Постарайся простить, стр. 19
Принцесса принадлежала ему.
Только ему.
Алессия уснула в его объятиях. Ник лежал, обнимая ее, и думал о том, что скоро им придется вернуться в реальную жизнь. Когда она проснется, он скажет ей, что принял ряд решений.
Он даст ее отцу деньги на восстановление Винного дома Антонини без всяких ограничений. Не станет настаивать на контрольном пакете акций.
И на две недели он здесь не останется. Это было невозможно с самого начала, и Ник знал об этом, но злость, владевшая им, затмила здравый смысл. У него же бизнес в Нью-Йорке. Встречи. Клиенты, игнорировать которых он никак не может.
Да, он не останется, но очень скоро приедет снова. Не в следующие выходные — на них запланирована командировка в Чикаго. И не через выходной — что-то там было в Пекине… Но он обязательно приедет снова.
На скулах Ника выступили желваки. В реальной жизни все оказалось намного сложнее.
Он отмахнулся от назойливых мыслей — сейчас они оба лежат в постели, теплое, податливое тело принцессы доверчиво прижато к его телу. Ее волосы пахнут солнцем, а кожа — ею самой. И этот аромат восхитителен.
Почувствовав сильное возбуждение и острую потребность немедленно овладеть ею, Ник склонился над Алессией и легко коснулся губами ее губ…
Один час проходил за другим.
Ник планировал улететь в Нью-Йорк утром следующего дня, но к чему такая спешка? Он вполне может сделать это и вечером.
Ник позвонил риелтору и договорился об аренде виллы еще на одну ночь.
Повар, «прилагавшийся» к вилле вместе с прислугой, приготовил изумительный ужин: суп, салат, пасту, рыбу, шоколадное мороженое. Когда Алессия облизнула губы, попробовав это мороженое, Ник мгновенно перехотел то, что было в его креманке, и возжелал то, что осталось от мороженого на кончике ее языка. Дворецкий принес бутылку красного вина — похоже, он узнал принцессу — и церемонно протянул пробку ей, как представительнице Винного дома Антонини. Не менее церемонно Алессия понюхала пробку, вдохнула аромат вина, которое дворецкий налил в ее бокал, как того требуют правила, пригубила его, задумалась…
Звонкий смех, прозвучавший при взгляде на обескураженное лицо Ника, превратил принцессу из винного сноба в очаровательную женщину. Ник приподнялся и, перегнувшись через стол, поцеловал ее, наплевав на присутствие дворецкого.
— Расскажи мне о Нью-Йорке, — попросила Алессия за кофе.
— Ты никогда не была там?
— Много раз. — Она улыбнулась. — Расскажи мне о своем Нью-Йорке. — Алессия перегнулась через стол и поцеловала Ника. — Я бы очень хотела увидеть Нью-Йорк твоими глазами, Николо.
Ни на минуту не задумываясь, Ник ответил:
— Я тоже этого очень бы хотел.
Да, он хотел бы, но тут же в его голове снова возникла проблема, которую он так старательно гнал прочь пару часов назад, — он должен придумать, как сохранить их отношения.
Дьявол! После одной ночи он уже думает об их связи как об отношениях. Но ведь это же не так!
— …большая семья.
Ник моргнул, осознав, что выпал из беседы.
— Что?
— Утром ты сказал, что у тебя две сестры. Теперь ты упомянул о братьях. У тебя большая семья. Это, наверное, хорошо.
Удивительно — он рассказал принцессе о себе за несколько часов больше, чем любой другой женщине.
— И сколько у тебя братьев?
— Трое. — Ошеломление на ее лице разрядило атмосферу. Ник рассмеялся и коснулся указательным пальцем кончика ее носа. — Эй! Мы же сицилийцы. Что я могу еще сказать?
Улыбка на губах Алессии померкла.
— Да, конечно.
Ник склонил голову набок.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Ничего. — Она опустила глаза на свою чашку. — Я просто забыла, кто… кто…
— Кто я такой? — холодным тоном помог ей Ник. — Я не просто сицилиец, но еще и ношу фамилию Орсини.
Алессия покачала головой. Когда она снова подняла на него глаза, он увидел в них слезы. Итак, все случившееся между ними не имело значения, когда дело касалось происхождения. Они снова стали принцессой и простолюдином, как и при их первой встрече.
