Дневники Кэрри, стр. 1

Кэндес Бушнелл

Дневники Кэрри

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Принцесса с другой планеты

Говорят, что за одно лето может произойти масса вещей.

Или не произойти ничего.

Сегодня мой первый день в выпускном классе, но мне кажется, что я совсем не изменилась с прошлого года, как и моя лучшая подруга Лали.

— В выпускном классе нам нужно наконец начать с кем-нибудь встречаться, — говорит Лали, заводя двигатель своего красного пикапа, который ей достался от одного из старших братьев.

— Что за чушь! — Я открываю дверь и забираюсь в машину. Мы собирались обзавестись бойфрендами еще в прошлом году, но у нас ничего не вышло. — Может, стоит забить на всю эту историю с парнями? — Я укладываю свои книги на заднее сиденье и прячу письмо из летней школы в учебник по биологии, где, как мне кажется, оно не сможет причинить мне неприятностей. — Мы и так знаем всех парней в нашей школе, и ни один из них нам не нравится. Ты что, забыла?

— На самом деле не всех! — говорит Лали, оборачиваясь назад и переключая рычаг передач на заднюю скорость. Из всех моих подруг Лали — лучший водитель. Дело в том, что ее отец — полицейский, и он настоял на том, чтобы она научилась водить, когда ей было еще двенадцать. — Я слышала, у нас новый ученик, — говорит она.

— И что?

Последний новенький, который, пришел в нашу школу, оказался укурком и все время ходил в одной и той же одежде.

— Джен Пи говорит, что он симпатичный, действительно симпатичный.

— Ага. Джен Пи, была главой фан-клуба Донни Осмонда в шестом классе. — Если он действительно симпатичный, то достанется Донни ЛаДонне.

— У него какое-то странное имя, — продолжает Лали. — Себастьян как-там-его. Себастьян Литтл, что ли?

— Себастьян Кидд? — Моя челюсть так и отвисла от изумления.

— Точно, — говорит она, въезжая на парковку старшей школы. Она смотрит на меня подозрительно: — Ты его знаешь?

Я в замешательстве: пальцы крепко сжимают дверную ручку, а сердце готово выпрыгнуть наружу, например, через рот, если я его открою, чтобы что-то сказать. Поэтому я просто трясу головой в ответ.

Мы проходим через главный вход, когда Лали обращает внимание на мои ботинки. Они из белой лакированной кожи и на одном носке немного потрескались, но это раритетные модные туфли начала семидесятых. Я считаю, что эти туфли прожили гораздо более интересную жизнь, чем я.

— Брэдли, — говорит она, рассматривая мою обувь с презрением, — как твоя лучшая подруга, я не могу позволить тебе явиться в таких туфлях в первый день выпускного года.

— С лишком поздно, — радуюсь я. — Кроме того, должен же хоть кто-то как следует встряхнуть это место.

— Не меняйся. — Лали складывает пальцы в форме пистолета, целует воображаемое дуло и направляет его на меня. Совершив ритуал, она идет к своему шкафчику.

— Удачи, Ангел, — говорю я.

Меняться. Ха. У меня не так много возможностей для этого. Особенно после письма.

Дорогая Мисс Брэдшоу,

Спасибо за Вашу заявку на участие в летнем литературном семинаре Нью Скул. Несмотря на то что Ваши рассказы многообещающи и полни соображения, мы с сожалением сообщаем Вам, что не можем предоставить Вам место в этой программе.

Я получила письмо в прошлый вторник. Я перечитала его раз пятнадцать, чтобы удостовериться, что я правильно все понимаю, а затем была вынуждена смириться. Не то чтобы я думала, что я очень талантлива, но один раз в жизни я надеялась, что да, я талантлива.

И все же я никому об этом не рассказала. Я даже никому не говорила, что подала заявку, в том числе моему отцу. Он закончил Брауновский университет и ожидал, что я последую за ним. Он думает, что из меня выйдет хороший научный работник, ну а если я не смогу посвятить себя естественным наукам, но всегда будет возможность переключиться на биологию и изучать жучков.

