Когда боги спали, стр. 26

Сафару еще не доводилось видеть такой красоты, к тому же столь соблазнительной. Конечно, ему было не привыкать к виду женщины. В конце концов, он вырос рядом с сестрами. К тому же он не раз подглядывал за деревенскими девушками, купающимися в озере. Но женщины, которых он увидел этой ночью, были такими… доступными. Для него. То малое, что на них было надето, не столько скрывало, сколько демонстрировало. Некоторые из них были высоки, некоторые низкорослы. Попадались блондинки и брюнетки, хрупкие и пухленькие. И у каждой в улыбках и движениях сквозили опытность. Впрочем, они руководствовались не только профессиональными обязанностями. Два их юных спасителя сами по себе привлекали куртизанок. И они желали высказать им свою благодарность.

— Выбирайте одну, — сказал Коралин. — А если хотите, то две или три.

Сафар замялся, но не от нерешительности. То, что ему сейчас предлагали, по мнению некоторых, являлось самой заветной мечтой любого юноши. Все те горячие, изматывающие ночи с видениями благоухающих дев, страстные желания и образы являлись столь же неотъемлемой частью жизни молодого человека, как и нежный пушок вместо бороды. Сафар из разговоров сестер знал, что и девушки подвержены тем же мечтаниям и желаниям. И вот у него появился шанс реализовать свои самые буйные фантазии. И освободить все те эмоции, что кипят в голове юноши, которые приводят к слепящей, необъяснимой любви. В этом возрасте они являются тем же самым, что и похоть, но большинство по ошибке наделяют их более благородными чертами.

И поэтому Сафар, окинув взором всю эту разношерстную красоту, остался неудовлетворенным. Он искал одну женщину, и только одну. Астарию.

Сафар не увидел ее в этой группе. Он оглядывался с бьющимся сердцем, одурманенный дымом красных листьев. И помыслы его были… чисты. По крайней мере, так он воображал. Он решительно был настроен в этот момент не оскорблять Астарию своими объятиями. По юношеской глупости он полагал, что тем самым преподнесет ей нежданный подарок. Более того, он собирался сделать все, чтобы освободить Астарию от ее, как он считал, рабства. Она будет жить вместе с его сестрой Кетерой и будет столь же целомудренной, как и любая другая деревенская девушка. И будет вольна выбрать по своему желанию себе мужа. Но все же любовь ее к нему — в благодарность за такой благородный поступок — пересилит ее чувства к любому другому мужчине. И они обвенчаются, обзаведутся многочисленным потомством и будут вечно счастливы в объятиях друг друга. Вот какие мысли пробегали в его затуманенном сознании. И он услыхал:

— Ты выбираешь первым, — сказал Коралин Ираджу — В конце концов, это ты спас мне жизнь.

Сафар посмотрел на Ираджа. Лицо друга раскраснелось от похоти. Но тут он увидел Сафара и улыбнулся. Краска исчезла с лица, сменившись притворно-праздным интересом. Взор Ираджа обратился к куртизанкам. Он не торопясь осмотрел каждую, покачивая головой, затем приступил к повторному осмотру. Внезапное понимание Сафар ощутил как удар в живот, и в горле образовался комок. Он понял, что затевает Ирадж. И тут Сафар рассердился, решив, что Ирадж по каким-то своим причинам собирается насмеяться над его самым сокровенным желанием.

— Кажется, одной не хватает, — сказал Ирадж Коралину — Одной темноволосой девчушки.

Эти последние три слова упали тяжелыми камнями в колодец отчаяния Сафара.

Коралин нахмурился.

— Ты имеешь в виду Астарию? — спросил он.

Ирадж прикрыл рот, пряча притворный зевок.

— Ее так зовут? — спросил он. — Забавно.

Коралин заерзал на подушках, слегка смущенный.

— Я придерживаю ее, — сказал он, — поскольку она еще девственница. Я берегу ее для друга, весьма богатого и почтенного друга.

Ирадж удивленно поднял брови. Затем пожал плечами.

— Что ж, я не собираюсь настаивать, — сказал он. — Не хочу лишать тебя прибыли. — Он спокойно посмотрел на Коралина. — Однако же я хотел именно эту… Как ее? Астарию. Но… если у тебя такие проблемы…

Он встал, словно собираясь уходить.

Коралин схватил его за руку и вновь усадил.

