Обман, стр. 92

Если то, что ты говорила о своей заботе о детях, не ложь, то тебе нужно крепко подумать над тем, что сказать Джошу. Твои объяснения должны быть очень убедительными, иначе всю свою жизнь Джош будет думать, что ты убила его отца. Это сломает твоего сына.

Что касается лично меня, то я не хочу больше слушать твою ложь. Извини, что не сказал тебе это прямо в глаза. Не думал, что когда-нибудь буду убегать от сложностей, но вот оказался вынужденным сделать это. Видимо, я себя еще плохо знаю.

Будь добра, упакуй мои вещи. Я вскоре пришлю за ними.»

Подписи под письмом не было.

ГЛАВА 19

Переезд имеет одну замечательную сторону – бытовые мелочи настолько заполняют ваши мысли, что не остается времени думать о чем-то другом. Но со временем я все-таки просчиталась. Мне следовало отложить переезд до конца сентября, когда дети отправятся в школу и я была бы максимально свободна. А мы стали переезжать две недели назад, в конце августа, когда я как раз хотела побольше побыть с Кэти и Джошем. Кроме всего прочего, мне нужно подготовить Кэти для поездки на стажировку в Америку.

Я не знаю, кому из нас в ходе переезда досталось больше – мне или детям. Судя по всему, они даже не представляли, какая я неорганизованная (у меня действительно есть привычка оставлять все на последнюю минуту), но и их идеи относительно упаковки вещей тоже были не ахти. Хотя, несмотря на это, дети мне здорово помогали и даже в чем-то направляли. А я была не против.

Теперь мы понемногу обживаемся на новом месте. Я говорю себе, что хорошо иметь собственный, полностью оплаченный дом (спасибо за помощь друзьям и одной строительной фирме), что вижу в этом доме основу для нашего с детьми будущего. И действительно: всем нам здесь спокойнее.

Сменить жилище меня подбила Молли. Думаю, ей просто надоело видеть меня в том сыроватом коттедже в течение промозглой зимы. В марте она заставила меня заняться поисками нового дома. К июню я его нашла. Он маленький, кухня пристроена. Многое в доме требовало ремонта, строители работали здесь в течение пяти недель. Но теперь он выглядит как с иголочки. К тому же гостиная в доме выходит окнами на юг, а в саду полно солнца. Джек говорит, что это хорошее приобретение, а его оценка чего-нибудь да стоит.

Мы живем пока в походных условиях. Большинство коробок остаются нераскрытыми. Я не могу заставить себя найти занавески, гардины и крючки для одежды, поэтому интерьер у нас довольно спартанский. Но на кухне и в ванной вода есть, а в гостиной я могу разместить свою чертежную доску. Словом, жить можно.

Летние каникулы приближаются к концу. Через три дня Джош вернется в свой интернат. У него неожиданно открылись способности к рисованию. Его учительница, миссис Дэйли, любит Джоша и говорит, что в будущем из него может выйти хороший художник. Слышать это мне очень приятно.

Кэти через два дня уезжает по обмену на стажировку в один из колледжей под Сан-Франциско. Стажировка рассчитана всего на семестр, и она вернется домой к Рождеству. Но ажиотаж вокруг ее поездки такой, как будто она уезжает в длительное и не совсем безопасное путешествие. Ежедневно Кэти получает от друзей много посланий, а также полезные для сохранения фигуры вещи: банки с джемом, коробки с мармеладом и т. д. Все столы у нас уставлены фотографиями Кэти с подругами. Если дочь не проводит время у телефона, болтая с друзьями, то сокрушается по поводу своей новой одежды, которая еще три недели назад ей безумно нравилась.

Я устраиваю в ее честь прощальный обед. Стоит теплая погода, и мы накрываем столы на лужайке. Это очень кстати, потому что гостей собралось слишком много для того, чтобы устроиться в нашем небольшом доме. Два поставленных торцами друг к другу стола я покрываю белоснежными скатертями, как на французской свадьбе.

Сегодня в сборе вся семья. Справа от меня сидит Чарльз, слева – Диана, а дальше – Энн и Джек. Я не думала, что Джек придет – он ведь постоянно подчеркивает, что очень занят. Но полагаю, что в глубине души он любит такие семейные торжества, тем более теперь, когда он выступает в роли нашего ангела-хранителя. Хотя Джек и не склонен подчеркивать эту свою роль, многие догадываются о ней, и это ему явно приятно. Правда, Молли говорит, что иногда он туманно намекает на участие в нашей жизни, и я могу себе представить, как он роняет с нарочитой скромностью: «Ну о чем вы, я просто делаю для них то, что могу».

