Невеста принца, стр. 43

Анни закусила губу, кивнула и выдавила из себя улыбку. Не вполне убежденный, Люсиан нахмурился и не отпустил ее локоть. Так они простояли несколько минут.

— Через десять минут в большой зале, — сказал он и удалился.

С помощью служанки Анни вылезла из свадебного платья Федры и влезла в свое красное, которое надела утром после того, как прибрала постель Рафаэля и тайком прокралась в свою комнату. Дрожащими руками она расчесала волосы и, взяв себя в руки, направилась в залу.

Люсиан уже был там и флиртовал с одной из служанок. Заметив Анни, он улыбнулся ей и предложил руку, как положено джентльмену.

— Пойдем со мной, милая Анни, — сказал он, когда она взяла его под руку, — и ты увидишь удивительные, заплесневелые тайны замка Сент-Джеймс.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Люсиан, как и обещал, вел себя прилично, показывая Анни один из совсем старых уголков замка, где были крошечные комнатки с низкими потолками и сырыми стенами, построенные гораздо раньше бального зала и солярия. Они живо напомнили Анни те места в Америке, где огромные дома строились вокруг деревянных хижин.

— Раньше люди были много мельче, — заметил Люсиан, наклоняя голову, чтобы не стукнуться о балку. Он высоко держал фонарь, который освещал золотистыми лучами пыльный, затянутый паутиной коридор.

Анни пожалела, что не поменяла свое нарядное платье на мужскую рубашку и бриджи, прежде чем отправляться в это путешествие. Предполагая, что замок может быть в любую минуту захвачен мятежниками, она хотела как можно лучше изучить его на случай бегства. Вспомнив о потайной калитке в наружной стене, которую она нашла накануне поездки в Моровию, она стала размышлять, знает о ней Люсиан или не знает.

Чуть было она не спросила его об этом, но какое-то смутное чувство удержало ее от рвавшегося с губ вопроса.

— Ты не боишься? — спросила она.

— Здешних коридоров и жалких каморок? — весело отозвался он, не оборачиваясь и продолжая путь.

— Нет, — резко ответила Анни. Мысль о том, что Джереми Ковингтон и его солдаты могут находиться где-то поблизости, не давала ей покоя. Она предпочла бы встречу с привидениями. — Я о том, что происходит в Бавии и о твоей семье.

Люсиан нарочито вздохнул.

— Всем ясно, что время Сент-Джеймсов истекло. — Он остановился и ударил рукой по стене. — Разве не символично, что весь замок осыпается? Напрашивается параллель с тем, что происходит в стране и, вообще, в жизни.

Анни ощутила бесконечную печаль, хотя она, конечно же, знала, что в прежние времена было много жестокостей и несправедливостей. Но исчезнет и много прекрасного, когда падут эти стены.

Даже если Рафаэль переживет революцию, что он вовсе не собирается делать, он останется без своей страны. История его семьи на нем закончится, и думать об этом было очень невесело.

Анни не ответила, и Люсиан, повернув голову, посмотрел на нее. Он, казалось, читал ее мысли.

— Не стоит огорчаться, малышка. Совсем не стоит, — еле слышно сказал он, останавливаясь и поворачиваясь к ней. — Все, что ни делается, все к лучшему. Даже Рафаэль это подтвердит.

Анни отступила на шаг, почти ослепленная светом фонаря. Люсиан пугал ее.

— Ты прав, — сказала она, проглотив комок в горле, — но все-таки есть вещи, которых просто-напросто жалко.

— Ты меня боишься, — грустно заключил Люсиан. — Пожалуйста, Анни, не надо. Я никогда не сделаю ничего такого, что причинило бы тебе боль.

Они оба довольно долго молчали, пока Анни не заговорила вновь.

— Здесь есть тайные ходы?

Люсиан печально засмеялся.

— Следуйте за мной, дорогая, и я покажу вам тысячу путей из замка Сент-Джеймс, о которых даже Рафаэль понятия не имеет.

Анни прикусила губу. Она хотела, чтобы он показал ей тайные ходы, и теперь была близка к цели. Однако она не могла не сделать для себя очевидного вывода: если есть тысяча путей из замка, то, точно так же, есть и тысяча путей в замок. И еще, если Рафаэль действительно не знает о них, как утверждает Люсиан, значит, ей надо их запомнить.

