Потерять, чтобы найти, стр. 21

Кэсс знала лишь одно: еще несколько минут назад он находился с нею в залитом лунным светом саду, полном белых цветов, и ей было не важно ни его прошлое, ни будущее. Если отмести в сторону обстоятельства, осложнившие их отношения, оба они ощущали, что их тянет друг к другу, и этот магнетизм обещал превратиться в глубокое и постоянное чувство, о котором они и не подозревали при первой встрече. У Кэсс было такое ощущение, что она при известных обстоятельствах могла бы пожертвовать всем ради Гейба Престона.

Такое чувство можно испытывать только к одному человеку и только один раз в жизни — в этом она была уверена. Ее мать определенно думала иначе, меняя, как она это постоянно делала, мужчин и мужей.

Кэсс закрыла глаза ладонями. Ей не хотелось в этом признаваться, но в одном Гейб был прав: эмоционально она незащищена. Ей не следует сейчас принимать окончательное решение. Пока ей надо заручиться его поддержкой. Но, вместе с тем, ей надо избегать оставаться с ним наедине.

Когда она вернет Крудли, у нее будет время подумать о своей дальнейшей жизни.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Кэсс провела беспокойную ночь. Ее мучили воспоминания о поцелуе Гейба. Мука была нестерпимее от того, что человек, который пробудил в ней чувство влюбленности, может оказаться не только обольстительным плейбоем, но и просто негодяем. А тут еще тревога о судьбе ее любимого Крудли!..

В семь утра, оставив безнадежные попытки поспать еще немного, Кэсс встала и оделась. Вызвать служанку или позвонить по внутреннему телефону, чтобы спросить о завтраке, показалось ей невозможным. К тому же она опасалась, что если узнают, что она встала, то уже через минуту ей принесут завтрак из пяти блюд.

Поэтому она пошла на кухню, где уже вовсю кипела работа. В воздухе витал аромат свежеиспеченных булочек с корицей и еще Бог весть какие запахи, от которых у нее потекли слюнки. Работа шла споро, разноязычная речь то и дело прерывалась взрывами веселого смеха. Сцена напомнила Кэсс эпизод кинофильма, в котором большая дружная семья была занята приготовлением праздничного обеда.

Ева заметила нерешительно остановившуюся в дверях Кэсс и поманила ее пальцем.

— Заходите, — пригласила она. — Возьмите тарелку и положите, что вам хочется, а я провожу вас в комнату для завтраков, где вы сможете спокойно поесть.

— Мне определенно хочется ваших булочек с корицей, — сказала Кэсс. Не успела она оглянуться, как девочка-подросток протянула ей тарелку с горячими булочками.

Потом Кэсс пришлось бороться с собой: ей хотелось попробовать всего, тем более что шеф-повар уговаривал ее «попробовать это» и «съесть кусочек вот этого». Ей удалось ограничиться булочкой, фруктами, омлетом и каким-то экзотическим блюдом из картофеля и помидоров.

— Если бы я здесь работала, — заявила Кэсс, следуя за Евой в светлую, залитую солнечным светом комнату, — я бы весила четыреста фунтов.

— Миссис Кроссуайт очень щедрая женщина.

Кэсс посмотрела на относительно малую порцию еды на тарелке и сказала:

— Я знаю. И чувствую себя виноватой.

— Оттого, что много взяли, или оттого, что слишком много осталось?

— От того и от другого.

— Не стоит беспокоиться. Может показаться, что у нас действительно, как бы это выразиться, слишком богатый выбор всего. Но ничего не пропадает. Каждый вечер мы отвозим все, что остается, в местный приют.

— Я как-то попыталась сама готовить. — В кухне неожиданно появилась Эмили. — Но Натали и Консуэла подняли бунт. Можете себе представить? Они выпроводили меня из собственной кухни.

— Есть блюда, которые даже умирающий от голода человек не станет есть, — заметила Ева с едва уловимой иронией.

— Положим, Ева, у нас нет сведений, что кто-то умер от моего хлеба из кукурузной муки. Но после случая с блинами Марк решил, что лучше перестраховаться, чем оплачивать счета дантиста за поломанные зубы. Доброе утро, дорогая, — обратилась она к Кэсс. — Надеюсь, вы хорошо спали.

Кэсс уже начала привыкать к манере Эмили все время перескакивать с одного на другое.

— Очень удобная комната, — отозвалась Кэсс.

Эмили не обратила внимания на уклончивый ответ.

