Врата рая, стр. 71
— Вы сделали это! Вы сделали это, Энни! Вы теперь на своих ногах, и ничто теперь не остановит вас!
Я не смогла удержать слез. Я плакала от радости, которая мне виделась как голубая и желтая радуга. Я оплакивала серую вуаль печали. Я плакала из-за достигнутого успеха и потому, что находилась в руках человека, который мог быть добрым и любящим, но находился в плену мрачных дней.
Трой помог мне вернуться в коляску, а затем отступил назад, глядя сверху на меня с гордостью, как это делают родители, увидевшие, что их малыш сделал свой первый шажок.
— Спасибо.
— Это я должен говорить вам спасибо, Энни. Вы раздвинули облака и дали возможность солнечным лучам проникнуть сегодня в мой мир. Но, — сказал он, поглядев на напольные часы, — пора отвезти вас назад. Если, как вы сказали, они не знают, где вы, то, должно быть, уже сошли с ума.
Мне оставалось лишь кивнуть в ответ. Я чувствовала, что страшно устала, и перспектива лечь в большую удобную кровать на верхнем этаже Фарти казалась удивительно привлекательной.
— Вы ведь придете навестить меня? — попросила я. Теперь, узнав Троя, мои дни в Фарти уже не показались мне такими мрачными.
— Нет. Вы сами придете навестить меня… самостоятельно и очень скоро, я в этом уверен.
— А после того как я покину Фарти и возвращусь в Уиннерроу, вы посетите меня?
— Я не знаю, Энни. Теперь я не часто покидаю коттедж.
Он выкатил меня наружу. Солнце уже опустилось значительно ниже. Длинные тени легли на маленькую лужайку и садик. Лабиринт выглядел гораздо темнее и глубже.
— Вам, должно быть, холодно, — сказал Трой. — Подождите.
Он вернулся в коттедж и вынес легкую вязаную шерстяную кофту с пуговицами цвета яичной скорлупы.
— Лучше? — спросил он, когда я быстро надела ее.
— Да, спасибо.
На этот раз, когда мы въехали в лабиринт, я остро ощутила, что пересекала как бы некую границу между миром счастья и миром печали. Мне очень захотелось повернуться и уехать обратно в коттедж Троя. Как быстро я стала доверять ему и чувствовать себя уютно в его компании!
— Может быть, когда-нибудь вы позволите мне помочь вам сделать ваши первые шаги, Трои.
— Мои первые шаги? Что вы хотите этим сказать, Энни?
Мы свернули.
— Ваши первые шаги в яркий теплый мир, к которому вы принадлежите и которого заслуживаете.
— Ну, может быть, вы это уже сделали. Я полагаю, что мы оба увечные в своем роде.
— …которые находятся на пути к излечению, — добавила я с улыбкой.
— Да, на пути к излечению, — согласился он.
— Мы оба? — настаивала я, подняв голову.
— Да, мы оба. — Трой засмеялся. — Я не думаю, что смогу по-прежнему хандрить, когда вы поблизости. Вы бы этого не вынесли. Как не вынесла бы и ваша мать…
— Вы будете мне рассказывать все, что помните о ней, когда она была молодой?
— Хорошо.
— Тогда мы должны разговаривать часто, — попросила я. — Обещаете?
— Я буду стараться.
Когда мы выехали из лабиринта, около дома никого не оказалось.
Я была уверена, что меня уже ищут, но никто не мог даже представить себе, что я вне дома. Конечно, они обнаружили мою коляску около лестницы и поняли, что я спустилась вниз. Поэтому, естественно, они начали поиски с обследования нижнего этажа.
— Я помогу вам подняться по мосткам, — предложил Трой. Он подвез меня к ступенькам, поднял по мосткам и остановился около входной двери. — Вот вы и вернулись! — Он обогнул коляску и встал передо мной. — Хорошего вам сна, Энни, и спасибо вам. Сегодня ночью меня не будут мучить кошмары, — добавил он, улыбнувшись мне. Глаза Троя светились теплотой и нежностью.
— И меня тоже.
— Могу я поцеловать вас на прощание?
— Да, мне это будет приятно.
Он наклонился и нежно поцеловал меня в щеку, а потом ушел. Не успела я повернуться, как его уже поглотила темнота, словно Трой был иллюзорной мечтой, подобной тем, что посещали меня в эти долгие одинокие часы в Фартинггейл-Мэноре.