— Ник, — дрожащим шепотом произнесла Алессия. — Николо, ты не можешь…
Быть жуликом? Головорезом? Членом мафиозного клана? Правильно, он и не был. Самое время рассказать принцессе то, что на его месте менее упрямый и самолюбивый мужчина уже давно бы сделал. Рассказал бы, что он финансовый аналитик. Инвестор. Честный бизнесмен, который много работает, чтобы быть тем, кто он есть.
Но сицилиец снова взял в нем верх.
— А что, если я скажу, что так оно и есть? — безо всякого выражения спросил Ник. — Что, если я именно тот, за кого ты меня приняла с самого начала? И что ты скажешь на это?
Алессия молча, пристально смотрела ему в глаза. Ник ждал. И дождался — долго сдерживаемые слезы покатились по ее щекам.
— Я скажу, что мне все равно, — прерывисто, со всхлипами ответила она. — Может быть, я попаду прямо в ад, но мне все равно.
Через мгновение она была в его объятиях. Целуя принцессу, Ник понял, что никакая сила не заставит его улететь завтра в Нью-Йорк.
Глава 11
Алессия и Николо были вместе уже две недели. Но если она была любовницей Николо, то он был не просто ее любовником — он был ее любовью. Но ведь нельзя полюбить человека так быстро, так сразу! Так бывает только в сказках, но не в реальной жизни. Она перепутала любовь со страстью. И с желанием.
— Алессия! — Голос Николо был низким, немного тягучим, а в глазах полыхал настоящий пожар. — О чем ты думаешь?
«О тебе, — хотелось ей ответить. О том, как много раз за эти дни мы едва успевали захлопнуть дверь спальни, чтобы начать срывать друг с друга одежду, чтобы поскорее коснуться один другого. О том, как ты хрипло произносишь, входя в меня: «Алессия, моя Алессия…»
— Принцесса! Синьор! Извините… Принц, ваш отец… Он здесь.
У слуги от избытка чувств прервался голос. Одно дело — принцесса, а вот сам принц Антонини!..
Алессия застонала. Ее отец здесь! Несмотря на то что она давно стала взрослой, ее сердце сжалось от страха и дурного предчувствия.
Впрочем, визит его высочества продлился недолго.
Поначалу Ник не знал, чего ему ждать от встречи с принцем. Вопроса о намерениях в отношении его дочери? У него не было ответа на этот вопрос. Но он не мог не признать, что, как отец, тот имеет право задать его. Он даже может потребовать, чтобы Ник отнесся к его дочери с должным уважением, и пригрозить последствиями.
Глядя вслед увозившему принца лимузину, Ник думал о том, как же он ошибался.
Принц поприветствовал его рукопожатием, а дочь — небрежным кивком. Поблагодарил за переведенные на его счет десять миллионов евро, вскользь назвав их «ваши инвестиции». Затем он порассуждал о погоде. «Надеюсь, сухая погода сохранится в течение всего вашего визита, синьор Орсини». О красном «феррари». «Великолепный выбор, должен заметить. Но вы должны как-нибудь попробовать «ламборгини». О вилле. «Великолепное место, синьор Орсини».
Затем, бросив взгляд на часы и сославшись на еще одну встречу, принц отбыл, выразив надежду увидеть Ника еще раз до его отлета в Нью-Йорк. Ник, всю эту встречу простоявший обнимая Алессию за талию, чувствовал ее напряжение.
— Отец, как мама? — спросила она, когда принц уже уходил.
Тот даже не обернулся.
— Твоя мать в порядке, — холодно бросил он.
Ник вырос в обстановке, где слова не всегда означали то, что означали, и разговор имел как бы второе дно. Казалось, он ко всему привык. Но этот визит родного принцессе человека обескуражил Ника. Когда они с Алессией остались наедине и она повернула к нему лицо, от его выражения у него едва не остановилось сердце.
— Милая? Что такое?
Она покачала головой.
— Скажи мне. — Ник взял ее за подбородок и приподнял его. — Что ты имела в виду, спросив о матери?
Алессия колебалась. Может ли она довериться Николо? Рассказать о том, что ее мать вот уже десяток лет живет в санатории. Она никогда никому не говорила об этом, но не из-за того, что стыдилась этого. Просто люди по-разному реагируют на такие вещи.