— Вот и хорошо. Ну, мне надо идти. — Она махнула рукой и упорхнула.

Кэсс была настолько ошеломлена неожиданным появлением хозяйки дома и столь же стремительным ее исчезновением, что забыла вернуть медальон. Она настигла Эмили уже у выхода из дома.

— Миссис Кроссуайт, подождите! Мне надо было это вернуть еще вчера вечером. Извините. Спасибо, что дали поносить этот медальон.

— Он вам не нравится?

— Очень нравится. Он такой красивый.

— Я рада. А то я было уже подумала, что перестала разбираться в вещах. Вообще-то я всегда умела выбирать подарки для своих друзей.

— Это подарок? — Смысл слова медленно доходил до Кэсс. Она не сразу сообразила, правильно ли она поняла намерение Эмили. — Но медальон принадлежал вашей бабушке!

— Да, это так. А теперь он ваш. Этому медальону нужны новые воспоминания. Простите, мне действительно надо уходить. Увидимся за ланчем, дорогая.

Кэсс вернулась к своему завтраку немного растерянная.

— Что-нибудь случилось? — спросила Ева.

— Миссис Кроссуайт подарила мне медальон своей бабушки.

— А-а. Наверно, он принадлежал Луэлле. Мне рассказывали, что медальон был на ней в тот вечер, когда Джозеф Кушинг сделал ей предложение. А потом Маргарет, дочь Луэллы, надела его на свою свадьбу.

Кээс удивила осведомленность Евы.

— Маргарет подарила медальон Эмили в день ее шестнадцатилетия, и Эмили носила его все то время, когда за ней ухаживал Хартли Кроссуайт.

Кэсс была поражена тем, сколько было связано с этим медальоном.

— Значит, это семейная реликвия, — запротестовала она. — А миссис Кроссуайт дарит ее незнакомому человеку.

Ева неопределенно пожала плечами.

— Этот дом полон семейных реликвий. Одной больше, одной меньше — какая разница? Для Эмили важно, что этот медальон — романтический талисман. — Ева заговорщически подмигнула Кэсс. — Может быть, у миссис Кроссуайт есть на ваш счет какой-нибудь план.

Намек Евы привел Кэсс в смущение. Чтобы не встречаться с ее многозначительным взглядом, она стала рассматривать медальон, мысленно повторяя рассказ Евы и добавив к нему свою встречу с Гейбом вчера в саду.

Было бы невежливо отказаться принять такой щедрый подарок и трусостью отвергнуть его из-за суеверного страха. Разве от того, что она примет этот подарок, изменится отношение к ней Гейба Престона или ее отношение к нему? Она и не хочет, чтобы его чувства менялись. Она постарается их понять.

Кэсс вздохнула: сначала ей надо понять себя.

Ева по-своему истолковала вздох Кэсс.

— Знаете, он и сам богатый человек, — сказала она доверительно.

Кэсс сделала вид, что не расслышала. Она хотела было надеть медальон, но после замечания Евы передумала и сунула его в карман.

— Кузен Эмили Эдгар упомянул вчера в разговоре, что в доме есть комната для занятий искусством, что-то вроде студии, — сказала Кэсс, меняя тему разговора. — Вы не покажете мне после завтрака, где она находится?

— Конечно. — Хотя замечание Евы осталось без ответа, экономка никак не отреагировала на это.

Оставшись одна в студии, Кэсс осмотрелась. Вдоль стен просторной, полной воздуха комнате на полках и в шкафчиках она обнаружила много почти неиспользованных запасов красок, карандашей, альбомов для рисования, глины и пластилина. Эмили, по-видимому, увлекалась то одним видом искусства, то другим, но всякий раз бросала, обнаружив, что ей не хватает таланта. Вчера Эдгар дал понять, что Эмили будет в восторге, если Кэсс воспользуется всем, что есть у нее в студии. Поэтому Кэсс, не задумываясь, взяла большой альбом и отправилась в сад в поисках объекта для своего творчества.

Она расположилась в том месте сада, откуда был хорошо виден дом. В течение нескольких часов она переходила с места на место, меняя угол зрения, в поисках наиболее выигрышного ракурса. На ее рисунках дом представал в виде то старинного средневекового замка, то итальянской виллы, то превращался в особняк в готическом стиле с башенками и горгульями [3].

вернуться

3

Горгульи — в готической архитектуре — верхняя часть водосточных труб, украшенная фантастическими фигурами.