Кот, который гулял по чуланам, стр. 3

— Так, уже теплее, — сказал Райкер, — или холоднее, как вам больше нравится. Снег в эту пору — наше богатство, так как бы нам воспользоваться им?

— Конкурс снеговых скульптур! — предложила Милдред Хенстейбл, преподававшая в школах Пикакса не только домоводство, но и основы искусствоведения.

— А как насчёт маленькой такой зимней олимпиады? — кинул идею редактор спортивного раздела. — Лыжный кросс по пересечённой местности, бег в снегоступах, парусные гонки по льду, подледный лов рыбы, гонки собачьих упряжек…

— Рыцарский турнир на снеговых лопатах, — дополнил Джуниор, — по крайней мере, это лучше и чище, чем женские бои в грязи.

Райкер повернулся на вертящемся кресле в сторону Квиллера.

— Квилл, а ты так и проспишь всё на свете в своём углу?

Прежде чем ответить, Квиллер пригладил усы.

— Кто из вас слышал о большом лесном пожаре, случившемся в тысяча восемьсот шестьдесят девятом году, от которого погибли сотни первых поселенцев Мускаунти? Огонь тогда уничтожил фермы, деревни, леса, диких зверей и птиц. В Пикаксе уцелело только здание городского суда, поскольку было сложено из кирпича.

Роджер Мак-Гилливрей, репортер отдела общих новостей, считавшийся в редакции историком-краеведом, сказал:

— Я слышал о пожаре, но не нашёл никакого упоминания о нем ни в одной из исторических книг. К тому же газет с репортажами о тех событиях не сохранилось.

— Ну а я, признаюсь вам, откопал залежи информации о тех днях, — сказал Квиллер, выпрямляясь в кресле. — Да, несмотря на то что от нас до ближайшего цивилизованного места четыре сотни миль, в нашей истории есть такое, от чего у любого волосы встанут дыбом! Поверьте, об этом стоит рассказать, и не только средствами печати, нужно, чтобы это увидели все — старые и молодые, весь округ.

— Как ты нашёл эти материалы? — спросил Роджер.

— Роясь в чуланах и шкафах… в поисках скелетов, — с лукавством ответил Квиллер.

— Предположим, нам удастся написать сценарий, — задумчиво проговорил Райкер, — но как всё это показать?

— Согласен, это будет нелегко, — подтвердил Квиллер, — никаких картин, фотографий или рисунков нет.

Издатель выключил магнитофон.

— Всё! Вы высказали семь или восемь хороших предложений. Предлагаю хорошенько их обдумать и встретиться снова дня через два… А сейчас за работу!

В дверях Хикси схватила Квиллера за руку и зашептала:

— У меня есть идея, Квилл, как придать повествованию об этом страшном бедствии ещё более драматическую окраску. C'est vrai! [3]

Он внутренне содрогнулся, припомнив другие её блистательные идеи и то, чем они заканчивались: соревнование «Кто более правдоподобно изобразит пьяного» перешло во всеобщую потасовку… во время демонстрации кулинарного искусства у Хикси вспыхнули волосы… Коко отказался есть те «замороженные продукты для привередливых кошек», которые, согласно её намерениям, должен был рекламировать с телеэкрана… не говоря уже о неудавшейся попытке перебраться во Францию. Однако, придав своему голосу галантность, он предложил:

— Может, поужинаем в «Луизе», там ты мне и расскажешь о своей идее?

— Идёт! — ответила она. — Плачу я. Потом включу это в перечень редакционных расходов.

Глава вторая

Обстановка закусочной «У Луизы» не отличалась оригинальностью, да и подавали там лишь традиционные блюда, но других закусочных или ресторанов в деловой части Пикакса не было, к тому же старомодный, хотя и несколько обшарпанный интерьер заведения располагал к дружескому общению и доверительной беседе. В витрине красовалось захватанное меню с замусоленными углами, перечислявшее подаваемые в этот день кушанья. По вторникам обычно готовились горячие сандвичи с индейкой и картофельное пюре под соусом — ничего особенного, зато ломти мяса отрезались здесь прямо от зажаренной тушки; хлеб выпекался прямо на кухне белокурой булочницей, которая ежедневно приступала к работе в пять часов утра; картофельное пюре делалось из настоящего картофеля, выращенного на хорошо удобренной почве Мускаунти.

