Чужие игры, стр. 10
– С той же, с какой появился и исчез «жук», тут вся ясно по следам. Хотя арка-то со всех сторон одинаковая, возможно, и нет никакой разницы.
Николай озадаченно хмыкнул, но промолчал.
УАЗ, рыча, развернулся и медленно въехал в пространство арки, однако ничего не произошло. Они никуда не переместились, а как находились на вечернем лугу, так на нём и остались. Валентин развернулся и проехал ещё раз – снова безрезультатно.
Капитан молча вытащил сигарету и закурил, распахнув дверцу.
– Ну и?.. – Шорин, скривившись, посмотрел на напарника. – Чушь все это, вот что!
– По-твоему, дед свихнулся? Сомневаюсь! Видимо, выключился этот переход… – Остапенко с явной досадой сплюнул. – Значит, подождём!
Они просидели около получаса. Никто из деревни сюда не совался, а солнце уже закатилось.
– Скоро должны наши появиться, – протянул Шорин. – Устал я уже ждать, ей-богу…
Он вылез из машины, подошел к одной опоре арки с внешней стороны и приложил к поверхности руку.
– Хм, такое впечатление, что она холоднее окружающего воздуха, – сообщил он.
– Ты там осторожнее, – нахмурился капитан, – если заработает, вдруг засосет тебя одного неизвестно куда или током ударит!
– Да уж… – Шорин поспешно убрал руку. – Кстати, кажется, она, по-моему, ещё и немного дрожит…
– Дрожит, говоришь? Это интересно…
Валентин подбежал к арке и потрогал опору рукой. Ладонями ощущалась лёгкая, едва заметная ритмичная вибрация. Валентину показалось, что когда он трогал арку до этого, такой вибрации не было.
– А ну-ка, залезай! Ещё раз попытаемся!
Николай почесал затылок и вернулся к гранатомету.
Вырывая колёсами траву, Валентин развернул УАЗ и повторно въехал в арку.
Ему показалось, что тело вместе с машиной натягивает какую-то пленку, словно продираясь через невидимую и чуть вязкую границу. Уши слегка заложило, вечерний свет вокруг мигнул, и словно где-то далеко-далеко лопнула гитарная струна. Остапенко инстинктивно нажал на тормоз.
Это было сделано вовремя: прямо перед капотом УАЗа начинался глинистый склон, круто уходивший вниз.
Хотя чуть позади по-прежнему возвышалась загадочная арка, местность вокруг них в мгновение ока изменилась. Насколько хватало глаз, расстилалась унылая холмистая равнина красновато-серого цвета. Кое-где из почвы, напоминавшей сухой такыр, торчали кривые деревца высотой не более метров трёх, а низко над горизонтом маячило красновато-тусклое, словно специально подобранное в тон пейзажу, солнце. Длинные тени, извиваясь как змеи, перечёркивали округлые холмы. И тут было жарко, очень сухо и жарко, как в настоящей сауне.
Смена обстановки была пугающе разительной, но немного успокаивало то, что полчища вражеских машин, которые так опасался увидеть по ту сторону таинственного перехода Остапенко, начисто отсутствовали.
– Мать моя, женщина… – с чуть запоздалым удивлением охнул Шорин. – Не может быть!
– И это не галлюцинация, – пробормотал Остапенко.
Николай шумно засопел, витиевато выматерился и завертел головой, приникнув к гранатомету. Кроме маленьких смерчей пыли, то тут, то там кружащихся над выжженной почвой, в поле зрения ничего не двигалось.
Но кое-что, интересовавшее их сейчас, Шорин всё-таки увидел.
– Смотри! – Он ткнул пальцем вперед.
– Да-да, вижу, – процедил Валентин, вытирая уже обильно выступивший на лбу пот.
Глава 2
Борозды, такие же, как оставленные «жуком» в деревне и на лугу, чётко выделялись на сухой корке суглинка. Они вели от арки по склону холма и исчезали за переломом профиля.
Люди в который раз огляделись. Позади тоже лежал склон, хотя и не столь крутой, и такая же местность – холмы, чахлая растительность, валуны и мелкие овражки – до самого горизонта.
– Жарко-то как, – Николай сдвинул каску на затылок. – Черт знает что! Как такое может быть, а, Бендер?
Остапенко молча вышел из машины, присел на корточки и принялся трогать глинистую корку, будто пытаясь найти в ней ответ на загадку.