Я уже на полпути из холла, когда замечаю Синтию Вианде и Тимми Брюстера — золотую парочку школы Каслбери. Тимми — центровой в баскетбольной команде и не отличается особым умом. Синтия же президент выпускного класса, глава комитета по организации выпускного бала, почетный член Национального общества почета [1]и получила все значки скаутских организаций для девочек к тому времени, когда ей исполнилось десять. Она и Тимми встречаются три года. Я стараюсь не обращать на них особого внимания, но по алфавиту моя фамилия идет прямо перед фамилией Тимми, поэтому мой шкафчик находится рядом с его. А еще мне приходится сидеть рядом с ним на школьных собраниях, так что я вынуждена постоянно встречаться с ним — и, конечно, с Синтией.

— Не строй на собрании глупых рож, — ругается Синтия. — Это очень важный для меня день. И не забудь об ужине у папы в субботу.

— А что насчет моей вечеринки? — возмущается Тимми.

— Ты можешь устроить ее в пятницу вечером, — огрызается Синтия.

Наверное, в Синтии где-то глубоко внутри живет хороший человек, но если это и так, то я его никогда не видела.

Я так резко открываю дверь моего шкафчика, что Синтия неожиданно поднимает глаза и замечает меня. Тимми переводит на меня отрешенный взгляд, словно не имеет ни малейшего представления, кто я такая, но Синтия слишком хорошо воспитана, чтобы вести себя так же.

— Привет, Кэрри, — говорит она так, как будто ей не семнадцать лет, а все тридцать.

Меняться. Довольно сложно добиться успеха в этом маленьком городе.

— Добро пожаловать в чертову школу, раздастся позади меня голос. Это Уолт. Он встречается с еще одной моей лучшей подругой — Мэгги. Уолт и Мэгги вместе два года, и мы трое составляем отличную компанию, которая почти никогда не расстается. Это звучит, конечно, странно, но Уолт похож на девочку: с ним можно вести себя совершенно естественно и говорить о чем угодно.

— Уолт, — обращается к нему Синтия, — мужчина ты или нет, я хочу это знать.

— Если ты хочешь позвать меня в комитет по подготовке к выпускному балу, то мой ответ — нет.

Синтия пропускает мимо ушей шутку Уолта.

— Это касается Себастьяна Кидда. Он действительно возвращается в Каслбери?

Неужели опять! Мой мозг среагировал на это имя и послал сигнал нервным окончаниям, которые вспыхнули, как новогодняя елка.

— Так говорит Дорин.

Уолт, пожимает плечами так, словно ему на это наплевать. Дорин — это мать Уолта и школьный психолог в старшей школе Каслбери. Она заявляет, что знает все, и с удовольствием делится своей информацией с Уолтом — хорошей, плохой и временами совершенно неправдоподобной.

— Я слышала, его выгнали из частной школы за то, что он распространял наркотики, — говорит Синтия. — Мне нужно знать, если у нас скоро появится проблема.

— Не имею ни малейшего представления, — говорит Уолт, одаривая ее невероятно фальшивой улыбкой. Уолт считает Синтию и Тимми практически такими же надоедливыми, какими они кажутся мне.

— Какого рода наркотики? — спрашиваю я, когда мы отходим от этой парочки.

— Обезболивающее или успокоительное?

— Как в «Долине кукол»? — Это тайно любимая мной книга, вместе с «DSM-III» [2], небольшим справочником по психическим расстройствам. — Где, черт возьми, в наши дни можно достать обезболивающие?

— О, Кэрри, не знаю, — говорит Уолт, которого эта тема уже не интересует.

— Его мать?

— Вряд ли. — Я пытаюсь собрать в памяти воспоминания о моей единственной и неповторимой встрече с Себастьяном Киддом, но они куда-то ускользают из моей головы. Мне было двенадцать, и у меня как раз начинался переходный период. У меня, были тощие ноги, два прыща на месте груди и кудрявые волосы. Я носила очки в форме кошачьих глаз, потрепанную копию «Как насчет меня?» Мэри Гордон Ховард [3]и была одержима идеей феминизма. Моя мать делала ремонт на кухне семейства Кидд, и мы остановились около их дома, чтобы посмотреть, как идут дела. Неожиданно на пороге появился Себастьян. В этот момент я безо всяких на то причин начала быстро декларировать: