Врата рая, стр. 52

— Ты шутишь, Энни. Не существует такого, чего я не сделал бы для тебя. Просто запомни это.

Он послал мне воздушный поцелуй и вышел с видом занятого администратора, думающего о том, как ему урегулировать то один, то другой кризис. Я вновь села, прижавшись к подушке с подлокотниками и посмотрела на футляр. Затем открыла его и достала брильянтовое ожерелье. Как оно переливалось и блестело! Оно воскресило в моей памяти день моего рождения, лицо мамы, когда она протянула мне это ожерелье. Ее глаза была наполнены гордостью и любовью.

Я прижала ожерелье к своей груди, и мне показалось, что я чувствую его теплоту, теплоту, которая перешла от ее бабушки к ней, а от нее ко мне. Я не осознавала того, что плачу, пока слезы не потекли со щек, оросив, как капли теплого летнего дождя, мою грудь. Глубоко вздохнув, я убрала ожерелье обратно в футляр и закрыла его. Дрейк был прав. Присутствие драгоценностей действовало успокаивающе.

Я вытерла слезы тыльной стороной ладони и посмотрела на два браслета, лежавших на кровати. Взяв тот, что поменьше, но который был мне дороже, я надела его на руку. Посмотрев на него еще раз, я улыбнулась.

Что там говорил Дрейк?.. Что тетя Фанни сидела на веранде? В нашем с Люком волшебном месте? Те дни, дни фантазий, казались теперь такими далекими! Окажись я сейчас на веранде, где смогла бы опереться на руки Люка, то, может быть, снова начала ходить. Как бы смеялся доктор, если бы я предложила ему это. Но я знала, иногда просто вера во что-то может сотворить чудо. Люк поверил бы, а когда два человека сильно во что-то верят, это может произойти.

Люк! Как он мне был нужен сейчас, его улыбка, его оптимизм и поддержка. Мне не хватало его губ, прижавшихся к моей щеке. Я помнила все случаи, когда мы целовались, даже из самого раннего детства.

Думая о нем, я обняла себя руками, представив, что Люк находится рядом со мной, что он накручивает мои волосы на свои пальцы, что его глаза около моих и мы смотрим друг на друга, испытывая взаимное влечение и муки от нашей запретной любви…

От этих мыслей мне стало теплее на душе и я снова почувствовала себя живой. «Если образ любящего Люка оказал такое удивительное воздействие, значит, мои дела не так уж плохи», — решила я. Рядом с Люком я сумею преодолеть случившуюся со мной беду. Судьба воздвигла на моем пути высокие горы, но я поступлю так, как всегда советовал мне Люк, — я сознательно выберу самые высочайшие и заберусь на них.

«Потому что, Энни, — слышался мне его шепот, — вид оттуда всегда лучше. Иди на высокие горы». Но в настоящее время самой высокой горой для меня был сам Люк.

Я обвела взглядом свою пустую комнату. Снизу доносились шум и голоса людей. Дрейк прощался с кем-то. Дверь была закрыта. Порыв ветра засвистел, прорываясь через жалюзи. Затем опять все стихло.

«О Люк, — подумала я, — какая причина не позволяет тебе сдвинуть горы, чтобы прийти ко мне?»

Глава 16

ИНВАЛИД!

— У меня замечательный сюрприз для тебя, — провозгласил Тони.

По тому, как он стоял в дверях, отступив в сторону, я подумала, что сюрприз будет заключаться в появлении Люка, но оказалось совсем в другом.

— Тебе придется выйти из своей комнаты, чтобы увидеть это. В любом случае пора собираться для поездки на кладбище, — продолжил он.

Я повернулась к миссис Бродфилд, которая складывала полотенца, использованные во время массажа. Ее лицо ничего не выражало и было безжизненным, как маска. Однако я чувствовала, что она знает об этом сюрпризе.

— Выйти из комнаты?

Он кивнул и повез меня к двери. На мне было черное платье моей матери и браслет с брелоками, который подарил мне Люк. Парикмахер Рене приходил утром и причесал мне волосы. Миссис Бродфилд не сократила утреннюю терапию в связи с предстоящей поминальной службой у могилы моих родителей. Однако я не чувствовала усталости. Стала ли я более терпеливой и более сильной, или же просто настроила себя не уставать.