– Интересно, – негромко произнёс он, как бы разговаривая сам с собой, – где мы находимся?
– Может, в Азии? Или в Африке, – откликнулся Николай.
Капитан с иронией посмотрел на напарника:
– Боюсь, что вряд ли. Все намного сложнее и серьёзнее, друг мой.
– В смысле? – Николай снова крутанул турелью туда-сюда, а потом спрыгнул на землю.
– В Африке нет гигантских механических «жуков». И оружия, стреляющего шаровыми молниями, там тоже никогда не было!
– Значит… – Николай исподлобья смотрел на Валентина.
– Мы на другой планете, дружище!
– Ты серьёзно?! – Шорин, нервничая, принялся расхаживать взад-вперед.
– Серьёзнее некуда! Ну, или в каком-нибудь параллельном мире, – продолжил Остапенко и встал, отряхивая ладони.
Николай шумно задышал, с ненавистью разглядывая окрестности.
– Посмотри хотя бы на солнце, – продолжал Валентин. – Оно намного больше земного, да и оттенок совершенно иной!
Николай, щурясь, долго смотрел на мутное светило, изливающее на сухую землю неистовую энергию.
– А если это оптический обман? – глубокомысленно предположил он.
Остапенко пожал плечами и посмотрел на наручный компас.
– Ещё одна странность: солнце тут садится не на западе, а почти точно на севере! Можно, конечно, предположить, что под нами мощная магнитная аномалия, только вряд ли дело в этом.
Шорин недоверчиво уставился на компас.
– Как это? – удивленно спросил он.
– Так это! Магнитный полюс здесь расположен совершенно иначе, чем у нас, вот и все. И в этом как раз нет ничего странного, если считать, что планета другая.
Николай пожевал губами.
– Ладно, – сказал он, – это пока несущественно. Давай-ка назад, к нашим – лично я не Гагарин, чтобы на другие планет летать. Надеюсь, ты не собираешься пуститься прямо сейчас по этим следам?
Остапенко прищурился.
– А как ты думаешь? – хмыкнул он.
Николай оттер со лба пот.
– Ну вот, как всегда. Не, ты брось! Задницей чувствую, не стоит этого сейчас делать. Здесь на танке надо разъезжать, коли такие дела пошли, а не на нашем драндулете. Залезай, говорю, поехали назад! Ты хоть и капитан, но сейчас меня послушай.
Валентин помедлил, бросив взгляд на «жучиные» следы, и занял место за рулем.
– Ну на сей раз ты меня уговорил, – улыбнулся он. – Экипироваться нам и, правда, надо получше. Но мы им ещё покажем!
– Покажем, покажем, – сказал с явным облегчением Шорин и сел на пассажирское место. – Лишь бы далеко не ушли, сволочи.
Остапенко кивнул и включил заднюю скорость. УАЗ зафыркал, задрожал мелкой дрожью и начал пятиться. Машина, покачиваясь, въехала в арку, и… ничего не произошло. УАЗ начал скатываться по другую сторону холма.
– Черт! – воскликнул Валентин, давя педаль тормоза. – Не понял! – Он включил первую передачу, и УАЗик поехал вперед.
Они снова миновали арку, но с тем же отрицательным результатом.
– Приехали! – сухими губами еле слышно прошептал Шорин.
Валентин снова дал задний ход. Перед их глазами по-прежнему маячил все тот же скучный пейзаж.
– Давай-ка еще раз, – предложил Николай.
– Что-то здесь не так. – Остапенко начал осторожно разворачиваться на склоне.
– Что ты делаешь? – раздраженно спросил старшина.
– Попытаюсь заехать отсюда передом.
Шорин промолчал.
Рыча, УАЗ проскочил туда, обратно, а потом еще раз туда и обратно.
– Все, хватит! – чуть не завопил Николай. – Сколько можно кататься?! Мы попались, неужели ты не понял?!
– Тихо, тихо, – укоризненно вскинул брови Валентин. – Не паникуй, еще ничего смертельного не случилось.
– Да?! – разозленный Шорин выскочил из машины, с треском захлопнув дверцу.
– Спокойствие, только спокойствие! – припомнив сказку про Карлсона, попросил Остапенко, однако ему самому было совсем не спокойно.
Николай подбежал к одной из опор арки и принялся пинать её ногами.