Притворяясь мертвым, стр. 3

На улице ни души, лишь падает снег.

Будний видеодень

Среда, обычный будний день, кажется, что все застыло, словно сама жизнь остановилась.

Мы лежим на полу, дома у грудастой Пии-Марии, и смотрим видеофильм: Филип, Манни, Криз, Туве и я.

Мы впервые в гостях у Пии-Марии, возможно, поэтому я так ясно это помню.

Она притащила блюдо с кексами. Затем выпили чай и колу и прикончили пакет острых чипсов «Такое», их вкус мне не понравился. Теперь Пия-Мария предлагает нам шоколадный торт.

— Один кусок, Манни, — предупреждает она.

— Дурацкий фильм, — говорит Филип и широко зевает.

— Может, сходим куда-нибудь? — предлагаю я, мне тоже надоел этот фильм. Уже третий по счету.

— Один, я сказала! — Пия-Мария пытается отобрать торт.

— Тихо вы! — прикрикивает на них Криз.

Манни недобро ухмыляется. Он приподнимает блюдо с тортом, а когда Пия-Мария бросается за ним, он хватает ее, заваливает на пол и ложится сверху. Быстро сует руку ей под свитер и щиплет за грудь.

— Отвали, — возмущается Пия-Мария и стряхивает с себя Манни, словно непослушного ребенка.

Манни ухмыляется.

— Ну, тихо вы! — ноет Криз.

Автомат выплевывает очередь. Звон разбитого стекла. Крик. Мы снова таращимся в телевизор. Так проходит четыре-пять минут, и мы снова начинаем болтать.

— Скоро мама придет, — говорит Пия-Мария и смотрит на часы.

Криз исчезает в туалете. Слышно, как срабатывает слив, но она не выходит. Приводит себя в порядок. Подкрашивает ресницы и расчесывает свои выбеленные волосы. Через некоторое время Пия-Мария стучит в дверь туалета и заходит к ней.

Манни дожидается удобного случая и идет на кухню. Он открывает холодильник и инспектирует полки. Достает миску бифштексов с зеленью и устраивает перекус. Пия-Мария застает его в тот момент, когда он кладет в мойку пустую миску.

— Это же был наш ужин! — восклицает она.

— Ой, вот черт, — говорит Манни. — Могла бы предупредить.

— А ты мог бы спросить!

— Да ладно вам, — говорит Филип. — Пусть Туве сгоняет в магазин и купит что-нибудь.

— Ни за что.

Я молчу. Я почти ничего не говорю. Не знаю, что я делаю в этой компании. Я здесь только из-за Туве.

— Мы уходим, — решает Филип.

На лестнице мы встречаем маму Пии-Марии. Она несет большой пакет с продуктами, поддерживая его на бедре.

— Здравствуйте, — говорит она.

— Здравствуйте, — отзываемся мы.

Она здоровается еще раз со мной. Под глазами у нее темные круги. Наверное, она очень устала.

— Ты уходишь, Пия? Я думала, мы будем ужинать.

— Я еще не проголодалась, — отвечает Пия-Мария.

Эль-Абадель

Кристин стоит на кухне и смотрит в окно. За окном — один из тех дней, когда зима вроде бы кончилась, но до настоящей весны еще бесконечно далеко. Песок, которым зимой посыпали улицы, кружится маленькими резвыми вихрями.

В кухне тихо бормочет радио. «Утреннее эхо» сообщает о резне в Алжире. Исламские фундаменталисты перерезали горло более чем сотне человек в деревне Эль-Абадель. Детям, женщинам и старикам.

Кристин быстро заваривает себе кофе. Торопливо листает газету. Затем заводит разговор о пасхальных выходных. Она хочет съездить в «Икею» и посмотреть садовую мебель. Ей понравился комплект под красное дерево в рекламе.

— Наша старая мебель не протянет еще одно лето, — говорит она и поспешно встает из-за стола. — А еще нам нужна новая лампа во двор. Старая просто ужасна.

Джим кивает. Он берет поджаренный тост и мажет его арахисовым маслом.

Кристин кричит «пока!» и выходит. За дверью она останавливается и прикуривает. Садится в машину, и тут звонит мобильный. Она отвечает на звонок и одновременно трогается с места. Я стою и смотрю ей вслед, песчаные вихри поднимаются и снова тихо ложатся на дорогу.

— Ты готов?

Я киваю Джиму.

Мы идем по Астраканвэген, я слышу звонкий, словно крик ребенка, голос синицы, отскакивающий от стен домов, — тит-ут, тит-ут, тит-ут.

Мы продолжаем идти молча. Я думаю о деревне Эль-Абадель. Коричневый кожаный портфель Джима качается в такт его размашистой походке. Мне приходится шагать шире, чтобы не отставать.

Мы подходим к школе. Я вижу, как Манни вылезает из черного BMW и подбегает к Филипу. Тот запирает ключом замок на цепи велосипеда. У Филипа сырые волосы и сонный вид. Мани шутливо боксирует ему в спину. Филип оборачивается и, увидев Манни, смеется. Затем наклоняется и поднимает упавший на землю ключ. Шурша шипованными шинами, BMW отца Манни медленно отъезжает.

Я ищу в школьном дворе взгляд раскосых глаз Туве и убеждаюсь, что ее нигде нет. Не понимаю, почему она редко приходит?

«Везет тебе, у тебя есть собака»

Я вижу Туве у аптеки. Она стоит в компании Криз и Пии-Марии. У ног Криз лежит крупная овчарка. Увидев меня, девчонки начинают светиться от радости. Криз достает из кармана джинсов измятую пачку «Кэмэл» и протягивает ее мне.

Я качаю головой. Смотрю на овчарку.

Собака неторопливо поднимается, и я вижу, что она ростом доходит до талии Криз. Я делаю шаг назад.

— Она не укусит. Место, Рони! — говорит Пия-Мария.

— Это твоя собака? — удивленно спрашиваю я у Пии-Марии.

Та медленно гладит собаку по спине и качает головой.

— К сожалению, нет. Место, Рони!

Овчарка снова ложится и поворачивает голову в сторону потока прохожих.

— Ты заболела? — спрашиваю я Туве и киваю на пакет из аптеки у нее в руках.

— Голова болит.

— Плохо дело, — говорю я, поскольку мне кажется, что она бледнее, чем обычно. Глаза усталые.

— Сейчас уже лучше.

Пия-Мария присаживается на корточки около Рони и обнимает ее. Затем смотрит на Криз.

— Везет тебе, у тебя есть собака, — говорит она.

Книжный червь

Я стою у книжного магазина, смотрю на витрину и вдруг вижу их. Хотя они идут по тротуару на другой стороне улицы, их отражения занимают всю поверхность стекла. Похоже на фильм в открытом кинотеатре. Они идут прямо у меня перед носом: Филип, Манни, Криз, Туве и следом Пия-Мария с овчаркой. Я мог бы протянуть руку и дотронуться до них, провести пальцем по щеке Туве.

«Надеюсь, они меня не видят. Не сейчас. Не здесь», — думаю я. И в это самое время я слышу голос Филипа:

— Привет, Ким!

Я медленно оборачиваюсь. Киваю им.

— Книжки покупаешь? — удивленно кричит Манни. Я качаю головой. Довольно глупо с моей стороны.