Денис Котик и царица крылатых лошадей, стр. 12

— А если б были?

— Деньги-то? — хитро спросила старушка.

— Да! Если б деньги были, вы бы лекарство собаке своей купили, а?

— Об чем речь, внучок! Кабы б деньги — купила бы. Что ж я, изувер какой? Ирод, что ли? Купила б! Да только где их взять-то, деньги эти… — старушка отставила свой чай и, видимо, уже собралась уходить.

Денис посмотрел на старушку. Одета она была и впрямь бедно. Опрятно, но бедно.

И он вспомнил о своей бабушке, которая не раз и не два жаловалась, что на пенсию свою, если б не его, Дениса, родители, и неделю б не прожила. Ему почему-то стало стыдно. И хотя пенсиями в этом мире заведовал не он, стыдно ему стало за всех сразу — в том числе и за тех, кто заведовал пенсиями.

Затем он перевел взгляд на вислоухую дворнягу с обожженной до самого плеча лапой. Она была худющей и нечесаной.

А ее шея, вместо кожаного ошейника, какие носят все приличные собаки, была обвязана грубой старой веревкой. На таких веревках его мама сушит белье…

Глаза у дворняги были жалобные-жалобные. Они словно укоряли людей за все то плохое, что те делают животным. Причем всем животным, а не только одним собакам.

И тут Денис вспомнил о десяти "рекламных" берендейках.

Он решительно обернулся к столу и, не глядя на Тиграна, погруженного в перечитывание меню (Денис впервые видел, чтобы Тигран нечто перечитывал), схватил свои десять золотых берендеек и протянул их старушке.

— Вот. Возьмите и купите на них лекарство для собаки. Пожалуйста.

— Это мне, что ли? — не поверила старушка.

— Вам. Точнее, вашей собаке. Официант сказал, что в баре можно обменять эти берендейки на обычные деньги и забрать их с собой.

— А ты-то как тут без денег?

— Я уж как-нибудь перебьюсь. Меня и дома нормально кормят, — сказал Денис. В душе он чувствовал себя героем и очень старался не возгордиться.

— Ну что ж… благодарствую, милой! Премного благодарствую! — улыбнулась старушка и тут Денис увидел, что во рту у нее осталось ровно четыре зуба. — Будь по-твоему. Полечу животину-то, раз тебе она по сердцу пришлась!

— Как ее зовут-то, вашу собаку? — спросил напоследок Денис.

— Да не собака это никакая, а пес! Васисуалием его кличут, — ответила старушка и заковыляла к выходу.

Денис помахал рукой Васисуалию — на прощанье. И, странное дело — тот перестал скулить и вроде как тоже заулыбался! Неужто понял, что произошло?

— Ты что, отдал все свои берендейки этой старой нищенке? — в третий раз спросил Тигран, когда старушка и ее раненая дворняга скрылись за дверями.

— Отдал, — в третий раз отвечал Денис.

— Ты что, думаешь, она купит на твои берендейки лекарство для этой старой мерзкой собаки? — в голосе Тиграна звучал скепсис.

— Да, я так думаю.

— Не ожидал, что ты такой наивный, — неодобрительно сказал Тигран. — Да она водки себе купит вместо этого!

— Не купит!

— Почему, интересно, ты так думаешь? — с издевкой спросил Тигран.

— Потому что я ей поверил. Понимаешь? Я ей поверил! По-ве-рил!

— Ну, как знаешь, — пожал плечами Тигран. — А что же ты будешь заказывать? Берендеек-то у тебя теперь нет?

— Закажу как и собирался — мороженое. Девяносто две копейки у меня и так есть. Это как раз на полпорции пломбира…

— Что ж, — очень по-взрослому вздохнул Тигран. — Значит, придется мне с тобой поделиться… Горе ты мое луковое!

Денис улыбнулся. "Горем луковым" его обычно называла мама. Вспомнить о ней было приятно.

Вскоре официант принес полный поднос еды — пирогов с черникой и ежевикой, кулебяк, горшочков с кашей и борщом, пряников, сладких хрустиков и липового чая. Сразу стало ясно, что Тиграну никогда не справиться со всем этим в одиночку! И что помощь Дениса здесь будет очень даже кстати!