Тони отошел в сторону, показав, что дальше я поеду сама. Я взглянула на миссис Бродфилд, чтобы узнать, не собирается ли она тоже идти. Она продолжала заниматься своими делами в моей комнате и, по-видимому, ничем больше не интересовалась. Тони помог мне повернуть налево и поехать вдоль длинного коридора. Вскоре я увидела Парсонса, который приносил мне телевизор, и еще одного мужчину, одетого в комбинезон. Они стояли у лестницы, ведущей вниз. Я с удивлением заметила на лице Тони хитрую улыбку.

И вот я увидела его сюрприз.

Он установил на лестнице движущееся кресло. Таким образом, я могла подъехать на коляске к верхней площадке лестницы, перебраться в механическое кресло, нажать кнопку и медленно спуститься по лестнице до первого этажа.

— Теперь будет очень просто поднимать или опускать тебя по лестнице, — заявил Тони. — И очень скоро, я в этом уверен, ты будешь самостоятельно передвигаться с одного этажа на другой. Я приобрету вторую коляску, которая будет ждать тебя внизу.

С минуту я просто взирала на это механическое кресло. Я ничего не могла с собой поделать, хотя знала, что Тони будет разочарован моей реакцией. Такие вещи, как это кресло, лишний раз подчеркивали, что я инвалид и что до моего выздоровления еще очень далеко.

— Но, Тони, — обратилась я к нему, — скоро я буду ходить сама! Вы произвели такие большие расходы совсем зря!

— А, вот что беспокоит тебя! Никаких проблем. Я взял его в аренду. Мы будем пользоваться креслом, пока в нем не отпадет нужда. Что же касается второй коляски, могу тебя заверить, что это не затруднит меня. А теперь, — провозгласил он, хлопнув в ладоши, — проведем испытание с тобой в качестве пассажира. Я уже попробовал, и механизм хорошо выдержал мой вес, так что у тебя тем более не возникнет никаких проблем.

Я посмотрела назад, не идет ли миссис Бродфилд, чтобы помочь мне, но она все еще находилась в моей комнате. Из инвалидной коляски лестница казалась очень крутой и длинной.

— Просто подкатись сбоку к механическому креслу, — давал указания Тони, — подними левый подлокотник на своей коляске и съезжай боком прямо в кресло. Нужно, чтобы все это ты сделала сама.

Во мне стал нарастать страх, который растекался по моим жилам, как звуки мрачной симфонии. Я чувствовала, что покрываюсь холодным потом. Мне представлялось, как я падаю, кувыркаясь по этой огромной мраморной лестнице, и разбиваюсь внизу.

Парсонс и стоявший с ним рядом человек следили за мной с озабоченным сочувствием. Я улыбнулась и с храбрым, насколько мне это удавалось, видом начала подъезжать к механическому креслу. Потом попыталась опустить подлокотник на своей коляске, но он не поддавался. Очевидно, что-то где-то заело, но никто не предложил мне помощь. Мне стало ясно, что все было заранее обговорено и является частью проверки — смогу ли справиться со всем этим сама. Наконец я отсоединила подлокотник и начала перетягивать себя в кресло.

— Когда вы как следует усядетесь в кресле, мисс, — обратился ко мне человек, стоявший рядом с Парсонсом, — пристегните на себе ремни безопасности, как вы это делаете в автомобиле.

Упоминание слова «автомобиль» привело мое сердце в трепет. Грудь так сдавило, что казалось, я не смогу дышать. Где миссис Бродфилд? Разве находиться сейчас возле меня было для нее не важным?

— Но, Тони, я не знаю, смогу ли я сделать это? — жалобно проговорила я.

— Конечно, сможешь. Разве тебе не хочется иметь возможность спуститься вниз и проехать на коляске в мой кабинет? А впоследствии сможешь приезжать на обед в столовую и занять за столом то место, где обычно сидела твоя мать. И, безусловно, ты хочешь поездить по территории.

— Когда вы будете готовы, мисс, — продолжил свой инструктаж тот самый человек, — нажмите на красную кнопку на правом подлокотнике, и кресло начнет спускаться вниз. Черная кнопка поднимет вас наверх.

— Поехали! — весело объявил Тони.

Дрожащей рукой я нажала на кнопку и закрыла глаза. «Иди на высокие горы, — мысленно слышала я голос Люка. — Ты можешь это сделать, Энни. Мы ведь с тобой особые. Мы преодолеваем самые трудные и самые большие препятствия, которые Судьба ставит перед нами. Мы сделаем это. Напряги свои силы».