Американский герой, стр. 86

— Терпеть не могу кимчи, — замечает Ким. — А ты любишь кимчи? У меня есть.

— Нет, спасибо, — отвечаю я.

— Чизбургеры для гурманов, — говорит он. — Хочешь рецепт?

— Нет, не надо.

— А Сакуро Дзюдзо все еще при Хартмане?

— Повсюду сопровождает.

— Так-так. Пива хочешь? Или содовой?

— Я буду как ты.

— Хартман — император. Дзюдзо — дракон. А Тейлор — вражеский генерал. Магдалина — сокровище. А докладная записка — Мак-Гаффин. Так бы это определил Хичкок. Ты любишь триллеры? Я очень люблю Хичкока. Это как игра.

— Конечно, — отвечаю я. Разница только в том, что я люблю ее.

— Настоящая игра, — повторяет он.

Глава 58

На следующий день вьетнамец-посыльный приносит Бемби Энн Слайго цветы. В букет воткнута записка для Фрэнка Шигана:

Бемби Энн просит разрешения уйти на ланч несколько позднее, чтобы встретиться со своим дядей Арнольдом. Она не очень его любит, но надеется получить кое-что в наследство после его смерти. Я спрашиваю ее, почему она его не любит. И она отвечает, что это не мое дело. Она рассказывает мне, что на протяжении дня было несколько звонков. Хартман вернулся из Напа-вэлли в Лос-Анджелес. Как я и надеялся. А Мэгги привезут только ночью, чтобы не искать для нее другого укрытия и сразу отвезти ее на место.

— Они очень сердятся на вас, так как не знают, как до вас добраться.

— Как она?

— Думаю, все в порядке.

— Хорошо, — это все, что я способен из себя выдавить.

— Она замечательная женщина.

— И еще два вопроса. Дома ли сейчас Хартман? И обеспечиваем ли мы безопасность «Репризентейшн компани»?

— Думаю, да.

— Можете ли вы достать мне копию договора?

Деннис, Ким Тай By и Мартин встречают меня в доме Мэгги в половине двенадцатого. Я привожу с собой все, что у меня есть. И они приступают к делу так, словно мы готовимся к осаде, — проверяют слепые участки, выгодные позиции и линии обстрела. Я прощу миссис Маллиган приготовить нам кофе и бутерброды. Удостоверившись в том, что она позвонила в «Юниверсал секьюрити» и сообщила им, сколько нас и чем мы вооружены, я отправляю ее прочь из дома и отключаю телефоны. Интересно, кому она на самом деле сочувствует, ведя эту двойную игру.

Как только она уходит, мы с Кимом Тай By тоже покидаем дом.

Думаю, что двоих вполне хватит. Тейлор пришлет кого-нибудь, чтобы следить за домом. Я бы обязательно прислал. Да и любой другой тоже. Поэтому внутри должно что-то происходить. Мартина я оставляю, потому что он подготовлен хуже всех. А второй обязательно должен быть белым, чтобы у них создавалось впечатление, что это я.

Газеты обещают облачность. И действительно, небо закрывают тучи, ночь темная, и мы легко и быстро спускаемся к пляжу. Нам надо пройти около мили. Когда мы выходим на Тихоокеанское шоссе, на обочине стоит припаркованная машина. Водитель меняет колесо. Это приятель сержанта Кима, и он уже ждет нас. Он быстро заканчивает, и мы уезжаем.

В бумагах, которые мне передала Бемби Энн, содержатся имена, адреса и номера телефонов постоянных охранников. Это упрощает дело. Если бы не она, нам бы пришлось заниматься перехватом или еще чем-нибудь, что неизбежно привело бы куличному столкновению. А так Пол Дресслер перехватывает парня, работающего в ночную смену по дороге на работу И когда мы приезжаем в «Репрезентейшн компани», Пол уже сидит за столом и смотрит на видеомониторы, передающие изображение от входной двери. Он и пропускает нас внутрь.

— Хартман все еще здесь?

— Да.

— Кто-нибудь еще?

— Ким.

Я оглядываюсь. Из полумрака материализуется одетый во все черное Ким.

— И еще один агент, — добавляет Пол. — Кажется, он с японцем. Кроме этого, у Хартмана есть телохранители.

— Сколько?

— Дзюдзо и еще двое. Но точно сказать не могу.

— Оставайся здесь, — говорю я. Значит, нас трое против четверых. Но на нашей стороне будет эффект неожиданности.