И правда: даже вдвоем они едва-едва съели все, что было на столе.

Даже страшно подумать, что было бы, если б Денис не отдал свои десять берендеек старушке с дворнягой, а заказал на них, как и собирался, гуся, фаршированного яблоками, и вареники с вишнями.

Тогда, не ровен час, их животы могли бы просто разорваться пополам, как надувные шарики, в которые закачали слишком много гелия!

Они лениво цедили липовый чай, который им подали в высоких стаканах с серебряными подстаканниками — как в поезде, когда к их столику снова подошел официант.

— Кто из вас Денис Алексеевич Котик? — вежливо спросил официант, глядя на ребят.

— Ну, в общем… это я, — робко подал голос Денис.

— Да-да, это он, — подтвердил Тигран.

Денис внутренне напрягся. Ведь он уж заметил — когда его называют полным именем, ничего хорошего не жди!

В последний раз его называла Денисом Алексеевичем Котиком женщина-врач, которая приходила к ним в класс делать профилактические прививки от гриппа. От этой самой прививки у него потом три дня нестерпимо чесалась правая рука.

И вот снова "Денис Алексеевич Котик"…

— Вам тут передали записку, — сказал официант и положил на стол перед Денисом желтый лист бумаги, сложенный вдвое.

— Что еще за записка? От кого это, интересно? — спросил Тигран.

— Сейчас посмотрим!

Дрожащими руками Денис развернул послание. Как и записка, которую вчера показывал наездник, оно было написано старомодными фиолетовыми чернилами.

День добрый, Денис свет Алексеич!

От имени Васисуалия и Яги Поликарповны, выражаем тебе нашу благодарность. К сожалению, сейчас мы далеко-далеко, почитай что за границей. А потому, не можем встретиться с тобой, как обещали…

— Ну что там, а? Может, прочитаешь по-человечески, вслух? — канючил Тигран, которого мучило любопытство.

— Да подожди ты, Тигра! Дай я хоть сам прочту! — бросил Денис и снова принялся за чтение.

… не можем встретиться с тобой как обещали. Но совсем скоро мы вернемся. Надеемся, что черничный пирог и пряники наши медовые тебе понравились. Если будет скучно, позвони нам. Номер нашего емелефона…

И в этот момент произошла ужасная, ужасная вещь!

Тигран, мучимый любопытством, улегся грудью на стол и бросился вперед, выпростав вперед руки.

Ему хотелось вырвать письмо из рук Дениса и тоже прочесть его. Сколько раз он проделывал этот дурацкий трюк в школе!

Увы, особой ловкостью Тигран никогда не отличался. Во время своего рывка он опрокинул почти полный стакан с липовым чаем!

Чай из стакана хлынул на стол и на письмо!

Денис так растерялся, что не успел спасти лист от горячего душа.

А когда он все же сделал это, то обнаружил, что номер емелефона в письме расплылся и стал совершенно неразборчивым. Ведь написан-то он был старинными чернилами, которые совершенно не выносят воды!

Да, теперь номера емелефона было не разобрать. Лишь первые четыре цифры едва-едва угадывались в фиолетовой луже…

— Что ты наделал! Что ты наделал! — сокрушался Денис.

Он был готов заплакать от обиды.

— Ну я же не специально, — оправдывался Тигран. — Это же случайно получилось!

— За случайно бьют отчаянно! Знаешь, небось, такое?! — в сердцах воскликнул Денис, сжимая кулаки.

Впрочем, очень скоро он взял себя в руки. Что толку кричать, когда ничего нельзя поправить?

Он был так возмущен и расстроен, что даже не сразу задал себе вопрос: а каким образом Берендей и Марвин, от лица которых была написана записка, узнали о Васисуалии и старушке? Да и вообще, откуда им известно, что он, Денис, находится здесь, в кафе, если они и впрямь за границей?

Тогда Денис не задал себе этого вопроса. А следовало бы!

ИСТОРИЯ ПЯТАЯ. ЭКСПЕДИЦИЯ В ЧЕРНЫЙ ГОРОД

Быстрый проснулся, когда солнце уже садилось.

Он обнаружил себя лежащим на студеных мраморных плитах в приемном покое дворца.

Как он попал сюда, Быстрый еще помнил, хотя и смутно.