Денис Котик и Замок Хитрецов, стр. 83

– Да, – признался Нектарий. – Когда наш Данила-мастер, большой умница, но бесшабашная голова, потерпел страшное крушение на своем деревянном летающем соколе как раз возле Гремуч-острова, мы его заочно похоронили. А когда он потом нашелся, да еще и абсолютно жив-здоров! – многие на Буяне сразу даже и не поверили...

– Все так, все так... – кивнул ректор Кляйнер и присел за деревянный стол, что специально был установлен в учебном дворике для отдыха воспитанников на время перерыва в занятиях.

Остальные последовали его примеру. И даже мастер Магнус уселся на лавку напротив ректора. Как-то случайно, а, может быть, и нет, но вышло так, что никто не сел с ним рядом.

Только Нектарий остался стоять за его спиной. Молодой человек скрестил руки на груди и откинулся спиной на теплый камень серой стены учебного здания. Борец с черной магией сейчас удивительно походил на сытого и довольного домашнего кота, греющегося на скупом августовском солнышке.

– Я действительно думал, что прошел последнее испытание, – продолжал ректор Кляйнер. – Но у мудрых истинные испытания всегда – необъявленные.

И вдруг Денис вспомнил их давний разговор вчетвером, еще перед сборами в Магисториум. Тогда Влада рассказывала о выпускных экзаменах на Буяне. А ведь Лицей – это такое же высшее учебное заведение для будущих волшебников, как и северная Академия!

– На выпускных экзаменах, – рассказывала Влада, – каждый проходит испытание, причем для каждого – свое собственное. И уже после этого он решает, будет ли дальше заниматься волшбой или оставит это занятие навсегда.

– Вот чепуха, – усомнился Макс. – Кто за него это решает? Преподаватели и мастера, которые столько лет сами же и долбили ему эти премудрости?

– Да нет же, – внезапно перешла на шепот Влада. После чего даже неприметно оглянулась – не слышит ли кто их разговор. – Это решает сам выпускник. Потому что...

Влада помолчала.

– Потому что, говорят, это испытание такое трудное и... опасное... В общем, многие после него отказываются от всех знаний. Чтобы, значит, снова стать обычными людьми.

– А как же все эти годы, науки, умения? – недоверчиво пробормотал Максим. – Их-то куда денешь?

– Да после такого выпускного экзамена их попросту забывают, – не очень уверенно сказала Влада. Точно повторила с чьих-то ненароком услышанных слов.

Ребята недоверчиво покачали головами. А Леся тогда вдруг сказала...

Что же тогда сказала Леся Кобзарина? Они уже выходили за дверь, когда Леся сказала что-то... что-то очень важное...

Денис даже затряс головой, силясь вспомнить ту последнюю фразу будущей волшебницы Леси. И с огромным удивлением понял: именно эти слова, почти дословно, будто услышав Дениса Котика, одного из лучших учеников Лицея, сейчас произнес ректор Магисториума. Волшебник Фабрицио Кляйнер:

– Наитруднейшие из испытаний – те, которых не ждешь. И чаще всего нас подвергают им не люди, и даже не волшебники. А сама жизнь.

Ошеломленный, Денис поднял на ректора округлившиеся глаза. И великий волшебник Кляйнер медленно и холодно поклонился мальчику из Лицея.

С самого первого дня пребывания их в Академии Денис не раз размышлял о причинах осады и сдачи замка. Он полагал, что Траян захватили в результате какого-то предательского сговора. И при этом Дениса опять же снедала одна, но жутко навязчивая мысль.

В их первую прогулку по замку за все время рассказа о башнях и об их комендантах мастер Магнус так ни словом и не обмолвился о том, кто же были эти таинственные враги Магисториума. И зачем им понадобилось враждовать со здешними магами – грозой всей северной округи. Пока для Дениса это по-прежнему оставалось загадкой. Но теперь он сразу навострил уши.

– Разве мог я знать в те минуты, что мне предстоит пройти последнее, самое важное испытание? Выбором, у которого нет ни одного истинно верного решения? – в глазах Кляйнера впервые мелькнула боль. – И сам глава совета будет лишь суровым и беспристрастным свидетелем?

