Бойцы Данвейта, стр. 5

Не Хозяина – Хозяйки!

Она походила на человека, и она была прекрасна. Высокий чистый лоб делали еще просторнее золотые волосы, собранные в прическу в виде шлема, украшенного блестящими нитями и синим, будто выточенным из сапфира цветком. Удлиненное лицо с маленьким, твердо очерченным подбородком и изящным носиком, яркие, непривычной формы губы, тени на висках, огромные глаза с голубоватыми веками и подглазьями – их цвет был фоном для зрачков такой сияющей, такой прозрачной синевы, что Вальдес задохнулся. Кожа шеи, щек и лба выглядела привычно розоватой, и на мгновение он подумал, что голубые веки, тени и перламутровые переливы около ушей – искусный макияж. Но, кажется, то были ее естественные краски. Мнилось, что ее лицо соткано из бирюзовых небес, радуги и утреннего тумана, розовеющего над водой в первых солнечных лучах.

Невиданная красота! Пугающая, искусительная, завораживающая…

Она смотрела на трех землян, на Вальдеса, забрызганного кровью, на великана Птурса в прожженном комбинезоне, на Кро с его чудовищной клешней. Потом рот ее приоткрылся, и в огромных глазах мелькнул ужас.

Глава 2

Занту

Ойкумена разума изменялась. Обитаемый мир расширялся с каждым днем, месяцем и годом, отодвигая свои границы все дальше и дальше, от Земли к Луне, Венере и Марсу, затем к Поясу Астероидов, газовой сфере Юпитера, холодному Плутону и, наконец, к звездам, сияющим в холоде и темноте миллиарды лет, с эпохи, когда новорожденные галактики стали разбегаться после Большого Взрыва. Но те времена были не так интересны, как последние столетия, изменившие мир.

Правда, менялся он лишь в представлениях людей, а галактические расы, древние и не очень, особых перемен не замечали. Каждая владела своим сектором пространства, ограниченным природными барьерами, провалом между витками галактической спирали, туманностью из разреженного газа, остатками сверхновой или безжизненной областью, где звезды не имели подходящих к обитанию планет. В звездах недостатка не ощущалось – сто миллиардов солнц любого спектрального класса, любого размера и массы, от красных, белых, голубых гигантов до карликов с чудовищной гравитацией, одиночные или двойные и тройные, затменно-переменные или светившие с редким постоянством, сияли в трех рукавах Галактики и многочисленных звездных скоплениях. С планетами дело обстояло хуже. Множество звезд, обладавших спутниками, были слишком холодными или чрезмерно жаркими, и планетарные тела в их системах не подходили для жизни. Жизнь, особенно разумная, вообще была явлением уникальным; она расцветала в столь узком диапазоне температур, тяготения и состава водно-газовой среды, что оставалось лишь изумляться ее появлению. Очевидно, решающим фактором были величина Галактики и разнообразие условий в ее пределах; иными словами, огромный звездный остров милостиво включал разумную жизнь в список своих диковин и чудес.

Жизнь появлялась там и тут, и возникавшие расы влачили долгое существование в своих мирах или двигались к могуществу, рассылая флоты, колонизируя планеты, захватывая столько пространства, звездных систем и ресурсов, сколько позволяли удержать их численность, биологический потенциал и технология. Затем иные покидали планеты и переселялись в космос, странствовали в безбрежной пустоте, угасали или таинственно исчезали, иные же воздвигали империи и, сталкиваясь с противодействием других народов, атаковали или оборонялись, считая врагом любого чужака. Результат колебался в широких пределах от взаимного уничтожения до равновесия, основанного на трезвой оценке сил, после чего наступала эпоха сравнительно мирных контактов. Но в любой ситуации Галактика не являлась обителью любви и мира, столь же нереальных между чужеродными созданиями, как лев, возлежащий рядом с ягненком.

Ходили среди звезд легенды, что было так не всегда. В прошлом, миллионы лет назад, владела Галактикой раса даскинов, превосходившая мощью всех соперников, и хоть даскины не питали братских чувств к другим разумным, но обходились без истребительных войн и насилия. Когда же Древние исчезли и канула в вечность их эпоха, прежних владык-королей сменили властители помельче, бароны или, в лучшем случае, князья. Любой народ, открывший способ перемещений в Лимбе и пожелавший войти в галактическое сообщество, обычно не вызывал у них приязни и считался если не врагом, то варварской ордой, а в будущем – опасным конкурентом. Это была защитная реакция, тот же инстинкт, что подвигает гиен к убийству молодого леопарда – ибо, как все живые существа, детеныши растут и набирают силу.

Земля не стала исключением – в конце двадцать первого века огромный звездолет, несущий боевые модули и генетический материал, вторгся в пределы Солнечной системы. Пришельцы бино фаата принадлежали к гуманоидным расам Галактики и почти не отличались от людей, что вызвало особую ожесточенность столкновения: те и другие опасались, что более сильный и стойкий народ в ходе космической экспансии ассимилирует противника. Атаку фаата удалось отбить, хотя потери были чудовищны – разрушенные города, десятки миллионов жертв и попранная гордость. Но все-таки пришельцев уничтожили, корабль их достался победителям, и этот приз продвинул технологию Земли на целое столетие. Вскоре в соседних звездных системах Центавра, Сириуса, Вольфа и звезды Барнарда возникли земные колонии, и первыми эту активность заметили лоона эо. К счастью для землян, они не искали врагов, а нуждались в наемниках-ландскнехтах, ибо, владея богатством и знанием, были не в силах себя защитить. Их лайнер опустился на Плутоне, сервы вступили в контакт с космическим флотом Земли, и, с одобрения ООН и всех держав планеты, лоона эо были признаны друзьями и союзниками.