналась:

— У меня есть одно парадное платье, жаль только, что оно уже лет пять как вышло моды.

— Ничего страшного. Возможно, скоро мы сумеем отправиться в Йорк, тогда Амелия покажет нам лучшие магазины, — пообещала я и тут же совершила ужасную ошибку, спросив: