Кошмарный принц, стр. 31
— Кеша рядом с тобой? — спросила Надежда Олеговна. — Передай, пожалуйста, ему трубочку.
Виктор Ильич передал.
Несмотря на лаконичные «да», «нет» и «хорошо», Виктор Ильич понял, что Надя приняла верную позицию и что дело с монитором, можно сказать, сделано. Только вот не нажил ли он себе врага в лице бледнолицего Кеши? Собственно, плевать. Проблема другая — как заставить этих правдолобых детективов купить ему выпивку?
Эврика! Над головой Виктора Ильича «зажглась» «лампочка Ильича». И она за мгновения разгоралась всё ярче и ярче: наряду с идеей как добыть спиртное на него снизошло понимание, для чего нужно спиртное!
Он попросил блондина не вешать трубку и передать её ему. С насупленным лицом детектив выполнил просьбу.
— Надя, у меня есть ещё одна сложность, — взволнованно проговорил Виктор Ильич. — Мне нужен коньяк. Три бутылки дорогого коньяка! Скажи своим архаровцам…
— Витя, ты что, начал пить? — В интонации её голоса смешались потрясение, горечь, разочарование и недоверие. Возможно, и ещё что-то.
Виктор Ильич устало закрыл глаза и присел на поребрик вытянув ноги. Эврика, конечно, эврикой, но как на расстоянии доказать человеку, любимомучеловеку, что ты не верблюд? А ещё тут Иннокентий над ним с выпученными, как у краба, глазюками…
— Родная… Я не начал пить. Не думал даже. Тут другое. Я… Иннокентий, вы можете не висеть над душой! — психанул Виктор Ильич.
Детектив, сплюнув сквозь зубы, отошёл.
— Надя, — продолжил смотритель в трубку, понизив голос. — Я полностью во власти рукописи… тут происходит такое! В общем, на данный момент алкоголь единственный способ что-то изменить в романе. В нетрезвом состоянии онне сможет контролировать мой мозг, пока я буду писать. Писать то, что хочу писать сам, понимаешь?
— С трудом. С чего ты решил, что коньяк — решение проблем?
— Я же только что сказал!
— И ты уверен, что это не провокация?
— Он боится этого.
— Боится? Откуда ты знаешь?
— Надя… — Виктор Ильич тяжко вздохнул, ему ужас как надоело что-то объяснять, ещё чуть и нервный срыв… и мобильник вдребезги о стену. — Надя, он едва ли ни ночует у меня в башке, когда я пишу… и когда сплю, понимаешь, нет? Просто выполни мою просьбу. И я доведу до конца твою!
— Добро, Витя, будь по-твоему. Обещай мне только…
— Что?
— Обещай, что с тобой будет всё в порядке! Если почувствуешь, что не справляешься, что не можешь…
— Всё будет нормально. Это я тебе обещаю. Я знаю, что делать. Я знаю, что делаю.
Они распрощались, и смотритель передал телефон детективу. Тот с нескрываемым возмущением выслушал распоряжения босса и, выдавив из себя согласие в потакании прихотей спятившего мужика, отключился. Его лицо приняло
«рожа просит кирпича», — подумал Виктор Ильич.
каменное выражение, взгляд стал безучастным. Перед смотрителем стоял солдафон. Досадно… но ладно.
— Когда вам нужен новый монитор и коньяк? — сухо спросил он.
— Вчера, — в тон отозвался Виктор Ильич.
— Что-то ещё?
— Еды на неделю. На ваше усмотрение, детектив. А коньяка три бутылки — не забудьте.
Виктор Ильич видел, что блондин борется с собой, вернее, со своим любопытством, и выжидающе смотрел на него. Сила воли шефа детективов оказалась крепче, и Иннокентий, скорчив гримасу, пошёл прочь, не прощаясь. Виктор Ильич проследил, как тот дошёл до своего чёрного авто, перекинулся парой фраз с напарником и сел в машину. А-ля Леннон задержал свой взгляд на смотрителе и тоже уселся в машину. Машина заурчала и, плавно взяв с места, скрылась за поворотом.
Обозрев забор из конца в конец и вспомнив о недавнем нападении (благо, что окна хоть высоко!), смотритель поспешил подняться с поребрика и, взяв себя в руки, вошёл в здание музея.