– Это что же, получается: глава совета магов не помог вам ни своим могуществом, ни даже – просто советом? – возмущенно воскликнул Макс. Тот самый Макс, который совсем недавно устроил воспитанникам Академии пусть не столь жестокое, но тоже – абсолютно безвыигрышное испытание математическим софизмом. Помнил ли он сейчас об этом.

Но Макс сейчас думал совсем о другом. Его глаза мгновенно сузились внезапно нахлынувшим подозрением.

– А, может, он сам это все и подстроил, ваш этот... главарь?

– Глупый и дерзкий мальчишка! – гневно воскликнул мастер Магнус. – Крауны всегда были личными врагами нашего клана. Почему же ты думаешь, что он не помог бы Фабрицио, если б имел хоть малейшую возможность?

– Попробовал бы я в подобной ситуации не помочь Деньке! Или хотя бы спорить с ним! – язвительно хмыкнул Максим, и Денис взглянул на друга в величайшем изумлении.

И это говорит Макс, известный спорщик, язва и любитель всегда и во всем оставить за собою последнее слово?! Вот, оказывается, как он реально оценивает друга? Как единственного и безоговорочного лидера их дружной компании!

– Я тоже много об этом думал, – невесело кивнул ректор. – Но пришел совсем к другим выводам. К тому времени я немного знал о главе совета Реймонде. Все еще больше – слышал. Думаю, для него вся эта ситуация была в большей степени теоретической. И отличной возможностью заодно и проверить на деле молодого мага, только-только вступающего в Совет.

– Что значит – теоретической? – на сей раз возмутился Денис. – Там же были заложники, дети! Там лилась кровь!

– В замке Траян ведь тоже были дети, – невозмутимо ответил Кляйнер. – И к тому же много других мирных жителей, которые нам доверились. Мне доверились, – поспешно поправился он. – В сущности, нужно было просто выбирать: или те, по ту сторону замковых ворот, или другие, под защитой стен, пушек и магии.

– И вы выбрали... – холодно произнес Магнус.

– Тех, что были беззащитны, – перебил его Кляйнер. И это было впервые, когда ректор прилюдно проявил несдержанность.

– Да, конечно, вам кажется, что вы поступили благородно. Что ваши помыслы были чисты, и нужно было только прислушаться к стуку и голосу собственного сердца. Но...

Магнус с горечью покачал головой.

– Но только я не верю таким как вы, ректор Кляйнер. Не верю. Потому что еще с детских лет мне пришлось усвоить одно правило. И неоднократно убедиться в его правоте.

Всякий раз, когда мне кто-то говорил, что он поступает по совести, или у него самые чистые помыслы, я всегда считал, что он только что чего-то украл. Или кого-то предал.

Чародей усмехнулся.

– Я ведь давно наблюдаю за вашей светлой магией. В ней нет очень важного – ярких и сильных личностей. А, значит, и нет ответственности. Некому разбрасывать камни, и поэтому вам приходится вечно собирать чужие. Тем вы и существуете – собирая жалкие крупицы чужого искусства и облекая их в мантию высоких истин и возвышенных чувств.

Я же творю собственные миры. Я независим и свободен в своих деяниях и поступках. Это ли – не высшая ступень совершенства для всякого мага?

– Только для некроманта, – покачал головой ректор. – Потому что нет для волшебника абсолютной свободы. Ты разве еще не задумывался, почему в твоих хваленых мирах обитают только крысы? Потому что в них нет места людям.

ИСТОРИЯ ДЕСЯТАЯ. ТЕНИ ЗАМКА ТРАЯН, ПРОШЛЫЕ И НАСТОЯЩИЕ

– Вы сказали – крысы? – изумился Денис. – Так это... значит, господин Магнус?

– Именно, – вздохнул ректор Кляйнер. И указал рукой. – Перед вами господин Магнус Пфаль. Преподаватель Академии Магисториум, маг и чародей высших ступеней Посвящения. Но замечу, что это – далеко не весь его послужной список.

Магнус усмехнулся. У него была могучая выдержка – ни один нерв, ни одна черточка лица этого волевого человека и расчетливого волшебника не шевельнулась, когда ректор взглянул на него в упор.