Зная о моих финансовых проблемах, некоторые знакомые делают в этой связи весьма определенные заключения. Так, несколько дней назад на мое замечание о долгах Энн спросила:

– Разве Джек не может тебе помочь?

Когда же в ответ я вопросительно посмотрела на нее, она подняла брови, как бы говоря: «Не считай меня полной идиоткой».

Нельзя сказать, чтобы Джек был совсем уж в стороне от подобных слухов. Время от времени он навещает меня с видом инвестора, который проверяет, как работают его вложения. Правда, старается не привлекать к этим визитам внимания окружающих. Свою приметную машину Джек паркует вдалеке от моего дома. Это и понятно: я до сих пор остаюсь в центре всеобщего интереса, и интерес этот не лишен оттенка скандальности.

Но меня не очень-то беспокоит общественное мнение. Я довольна степенью взаимного делового понимания, что установилось между мною и Джеком. И даже тем обстоятельством, что пока надо мною витает тень скандала, Джек не предпримет никаких ненужных мне шагов по дальнейшему сближению.

Правда, сегодня он время от времени перехватывает мой взгляд и посылает свою фирменную очаровывающую улыбку.

С Энн у меня тоже установилось некоторое взаимопонимание, хотя и менее устойчивое, чем с Джеком. Мы пришли к молчаливому согласию избегать оскорбительных выпадов в отношении друг друга, мы взаимно вежливы, мы обмениваемся улыбками. Сейчас Энн поднимает свой бокал и восклицает:

– Какой замечательный день!

Но я не питаю иллюзий относительно этой демонстрации семейного единения. Она по-прежнему уверена, что я в чем-то виновата. Время от времени я читаю эту мысль в ее взгляде, и мне кажется, что при моем приближении Энн как-то вся сжимается.

– О чем она говорит? – скрипуче спрашивает Диана, которая за этот год сильно постарела. – Сегодня же холодно. Холодно! – И в ее голосе я узнаю интонации Гарри, а в профиле – его черты. Я беру кардиган, висящий на спинке стула Дианы и укутываю им ее плечи. На секунду мысленно представляю себе, что таким же капризным в старости был бы и Гарри.

Молли, надевшая сегодня яркое хлопковое платье, сидит напротив Чарльза рядом с одной из трех присутствующих здесь школьных подруг Кэти. Все эти девочки выглядят одинаково: в мешковато сидящих по нынешней моде футболках, в поношенных джинсах и с длинными волосами, которые они время от времени отбрасывают со лба небрежными движениями. Их взоры направлены на юношу по имени Бифф, которого Кэти пригласила в качестве «одного приятеля». У Биффа яркие голубые глаза и приятная улыбка. Судя по всему, он рассказывает какие-то интересные вещи. Присутствие Биффа, похоже, нравится и Джошу. И не только из-за его интересных рассказов, но и потому, что его имя рифмуется с «Джифф». Когда кто-нибудь называет Биффа по имени, ошалевший от обилия людей Джифф вскакивает и начинает лаять, что заставляет Джоша покатываться со смеху.

Во главе праздничного стола сидит Кэти. Она мне кажется самой красивой из девочек. Глаза у нее горят, она очень оживлена. Глядя на дочь, я думаю, что ей должно быть хорошо в Америке, что перед ней простирается целая жизнь. И говорю себе: все, что я сделала для нее, даже самое ужасное, оправданно. Я не жалею ни о чем.

Хотя это не совсем так. Кое о чем я жалею. И прежде всего – о Морланде. Это чувство становится особенно острым в такие минуты, как эта, когда я окружена семьей и друзьями. Или наоборот, когда я лежу одна в своей пустой постели. Я твержу себе, что в жизни всегда приходится за что-то платить. И мне, мол, еще повезло. Ведь меня могли вывести на чистую воду и надолго засадить в тюрьму. Твержу, что судьбе было угодно столкнуть меня с благородным Морландом, который никогда не сдаст меня полиции. Убеждаю себя, что со временем привыкну к жизни без него. Но боль не уходит. Рана все свербит, и я ничего не могу с этим поделать.