Глава 50
В стране Грёз прекрасно. В ней всё до слёз чисто и правильно. В ней всё правдиво и уместно. В ней всё, о чём может только мечтать человек.
В ней всё.
И она — мечта.
Мечта, с которой трудно мириться, если она неосуществима.
Так ли уж она не осуществима?
Егорка подумал. Он мог всё… Нет, он мог всего лишь многое. Даже оживить кошку он смог. А вот вернуть к жизни друга, который лежал в больничной палате и пребывал, как сказали врачи, в вегетативном состоянии, не получалось, сколько ни бился. Была даже мысль отыскать сбежавшего Чудина и спросить его, что делать, но и она не увенчалась успехом. Или Егор не умел управлять — что не исключено — дарёной магией, или магия бессильна перед заклятиями, снятыми неумехой. Скорее всего, верно и то и другое. Выходило, что демон-божество Див обманул. Для чего магия, которой нельзя поделиться? Для чего волшебство, которым нельзя удивить? Для чего Сила, которой нельзя помочь друзьям и людям, окружающим тебя?
И почему несчастья происходят именно с его друзьями и знакомыми?
Зародившееся подозрение, что магия, которой он пользуется в своё удовольствие, обладает фатальным обратным эффектом, доселе крепло в нём, хоть он и пытался отстраниться от подобных мыслей, а теперь обострилось до предела. Что если бы он изначально использовал свои возможности во благо людей? Получилось бы? Сейчас он не мог проверить. Уже поздно. Див исчез и с него не спросишь. Егорка горячо раскаялся в том, что желал зла своим «детским» врагам — разве это враги? Но и раскаяние не принесло ни облегчения, ни пользы. Со всеми, кто его окружал, случались несчастья. Одно за другим…
Почему Див приснился мне, стрельнуло вдруг Егорке. Он вспомнил сон, и мозг поразила новая мысль — где отец?
Егор вскочил с кровати как ужаленный страшной мухой Цеце. Когда в последний раз он видел отца? Тогда, у метро. И где его искать теперь? В панике Егор выглянул в окно. Сколько времени он потерял, прячась от яви, от реальности? Умея находиться вне времени, Егор потерял ему счёт. Для галочки: сию данность тоже было неприятно осознать, однако, лишний раз доказывало, что у монеты две стороны и, играя в орлянку, невозможно поставить одновременно на обе. За окном пасмурно, и сразу не понять, утро это или вечер. Егор увидел женщин с колясками и детей во дворе и решил, что всё-таки вечер. Где можно искать отца вечером? По кабакам, пришла первая мысль. Егорка ухватился за неё, ему хотелось действовать, бежать, искать, найти, обнять. Он сорвался с места.
Но затормозил у входной двери.
Слишком много времени уйдет впустую, если все забегаловки обойти.
Нужно действовать иначе.
Нужна магия.
Егорка закрыл глаза.
Спустя тридцать семь всевозможных кабаков, магазинов и мелких точек поиск результатов не дал. Если не брать в расчёт бестелесную часть души, брошенную на поиски отца, то мальчик сбился с ног. Он предпринял рейд по отцовским дружкам, но и тот прошёл вхолостую. На ум пришли оставшиеся три варианта, один хуже другого, а другой хуже третьего: вытрезвитель, больница, морг. Егор не стал медлить.
Вытрезвители — вычеркнуты.
Стационары: один, второй, третий… двенадцатый. Тринадцатым оказался «Склиф». Там лежал отец. Капельница. Трубки. Пикающая аппаратура. Туго перебинтованная голова. Ещё один человек, попавший под раздачу из-за него, маленького, глупого, самолюбивого щенка, возомнившего себя матёрым мастифом!
Егор нашёл себя ревущим навзрыд на полу в коридоре квартиры у входной двери. Я проклят, подумал Егор, мне нельзя ни с кем общаться! Любого… всех ждёт та же участь… и я ничего не могу поделать. Я не хочу быть волшебником, я ещё слишком мал! Вот бы встретить Дива и отказаться от способностей, которыми он меня одарил!
Кухонное окно взорвалось миллиардом осколков, створки едва удержались в петлях. В квартиру ворвался вихрь, разметав всю утварь. Явился Див. Потом Егорка не мог вспомнить, как очутился на кухне среди беспорядка лицом к лицу со своим двойником.