Счастливчик, стр. 48

– Ты что! – заорал я, пытаясь привести многочислен­ные переключатели в исходное положение. – Смерти хо­чешь? Ну погоди…

А на экране вместо цифры «десять» фраза – «Отключе­ние систем невозможно. Экстренный запуск!»

– Я ж тебя…

Я не знал, что можно сделать с человеком, у которого в глотке застрял кусок бутерброда. Да ничего я с ней не сде­лаю. У меня самого мелькнула мысль о предательстве, но надежда на скорое возвращение взяла верх. Так что примем все как есть.

Корабль дернулся, подвигал задней частью по сторонам и рванул с эстакады так, что ребра прилипли к спине. Ин­тересно, успела дрянная девчонка проглотить кусок или нет?

Нас вышвырнуло на околопланетную орбиту в течение двух минут. И все это время я находился в состоянии сдав­ленности. В прямом и хорошем смысле этого слова. Но по­степенно все пришло в норму и я смог наконец вздохнуть свободно.

– Эй, у тебя все в порядке? – Я посмотрел на девушку и понял, что до порядка еще очень и очень далеко. Выпу­ченные глаза, белые пальцы, вцепившиеся в подлокотни­ки, и торчащий изо рта кусок бутерброда.

Я осторожно встал, проверил методом приседаний, все ли в порядке с костной системой, и только потом занялся Яниной.

Аккуратно вернул глаза на место, отодрал пальцы и по­ложил руки на колени. С едой все оказалось гораздо слож­нее, Янина настолько сильно сжимала челюстями бутер­брод, что пришлось разжимать зубы с помощью монтажки, так удачно оказавшейся под сиденьем пилота.

– Ух ты! – Это первое, что она сказала, едва придя в себя.

Я отвесил ей хороший подзатыльник, мысленно забы­вая о том, что женщин бить нехорошо. Иногда, редко и за дело просто необходимо.

– Ну что, красавица? Доигралась? – Нажав пару кно­пок, я открыл передний иллюминатор, и в кабину ворвался свет миллионов звезд. – Ты посмотри, что наделала. Пла­нету уничтожила, корабль угнала и теперь, ко всему проче­му, мне никогда не вернуться обратно. Довольна?

Девчонка промолчала, но весь ее вид говорил за то, что еще немного, и радость польется через край.

Ну что с ней делать?

Я вернулся на место, закинул ноги на пульт и, закрыв глаза, принялся анализировать создавшуюся ситуацию.

Собственно, не все так плохо. Из первоначального пла­на мы не отбились. Одна неувязочка. «Зеркальный гроб». Но если верить Янине, то все обитатели планеты исчезли. Успели ли они припрятать принадлежащую мне вещь? Впол­не возможно, что и нет. Значит ли это, что с моим саркофа­гом ничего не случится? Именно это и значит.

И не стоит обвинять себя в том, что произошло. Ты знал, на что идешь? Смерть, она всегда ходит рядом. С то­бой ли или с кем—то другим. Это аксиома жизни. И пока ты носишь имя Ночного Охотника, то всегда будешь нести в мир смерть. Именно для этого тебя и воспитали.

Прав я был в своих оправданиях или нет, не могу су­дить. Но одно скажу точно: меня это успокаивало. А со­весть? Что совесть. Каждый за себя и за свой мир. Идет война.

– Кофейку не желаешь? – Наглое лицо девчонки мая­чило на уровне моих глаз. В руке стакан с дурно пахнущим напитком.

Можно как угодно и сколько угодно обижаться на жен­щину, но когда она приносит вам стаканчик кофе на рабо­чее место, все обиды заканчиваются.

– Ладно, давай сюда кофе и присаживайся поближе. Там на кресле справа рукоятка есть.

Я подождал, пока Янина не найдет нужный рычаг и не подъедет почти вплотную.

– У меня только один вопрос. – Отхлебнув добрую по­ловину стакана, я пришел в нормальное расположение духа, уже забывая все шалости девчонки. – Скажи—ка мне, все­знайка, куда нам лететь?

– Держи журнал, там все написано.

– И про сокровища. Как там его? Магараджи? На сколь­ко брюликов потянет это дело? А?

– Никаких сокровищ, Счастливчик. Летим туда, куда прикажу я.

В нос уперся раструб легкого бластера.

Глава 8

Какие сокровища?