Я открыла входную дверь и въехала внутрь. Уже направляясь к механическому креслу, я увидела, как появились Парсонс и еще один работник.
— Вот она! Будь я проклят! — завопил Парсонс.
— Где ты была? — требовательно спросил Тони. Он был весь какой-то растрепанный, глаза его дико блуждали.
— На свежем воздухе… снаружи, — проговорила я, стараясь придать своему голосу обыденный характер. Но чем обыденнее он звучал, тем злее становился Тони. Его глаза излучали гнев и метали молнии.
— Снаружи? Знаешь ли ты, что нам пришлось испытать из-за твоей прогулки? Весь дом был перевернут вверх ногами, вывернут наизнанку. Мы искали тебя повсюду. Ты ведь никому не сказала, куда направилась. Я же говорил, что сам вывезу тебя на прогулку в первый раз. Как ты могла сделать это после недавнего обморока? — потребовал он ответа.
— Я бы этого не сделала, если бы считала, что не справлюсь. Но я могла спокойно разъезжать на коляске самостоятельно, вы должны поверить и понять меня, — ответила я, пораженная его вспышкой.
Это была та сторона характера Тони, которую он не проявлял до сих пор. Это был тот Тони Таттертон, заставляющий дрожать служащих и прислугу. Безжалостный диктатор, который не мог терпеть, чтобы кто-то шел наперекор его желаниям и приказам.
— Поднимите ее наверх! — проревел он, прежде чем я могла добавить хотя бы слово. — И не пользуйтесь механическим креслом. Я хочу, чтобы она была наверху немедленно! Она выглядит совершенно обессиленной.
Парсонс и работник бросились выполнять его приказание. Они подкатили коляску к подножию лестницы и подняли меня, чтобы отнести наверх.
— Подождите, Тони. Я еще не хочу подниматься наверх. Я чувствую себя в той комнате как заключенная. Сегодня я хочу есть внизу, в столовой, и свободно перемещаться по этому дому. Я сделала свои первые шаги, — гордо объявила я.
— Первые шаги? Где? Тебе надо отдохнуть, ты должна принять горячую ванну, массаж. Доктор будет разгневан. Все ваши достижения полетят насмарку.
— Но, Тони…
— Поднимите ее наверх, — повторил Тони. — Быстро.
— Остановитесь. Опустите меня, — потребовала я.
Парсонс с тем работником снова посмотрели на Тони, но его взгляд заставил их продолжать свое дело.
— Извините, мисс, но, если мистер Таттертон считает, что это будет лучше для вас, нам следует сделать так.
— Хорошо, — сказала я, видя, что ставлю прислугу в трудное положение. — Делайте то, что хочет он.
— Очень хорошо, мисс. — Они легко подняли меня и понесли вверх по лестнице.
— Теперь вы можете опустить меня, — обратилась я к ним на верхнем этаже. — Я сама доеду до комнаты.
Плотно закрыв за собою дверь, я сидела, глядя в задумчивости на свою кровать, приспособление для ходьбы, медицинские принадлежности. Все это производило гнетущее впечатление после того, как я побывала на улице. Я решила покончить теперь со всем этим. Люку, несомненно, передали мою просьбу, и он приедет навестить меня. А когда он это сделает, я потребую, чтобы он забрал меня домой.
И я покину это место, этот дом, полный призраков, навязчивых воспоминаний и болезненных переживаний.
Вероятно, мы с Люком утратили наш фантастический мир, но мы будем вместе. Именно эта мысль побудила меня принять окончательное решение покинуть Фарти.
Глава 20
БЕГСТВО ЗАКЛЮЧЕННОЙ
Обессиленная первой прогулкой на свежем воздухе и своими первыми шагами, а также грубой выходкой Тони, я подкатила коляску к кровати. Едва я успела поднять свое тело из коляски и лечь поперек кровати, как в комнату вошел Тони.
— Энни, ты никогда, запомни, никогда не должна закрывать свою дверь, — заявил он строгим голосом. — Как я узнаю, если тебе что-либо понадобится? И посмотри, с каким трудом ты забираешься в кровать. Могла бы сообразить, что я тут же приду на помощь.
Он отодвинул коляску, поднял мои ноги и положил их на кровать.
— Я могу сделать это сама, — запротестовала я.