— Все знают, что нет человека щедрее Коралина, — сказал он. — Особенно по отношению к тем, кто спасает самое дорогое, что есть у него, — жизнь. И если ты, мой дорогой друг, хочешь Астарию, значит, ты ее получишь. — Он хлопнул в ладоши, вызывая девушку и произнося ее имя.

Астария не вошла, а вплыла в комнату. Ее темные волосы были стянуты сзади белой шелковой лентой. В отличие от остальных, она надела халат, скрывающий ее тело от шеи до лодыжек. Такой же белый шелковый халат, как и лента, целомудренно скрывающий ее тело, но все же выгодно подчеркивающий формы. Она посмотрела на Сафара, и восхитительная улыбка осветила черты ее лица. Она шагнула вперед, полагая, что предназначена ему.

— Нет, нет, — рявкнул Коралин. — Не к Сафару. Я обещал тебя Ираджу.

Она мгновенно сникла, и в этот момент Сафар так возненавидел Ираджа, что с радостью убил бы его. Затем улыбка к ней вернулась, но не столь яркая, как показалось Сафару… и она двинулась к Ираджу. Тот расхохотался и, обхватив ее за талию, грубым рывком усадил рядом.

Хозяин каравана поднялся. Он широко улыбался юношам.

— Коралину, как хозяину, пора уделить внимание и своим обязанностям, — сказал он. — Выбирай любую, Сафар. Если ты не обидишься на совет, я бы рекомендовал тебе этих двух. — Он указал на пару смуглокожих двойняшек. — Они доставили мне больше удовольствия, чем любая другая из присутствующих здесь женщин. — Он хлопнул Сафара по спине и вышел.

Двойняшки выжидательно приблизились к юному гончару. Сафар бросился прочь, настолько поглощенный ненавистью, что мечтал лишь о побеге.

— Подожди, — сказал Ирадж.

Сафар повернулся с лицом, искаженным от злости. Ирадж, не обращая на это внимания, выскользнул из робких объятий Астарии.

— Иди к нему, — приказал он.

Сафар был ошарашен.

— Но я думал…

Ирадж рассмеялся.

— Я знаю, о чем ты думал, — сказал он. — Разве ты не понял, что я проверял тебя? — Он усмехнулся. — И ты не очень хорошо прошел эту проверку, друг мой, — сказал он. — Но, может быть, я и сам поступил не совсем честно. Поэтому прощаю тебя.

Он легонько подтолкнул Астарию.

— Иди, — сказал он. — Если ты задержишься еще хоть на чуть-чуть, я уже не смогу отпустить тебя.

Астария разразилась счастливым смехом и одним прыжком оказалась в объятиях Сафара. Когда она прижалась к его груди, все его благородные помыслы испарились. Они обвились друг вокруг друга, обмениваясь жаркими поцелуями и бессвязным бормотанием.

Тут Сафар услыхал, как Ирадж окликает его по имени, и, полузадыхаясь, обернулся. Друг стоял возле занавесей, обнимая за плечи двойняшек.

— Спасибо тебе, — хрипло проговорил Сафар. — Коралин не согласился бы отдать ее мне.

Ирадж пожал плечами.

— Не стоит благодарности, — сказал он. — В конце концов, мы же с тобой знаем, кто из нас настоящий герой. — Он двинулся к раздвинутым занавесям, подталкивая перед собой двойняшек. Но тут же остановился. — И знай, Сафар, — сказал он. — Начиная с этого дня, все, что я имею, — твое.

Сафар усмехнулся.

— А все, что мое или будет моим, — сказал он, — станет и твоим по первой же твоей просьбе.

Ирадж вдруг стал очень серьезен.

— Ты не преувеличиваешь?

— Клянусь, — сказал Сафар.

Ирадж кивнул.

— Тогда хорошенько запомни эту ночь, Сафар, — сказал он. — Потому что когда-нибудь я обращусь к тебе с подобной же просьбой.

— И я исполню ее, — поклялся Сафар.

— Независимо от того, какой она будет? — спросил Ирадж, взгляд которого внезапно приобрел жесткость.

— Да, — сказал Сафар. — Независимо. И если ты еще раз решишь испытать меня, я не подведу.

И этим соглашением он определил свою судьбу.

8. Мечты королей

Сарн ошибся — король Манасия не солгал. И если бы боги пребывали в бодрствовании, их немало позабавила бы ошибка демона-главаря. Последняя мучительная мысль Сарна о том, что он пал жертвой предательства короля, была настолько опьяняюще-ошибочной, что удовлетворила бы вкус любого божества.