Несмотря на пауков, слизняков, скребущихся неподалеку крыс и свои собственные смятенные мысли о будущем, Анни была довольна походом в подземелье замка Сент-Джеймс. Кроме бесчисленных ниш и каморок, в которых можно было спрятаться, здесь было несколько коридоров, ведущих вон из замка. Одни шли дальше под садами, если верить Люсиану, другие — в подвалы домов, расположенных вне замка.

— Предупреждаю, — Люсиан прервал размышления Анни, — что некоторые из этих тайных выходов относятся к позапрошлому столетию, так что деревянные настилы наверняка давно сгнили. Их ведь не заменяли на кирпич или булыжник.

Анни свернула в туннель, вход в который был в старом шкафу с вином. Ее не поразила темнота, и она даже не испугалась крыс и пауков, которых тут должно было быть очень много. Ее озаботил проход, недостаточно просторный для высокого мужчины.

Ничего, это тоже преодолимо, если возникнет острая необходимость. Точно таким же путем Шарлотта Треваррен, родная мать Анни, сбежала из подземной темницы султана.

— Здесь полно костей, — заметил Люсиан, и Анни вздрогнула.

Обхватив себя руками, она повернулась к нему, но гораздо больше она боялась мятежников и таких людей, как Джереми Ковингтон, чем черепов и скелетов.

— Думаю, мы посмотрели достаточно, — заключила она, взглянув на грязный и мокрый подол платья.

Не выпуская из рук фонарь, Люсиан достал карманные часы и, прищурившись, стал вглядываться в циферблат.

— О, уже половина первого. Надеюсь, мы не опоздаем на ленч.

Желудок Анни зашумел, едва ли не сильнее грома, который они недавно слышали.

— Я тоже надеюсь, — ответила она.

Люсиан проводил ее обратно в большой зал, откуда они начали свою «одиссею», и там они разошлись в разные стороны. Анни стала подниматься вверх по лестнице, а Люсиан вышел под дождь во двор замка.

Через пятнадцать минут Анни, успев вымыться, снять пыль и паутину с волос, причесаться и надеть чистое платье, явилась в столовую.

Люсиана не было, вопреки его заявлениям о гложущем его нестерпимом голоде, зато во главе стола сидел Рафаэль.

Положив локти на стол и сцепив пальцы, он, казалось, не замечал стоявшую перед ним тарелку с едой. Увидев Анни, он встал, чуть не опрокинув стул, потом сел обратно.

Анни встревожилась из-за его неловкости, поскольку знала, какой он отличный фехтовальщик и наездник, не говоря уж о его выдержке и умении себя вести в обществе. Скорее всего, у него голова слишком забита политическими проблемами, предстоящей свадьбой Федры, которая очень осложняла положение вещей, и непонятными отношениями с Анни.

Она взяла тарелку, положила на нее что-то из разных блюд, расставленных на столе, и присоединилась к Рафаэлю, позаботившись о том, чтобы не сесть слишком близко к нему. Она вся затрепетала, едва увидела его, мгновенно вспомнив минувшую ночь и их ласки. Не дай Бог, она совсем разомлеет, если он хотя бы случайно дотронется до нее.

У Анни чуть дрожал голос, когда она наконец осмелилась заговорить.

— Люсиан мне сказал, что вы привезли сюда Джереми Ковингтона и хотите судить его здесь.

Рафаэль перестал делать вид, будто ест, и отодвинул тарелку. Он поднял бокал с вином, после чего откинулся на спинку стула и слегка изогнул бровь, словно разглядывал Анни сквозь драгоценную жидкость.

— С каких пор вы ведете задушевные беседы с моим братом? — спросил он, и Анни ничего не поняла по его голосу.

— Мы с Люсианом зарыли в землю топор войны, — сказала она, наблюдая за Рафаэлем из-под ресниц. — Сегодня утром он показал мне разные выходы из замка. Как вы думаете, если их много лет не использовали, по ним еще можно выйти отсюда?

Рафаэль с такой силой ударил кулаком по столу, что запрыгала посуда и даже Анни подскочила на стуле.

— Черт возьми, Анни, вы что, по ночам придумываете, как получше свести меня с ума?

Анни покраснела и церемонно расправила салфетку на коленях.