Когда у Квиллера и Хикси приняли заказ, Хикси сказала:

— Я слышала, нынешней зимой ты не собираешься жить в своем амбаре. — Она имела в виду старинный амбар для хранения яблок, который Квиллер, перестроив, превратил в комфортабельное жилище.

— Зимой выпадает слишком много снега, — пояснил он, — у меня нет желания возиться с его расчисткой. Поэтому я снял дом Гейджев на Гудвинтер-бульваре. Там о расчистке снега заботятся городские власти.

Он не счёл нужным сообщать ей, что Полли Дункан, главная женщина в его жизни, обитает в каретном сарае во дворе дома Гейджев и что он греет свою душу мечтами о тихих совместных вечерах, частых ужинах или завтраках (а может быть, одно будет переходить в другое) с этой милой его сердцу особой.

— Ясно. Давай перейдём к делу, — сказала Хикси после того, как им подали тарелки, распространяющие аппетитный запах настоящего мясного соуса. — Так каким образом ты узнал об этом страшном пожаре? Если, конечно, это не профессиональная тайна.

Квиллер самодовольно разгладил усы.

— Суть дела в том, что один из предков Джуниора был историком-любителем и своего рода летописцем. Он вёл записи, в которых регистрировал несчастные случаи, происходившие при валке леса, рассказывал об эпидемиях, отмечал уровни весенних паводков и так далее, записывал воспоминания стариков. В его тетрадях, исписанных четким почерком, — он пользовался металлическим пером, которое редко оставляло на бумаге кляксы, — я и нашел описание лесного пожара тысяча восемьсот шестьдесят девятого года со всеми печальными подробностями. Он был очевидцем этих событий… Ну а что за блестящая мысль пришла тебе в голову, Хикси? — заключил свой рассказ Квиллер.

— Что, если по этим воспоминаниям сделать моноспектакль.

— По-твоему, лесной пожар, охвативший три округа, — пустяк, о котором можно поведать в театральном шоу одного актера?

— Mais non! [4]Мы попросим зрителей представить себе, что в то время радио уже существовало, и покажем им на сцене радиостудию и диктора, читающего репортажи об этом стихийном бедствии.

Квиллер вдруг почувствовал к ней уважение, которого прежде никогда не испытывал:

— Неплохо придумано! Да… Очень неплохо! Я принимаю твою идею! С радостью напишу сценарий и сами репортажи. Если бы Ларри Ланспик выступил в роли диктора…

— Ни в коем случае! Если уж мы хотим сами организовать подобное представление, не нужно привлекать никого со стороны, — возразила она. — Честно говоря, Квилл, в этой роли я вижу только тебя. У тебя прекрасный голос, именно такой голос должен иметь диктор на радио… Не хмурься! Тебе не придется учить наизусть ни одной строчки. Ты будешь читать текст с листа в бутафорский микрофон, — строчила она скороговоркой. — Кроме того, ты ведь местная знаменитость. Все балдеют от твоей газетной колонки! Ты будешь отличной приманкой, sans doute. [5]

В ответ он только хмыкнул в усы. У неё, по крайней мере, хватило такта не упомянуть о том, что он ещё и мультимиллионер, и филантроп, и потенциальный жених.

— Сценическое оформление я беру на себя. Продажу билетов — тоже. Я согласна даже сцену подмести! — продолжала она со всё возрастающим энтузиазмом.

В колледже Квиллер участвовал в студенческих спектаклях, и ему нравилось выступать перед зрителями. Искушение согласиться на предложение Хикси было велико, к тому же и сюжет знаменательный… Чтобы развеять последние сомнения, он настороженно спросил:

— Сколько времени, по-твоему, продлится это представление?

— Думаю, минут сорок пять. Как школьный урок или пауза в клубном обеде.

Поразмыслив несколько секунд, он обречённо изрёк:

— Что ж, возможно, я буду сожалеть об этом, но я согласен.