– Как это все понимать?

Янина сидела за пультом и быстро щелкала клавишами, задавая курс. Я же в данный момент валялся на полу, спеленатый с головы до ног самым изуверским способом. Даже пальцем не пошевелить. Мастерская работа. Хорошо хоть кляп в рот не запихнула, стерва. И ведь как обманула? С высшим классом. С присвистом.

Я до последнего момента не мог поверить в происшед­шее. Как? Глупая девчонка, которая еле—еле могла связать пару слов, неожиданно превратилась в фурию! Правильно говорил Глава Академии, папаша этой гадины, держи, мол, парень, с ней ухо востро. Обманет, изведет и даже глазом не моргнет.

– Прекрати бурчать за моей спиной, пока по ребрам не получил. – Янина, не поворачиваясь, швырнула в мою сто­рону толстый корабельный журнал, который попал строго по переносице.

На глаза выкатила скупая мужская слеза. Не от боли, от обиды. Меня, Ночного Охотника, отличника боевой и по­литической подготовки, использовало в своих гнусных це­лях это чудовище с длинными ногами?! Как теперь в глаза народу смотреть?

Янина закончила колдовать над пультом, развернулась и пристально посмотрела на меня.

– Что мне с тобой делать?

Я мог предложить тысячу и один способ использования моего тела и разума в благородных и не очень целях, но посчитал, что общаться с девчонкой не в моих интересах. Пусть сама головкой поработает.

– Может, тебя в космос спустить? – Вот же… – Или на планету высадить. Необитаемую.

Второй вариант мне нравился больше. Мне б под нога­ми Твердь почуять, а там уж справлюсь.

– Что молчишь, Охотник? Посоветуй?

– Сама грамотная, в журнальчиках своих прочтешь. – Советы ей потребоватись.

Янина соскочила с кресла и подошла ближе.

– Ты мне, Охотник, не груби. – Дурная привычка ма­хать оружием у лица, – Ты сейчас в моей власти. Как я тебя, а? Не ожидал?

Девчонка коротко замахнулась и рукояткой бластера вма­зала мне по щеке.

– Это за твои пинки.

А потом с другой стороны, аж голову в сторону отбро­сило.

– А это за приказы дурацкие.

И прямо в челюсть. Хорошо хоть зубы крепкие.

– А это лично за ужин в пещере. До сих пор дрожь берет.

Ну что я мог сказать? Во всем она права. Не кричал бы, пинков не раздавал да жучками подземными не кормил, глядишь, била бы без повода. А это куда неприятнее.

Янина что—то вспомнила и уже без всякого повода дол­банула рукояткой бластера по башке.

– За что?

– За Катук. И за все остальное, что потом вспомню. А ведь еще хотел меня властям на растерзание сдать? Что мол­чишь, гад ночной? Или язык отвалился. Я его сейчас враз…

Далее последовала процедура, описанная многими клас­сиками как Старой, так и Новой эры. Суть ее заключается в планомерном нанесении одиночных ударов по различным частям тела, не вызывающих большой потери трудоспособ­ности у испытуемого.

Когда монстр в юбке устал, я представлял хороший ку­сок мяса, основательно подготовленного под бифштекс. И это называется благодарностью за доброе отношение.

– Слушай, девочка. – Я демонстративно выплюнул изо рта сгусток крови. – Что—то я тебя никак не пойму. Сама ко мне прицепилась. Возьми меня, люби меня! А теперь? Что ты собираешься делать? И зачем тебе я?

Янина опустилась на корточки и, методично постуки­вая меня по голове корабельным журналом, стала втолко­вывать:

– Ты, милый мой Охотник, нужен был только для того, чтобы с твоей помощью я могла захватить этот корабль. На этом твоя миссия окончена. Так, кажется, говорят у нас, Ночных Охотников? А что касается лично тебя… Балласт ты. И умрешь бесславно.

– А как же твой папаша? Я обещал ему, что верну тебя в целости и сохранности.

– Папаша, говоришь? А я и вернусь. Но несколько поз­же и одна. Единственное, что могу обещать точно, памят­ник тебе отгрохают наверняка. За большие заслуги перед Коалицией. Ты пока полежи, а я приведу себя в порядок. Если бы ты только знал, сколько раз я была готова сорвать­ся, ползая за тобой по канализации и ковыряясь в земле.