Мы бесшумно движемся по коридору к лифту: У нас есть несколько вариантов. Можно подняться на лифте и таким образом дать им знать о нашем приближении, можно воспользоваться лестницей, рискуя тем, что в то же самое время они будут спускаться вниз на лифте, а можно организовать засаду прямо внизу. Я делаю знак остановиться. Я хочу прислушаться и понять, что мне подсказывают мои чувства. Сержант Ким исчезает, снова проделывая свой номер с растворением во тьме. Это выглядит почти как волшебство. Ким Тай By неподвижно стоит у лифта с пистолетом в руках. Я даже не могу различить, дышит он или нет.

Из шахты лифта доносится какой-то шум, и кабинка начинает двигаться. Наверх. Я улыбаюсь Тай By. Все опять упрощается. Мы встаем с двух сторон лифта и ждем, когда Хартман со своими ниндзя окажутся у нас на мушке. Мы судим о продвижении кабинки по звуку. Мы чувствуем, как она приближается и наконец останавливается. Дверцы начинают разъезжаться в стороны. Я чувствую, как мне в спину упирается дуло, и чья-то рука забирает мой пистолет. Еще один ниндзя в черном оказывается за спиной Тай By.

— Бросай оружие, — говорит он.

Дверцы лифта раздвигаются.

— Отличная работа, — произносит Дэвид Хартман. Рядом с ним стоит Сакуро Дзюдзо с мечом в руках. — Тейлор законченный идиот. Но Сакуро сказал, что ты непременно придешь сюда. Вот ум истинного стратега. Он сказал, что ты читал Сунь-Цзы. Но понимаешь его как человек Запада. Надеюсь, ты захватил с собой записку.

— Нет, — отвечаю я.

Хартман вздыхает и выходит вместе с Сакуро из лифта. Он находится от меня так близко, что я слышу его дыхание. В лопатки мне продолжает упираться дуло пистолета. Они выходят из узкого коридора, в котором мы находимся, и оказываются в главном холле. Потолок здесь настолько высокий, что исчезает в полумгле. В камине, как всегда, горит огонь. На полу стоит ведро со льдом и бутылками шампанского.

— Каждая бутылка стоит пятьсот долларов, — говорит Хартман. — Я поспорил с Сакуро на то, что ты не появишься. Не то чтобы я ему не поверил, но, по-моему, будет неуважением отдавать ему это в качестве награды. Ведь он гений.

И Хартман, и Сакуро выглядят очень довольными.

— Мне нужна записка. Или… у меня есть ты и Мэгги. И Сакуро сказал, что один из вас сломается, чтобы спасти другого от боли и унижений.

И вдруг из темноты раздается голос. Он произносит что-то на неизвестном мне языке, но явно восточном. Это сержант Ким. Я не знаю, что он сказал. Но я ощущаю в его высказывании насмешку и издевку. При всем самообладании, которое требуется для того, чтобы достичь вершин боевых искусств, Сакуро Дзюдзо отвечает ему — вероятно, в нем содержится нечто убийственное.

Ким снова что-то говорит.

Потом Сакуро. Затем он что-то произносит своим ниндзя, и мы мгновенно оказываемся у камина. Сакуро поворачивается к Хартману.

— Это мой бой. Я одержу победу. И это никак не повлияет на дело.

— Конечно, — отвечает Хартман.

— Расчистите пространство, — говорит Сакуро, обращаясь ко мне и Тай By. Поскольку он нанес нам поражение, мы обязаны ему повиноваться. И мы с Тай By раздвигаем столы и стулья, стоящие у камина, а потом отходим в сторону. Ниоткуда появляется сержант Ким.

Судя по всему, это бой, который Киму суждено проиграть. На его лице написано, что он старый солдат, которого последние двадцать лет интересовали лишь деньги и который пьет больше, чем это следовало бы делать. А потом я понимаю, что дело обстоит еще хуже. Гораздо хуже. И если Ким сейчас не вынет из рукава волшебный меч, то, значит, он окончательно рехнулся. Он собирается сражаться с Сакуро голыми руками. А у Сакуро меч. Оружие самураев, которым он владеет лучше всех. Какие там мистика, ки и прочая ерунда. Просто представьте себе, что вы оказываетесь на ринге с серьезным противником. Или собираетесь играть против «Детройтских львов». Или на теннисном корте в паре с лучшим теннисистом мира. Они обладают такой силой и скоростью, за которой невозможно угнаться. Они владеют такими трюками и комбинациями, которые вы даже не можете себе вообразить.